8000 рыбацких советов от знатока - Алексей Горяйнов

Мы уже успокоились и решили, что и двух форелек хватит, но неожиданно погода прояснилась, стало пригревать солнышко, природа преобразилась, радуя теплотой красок. И стоило ли теперь торопиться?! По мне, теплый день поздней осени во сто крат милее летнего. Мы сделали привал и прямо на берегу перекусили тем, что прихватили с собой на рыбалку.

После обеда решили продолжать ловить. Однако, зная по опыту, что в солнечную погоду в воде форель хорошо различает подвохи и на яркие приманки не реагирует, я стал использовать теперь самые неприметные блесны. Наконец сработала та, у которой лепесток изготовлен из тусклой латуни, покрытой бурыми и серыми пятнами. Бледная, бело-черно-розовая ершистая мушка на тройнике, очевидно, тоже сыграла свою роль. Заброс был сделан к обрывистому берегу, под которым шла глубина.

Вообще же говорить о том, что осенью форель держится только на самых глубоких участках реки, было бы неправильно. С осенним похолоданием, и особенно в посленерестовый период, эта рыба начинает усиленно кормиться. Она постоянно перемещается в поисках пищи с глубины на мель и, наоборот, – с мелководья на глубину. Дело в том, что осенью уже нет летающих насекомых, которых может приносить течение, и для форели основным кормом становится малек, который стоит на затишных участках до тех пор, пока там не появится форель. После удачной или неудачной охоты ей нужно искать новые перспективные участки.

Владимир на этот раз ушел от меня далеко вперед, и я не мог знать, как у него обстоят дела. Напоследок он сказал мне, что здесь слишком много открытых мест, а форель всегда ищет укрытия, и лес, куда он направляется, будет самым подходящим местом ловли, но топать туда далековато. Меня «не грела» эта перспектива – продираться по малопроходимому берегу. Конечно, открытые участки реки подвергаются большему рыболовному прессингу, да и рыбе здесь легче увидеть рыболова. Поэтому я старался делать забросы как можно дальше. Чтобы не шуметь, в воду старался не заходить, а ловил в основном с берега. Кроме того, я теперь больше экспериментировал с насадками и надеялся добиться успеха.

Очередная 300-граммовая форель досталась мне после того, как я сменил «вертушку» «Aglia Ultra Lites» на продолговатый мини-воблер от фирмы «Duel» (рис. 37). Он чем-то напоминает малька форели: темная спинка, серебристые бока. У меня была практика ловли форели на эти приманки, но по большей части на искусственно зарыбленных форелью водоемах, как за рубежом, так и у нас, в России. Однако было непонятно, как мини-воблер будет работать на быстром течении. Я испробовал проверенный ранее метод подтаскивания с паузами. При нем воблер, проводимый по мелководью, то уходит ко дну, то всплывает и сносится струей. Я старался выбирать участки, где течение было слабее, проводил приманки с мелководья на глубину. И вот в конце тихой протоки, за которой была яма, последовала поклевка, на самом свале. В дальнейшем поклевки случались и на границе быстрого течения, когда струя воды подхватывала мини-воблер и протаскивала его вдоль каменистых укрытий. Неплохо показали себя плавающие рапаловские мини-воблеры естественной раскраски, в частности «Minnow».

Рис. 37. Воблер фирмы «Duel»

Однако осенью быстро вечереет. В условиях ухудшающейся видимости я успел перейти на более контрастные мини-воблеры и теперь облавливал в основном мелководные, относительно тихие участки, при этом хорошо работал один рапаловский воблер с желтым низом. Практически все забросы я делал вверх по течению. Важно было тихо положить приманку и затем постоянно держать с ней контакт.

Владимир пришел, когда горы стали накрывать сумерки. Он сумел-таки поймать пяток некрупных форелей, но сказал, что дались они ему нелегко из-за трудных условий ловли: когда он заходил в воду, рыба куда-то исчезала, а с берега из-за подступавшего леса забрасывать было практически невозможно. Направляясь к машине, я высказал мысль, что ни в прошлую нашу поездку за карпами, ни теперь не видел на водоеме ни одного рыбинспектора или какого-то другого природоохранного работника, который бы поинтересовался у нас разрешением на право ловли. Но как раз когда мы поднялись к автомобильной стоянке, к нам подошел сухощавый пожилой человек с пером в шляпе. Он вежливо попросил показать наши пластиковые карточки на право ловли, которые мы ему и предъявили. Об улове он нас даже не спросил и тихо удалился.

– У басков не принято интересоваться достатком другого, – сказал Володя.

Индия с востока на запад

Редьярд Киплинг, хорошо знавший Индию, в одном из стихотворений написал: «Но запад есть запад, восток есть восток, и им не сойтись никогда!» В своем путешествии по Индии с востока на запад я имел достаточно времени для понимания этого философского утверждения, рассматривая его с точки зрения любителей рыбной ловли.

