Дыхание в унисон - Элина Авраамовна Быстрицкая

так просто. Чебоксарова в «Бешеных деньгах» — явная хищница, для которой безнравственность, продажность — естественны. Но говорит же о ней Васильков Телятеву: «Она от природы создание доброе, в вашем омуте женщина может потерять все — и честь, и совесть, и всякий стыд».

Я никогда не допускала «прямолинейного» взгляда на своих героинь. И считала, что добилась успеха, если зритель видел их такими, какими видела их я.

Однажды я играла Екатерину Великую в сборном спектакле «Виват, императрица!», который довольно долго готовился. И я тогда поняла, что такое властная вседозволенность. Я была так потрясена своим открытием! Оказывается, кому-то можно все! Я, конечно, изучала историю, кое-что знала о характере безграничной власти. Но в данном случае я столкнулась буквально с фантастическими вещами. Не знаю, насколько я смогла это выразить.

Но те, кто присутствовал на репетициях, говорили мне, что это была интересная работа. Я же не смогла ее посмотреть — спектакль не был снят на пленку. Почему — точно не знаю. Такое случается довольно часто — проекты возникают и исчезают. Актерам остается только гадать, почему их работа оказалась невостребованной.

Екатерину Великую я играла с удовольствием, с максимальной самоотдачей. Вообще это моя особенность: если роль нравится, я стараюсь полностью выложиться.

Мне часто приходилось играть персонажей, жизнь и поступки которых далеки от меня. Но я их пыталась понять, знакомясь с материалом. И, конечно, с помощью фантазии, которая помогает мне освоиться с историческим временем, с местами, где я никогда не была, с характером человека, который до этого для меня был «закрытым», неизвестной величиной. Но в какой-то момент работы я начинаю его «видеть» — каков он. Вижу его открытыми глазами, но могу закрыть их и тоже вижу. Я его воспринимаю как единый образ, достаточно глубоко: манеру его поведения, уровень мышления, отношение к окружающим людям, вещам.

Это очень интересно. Я люблю свою профессию еще и за это. Но вот любопытно: мне приходилось играть королеву, но стать королевой в жизни мне никогда не хотелось. Боже упаси! Я хочу быть на сцене, и больше нигде! И еще я радуюсь, что в какой-то мере успела передать то, что я узнала, молодым. Я очень люблю общаться с будущими актерами и актрисами. Отличные отношения с моими учениками у меня складываются надолго. Один из них возглавил театр в Ростове, его избрали в Государственную думу. И мне приятно, что мой ученик стал еще и государственным деятелем. Другие завоевали прочную репутацию в искусстве, состоялись как актеры, и я горжусь этим, ибо вижу, что помогла им найти свое место в жизни. Но, общаясь с учениками, я не просто передавала им что-то свое, но и многое получала от них. Это уникальное общение, и для меня оно было чрезвычайно интересно. Я храню фотографию, которую сделали во время занятий. У меня на ней такое счастливое лицо! Когда я на это обратила внимание, то подумала: «Наверное, стоит этим заниматься, потому что это тоже счастье».

Но вернемся к спектаклям. Малый театр решил ставить «Без вины виноватые» А. Н. Островского. Вдумчивому актеру и зрителю театральная русская классика дает богатейшую пищу для размышлений о жизни. Я была одной из тех ведущих актрис Малого театра, кто всячески ратовал за эту постановку. Пьеса Островского была напечатана впервые в «Отечественных записках» в 1884 году и в том же году была поставлена на сцене Малого театра. Сто с лишним лет назад! И никто не скажет, сколько раз ставилась она на сценах столичных и периферийных театров. В Малом театре в ней в разные годы были заняты Г. Н. Федотова, А. И. Южин, О. О. Садовская, М. Н. Ермолова, А. П. Ленский, А. А. Яблочкина, В. Н. Пашенная, М. И. Царев, Е. Н. Гоголева и другие замечательные актеры. Но только ли замечательный состав исполнителей предопределил многолетний успех спектакля? Критики называли «Без вины виноватые» мелодрамой. Действие спектакля разворачивается в спокойном и тихом уездном городе. Словом, ничего такого, что предопределило бы шумный успех. И тем не менее…

Я много думала об истоках популярности этой пьесы и пришла к выводу, что она определена судьбами ее героев, в частности Кручининой и Незнамова. В мире есть чистые и светлые люди — об этом спектакль. Меня всегда привлекала роль Кручининой, и я страстно хотела получить ее. Но мне отказывали — иногда тактично, чаще — грубо, находили десятки отговорок. Я настаивала. И когда поняла, что исчерпала в театре все доводы, пошла в Министерство культуры и попросила, чтобы мне дали возможность сыграть Кручинину. Уж не знаю, какие переговоры велись между министерством и руководством театра, но в конце концов роль мне дали. Это был трудный для меня шаг, но пришлось его сделать.

Режиссером спектакля был назначен актер Малого театра Виктор Иванович Хохряков. И он стал ставить спектакль о взаимоотношениях матери и сына — эта линия действительно есть в сюжете пьесы. Я же хотела рассказать, что такое актерская судьба, из чего она складывается. Для этого был замечательный драматургический материал: женщина-актриса потеряла сына, свою первую любовь, у нее не состоялась личная жизнь, и она всю себя отдала сцене. Вот кем была для меня Кручинина! «Про маму и сына» мне было неинтересно.

Я знала, чувствовала, как надо сыграть Кручинину, но мне не давали это сделать. Может быть, одной из причин было и то, что между мною и режиссером сложились прохладные отношения, он меня невзлюбил (за что — не знала, но догадывалась). Разногласия были тяжелыми. Они сопровождались неизбежными в таких случаях взаимными упреками, недоговорками. На репетициях, часть которых проходила в Риге во время гастролей театра, стояла враждебная атмосфера. Меня пытались сломать, а я не поддавалась. Уже в силу того, что успела сделать для кино и театра, я имела право на самостоятельную трактовку образа Кручининой. Как часто бывает в таких случаях, по театру пополз шепоток: «Чего она хочет, Быстрицкая?» Я же хотела только одного: быть верной судьбе своей героини, основам нашей профессии, замыслу автора пьесы — великого драматурга.

Виктор Иванович, большой друг нашего директора Михаила Ивановича Царева, ездил с супругой отдыхать на прекрасные рижские пляжи, а я репетировала со вторым режиссером — Юнниковым. Я относилась к нему с уважением, но ситуация сложилась для меня унизительная. В театре я не была ни пришлой, приглашенной со стороны, ни новенькой…

Однажды после нервной репетиции