Обычный россиянин – редкий гость в Индии. Люди со всего света едут сюда в надежде получить некие тайные знания, которые позволят им иначе относиться к жизни. Поэтому у среднестатистического российского туриста, помимо осмотра экзотики и древних памятников архитектуры, включенных в программу оплаченной путевки, едва ли найдется время для рыбалки.

Мои друзья, приверженцы учения йоги, организовали мне поездку в г. Пондичерри, расположенный в 150 км к югу от Мадраса. В итоге у меня была целая неделя, чтобы пообщаться с местными рыбаками, путешествовать по побережью и самому половить рыбу. Я взял на прокат велосипед (стоимость аренды в сутки всего 30 рупий) и каждый день утром и вечером, когда солнце не так нещадно пекло, разъезжал по рыбацким деревням, фотографировал рыбаков, их уловы и особенно обращал внимание на любительские снасти.

Восточное побережье. Довольно рыбным оказалось место под портовым пирсом, расположенным в конце городской набережной, вблизи нашей гостиницы. Вход на пирс, несмотря на то что возле него я так и не увидел ни одного корабля, тщательно охранялся, и ловить можно было только со связующих бетонных балок, пробираясь по ним над водой. Здесь я встретил трех подростков, которые показали мне плотный косяк некрупной кефали.

В путешествиях у меня всегда с собой коробка со снастями. Я достал мотовильце с запасом лески и установленным выше поводка 10-граммовым грузилом. Попробовал ловить в отвес, зажав леску в руке, на мякиш белого хлеба, надетый на крючок № 12, и тут же поймал двухсотграммовую кефальку. Поклевки были решительные: после нескольких толчков следовала потяжка.

Поймав с десяток кефалей, я сместился в сторону и теперь ловил со дна на кусочек рыбьего мяса. Вскоре попалась небольшая серебристая рыбка с острыми клыками, похожая на морского волка. Потом на нарезку со дна клюнула маленькая камбалка. Я немного досадовал, что вся рыба мелкая и нет достойного трофея. Когда вернулся на берег, там, в тени пирса, разбирали сети рыбаки. В их уловах почти вся рыба оказалась такого же, как у меня, размера. Я спросил у прокопченного солнцем старика, у которого на голове была намотана тряпка, почему его бригада не ловит крупную рыбу. Он мне ответил, что мелкая вкуснее.

Рядом крутился улыбчивый индус, который стал мне охотно позировать с рыбой в руках, сразу было видно, что ему от меня нужно немного денег. В штате Тамил Наду очень много бедноты, людей, которым просто не на что существовать, потому в городах к тебе на каждом углу подходит ребенок, женщина или мужчина, не говоря уже о неимоверно худых стариках, и просят, показывая на рот: «ма, ма», значит – «есть», «есть» или «песо», «песо» – «дай немного денег». Просто сердце разрывается, когда глядишь в их несчастные глаза. Позирующий тамилец оказался безработным рыбаком, поведал мне, что давно не ходит в море, так как уловы не покрывают аренду лодки. А для того, чтобы прокормить семью, он ставит на ночь под пирсом поставушки. С этими словами он снова повел меня по хитрым переплетениям балок в глубь чрева пирса. Привязанные в разных местах к бетонным перекладинам шнуры я еще раньше успел заметить, а сейчас Джон выбрал один из них. На конце шнура висела гайка и через поводок королевская креветка на большом длинноцевьевом крючке. Бывший моряк сказал, что ночью к берегу иногда подходят крупные рыбы, в том числе небольшие акулы.

Услышав про акул, я стал просить Джона организовать мне ночную рыбалку. Обещанная небольшая плата сразу решила вопрос, и в ту же ночь, вооружившись фонарями, налобным и карманным, я был возле пирса. Джону было велено принести для наживки креветок и мелкую рыбу.

Обновив наживку на поставушках, мы стали ловить рыбу с руки, используя приготовленные мной оснастки для ловли в отвес. Пирсовые фонари отражались в спокойных волнах океана. Я часто перемещался: ловил и ближе к берегу, и на конце пирса, но клевала та же мелочь, что и днем. Потом у Джона что-то клюнуло такое, что он закричал, призывая меня на помощь. Балансируя на перекладинах и цепляясь за сваи, я поспешил к индусу. Он находился в середине свайных конструкций. Не очень сильный фонарик выхватил его черный скелетоподобный силуэт. Он напряженно манипулировал руками, в одной из которых, чтобы не порезаться леской, он держал тряпку. Я закричал, чтобы он не тянул так сильно, потому что леска была всего диаметром 0,45 мм. Но индус меня не понял, рванул двумя руками, и вырвавшаяся, как пуля, из воды снасть просвистела у меня над головой. Голый крючок № 1/0 был разогнут. Я ошарашенно спросил, что это было. Он растерянно пожал плечами: «Может быть, акула?» В общем, в итоге самым крупным трофеем стал нильский сомик, массой около килограмма, клюнувший на королевскую креветку. Когда я вынимал сомика из воды, Джон подскочил ко мне, жестом предостерегая, чтобы я не укололся об острый шип спинного плавника. Джон тут же отломал его и предостерег, что укол колючки очень болезнен.