Путешествие на "Брендане" - Тим Северин

И Карл Зауэр задает вопрос: кому же принадлежали кожаные лодки и каменные строения, встреченные норманнами в Южной Гренландии? Несомненно, ирландцам, ведь каменные кельи — типичные для ирландских монахов сооружения, известные нам по западному побережью Ирландии и по Гебридам.

Так, может быть, норманны напали на следы ирландских монахов, бежавших сюда из Исландии? Или некогда здесь обитали ирландские отшельники, которые приплыли в Гренландию прямо с Фареров либо Гебридов? О размерах и форме "каменных жилищ" в сагах ничего не говорится, однако опыт строительства "Брендана" наводил на мысль, что найденные норманнами кожаные лодки вряд ли были эскимосскими каяками, потому что без повторной смазки и тщательного ухода кожи на каяках портятся. В отличие от обшивки "Брендана", эти кожи не дубили по настоящему, так что долго пролежать на берегу они не могли. А выдержанная в дубовом экстракте кожа ирландских карр отличалась великой прочностью и долговечностью. Вот и получается, что найденные в донорманской Гренландии кожаные лодки, возможно, были океанскими каррами ирландцев.

Пробиваясь теперь на "Брендане" к гренландским берегам, я с тревогой думал о том, как не везет нам с погодой. Мало того, что штормы без толку гоняли лодку по кругу в Гренландском море — нас оттеснило на север намного дальше, чем я желал и предполагал. Чтобы спокойно обойти мыс Фарвель и выступающую на восемьдесят миль от Южной Гренландии полосу пака, "Брендану" надо было плыть на юго-запад, а тут эти нескончаемые встречные ветры. И я решился на авантюру. Местные ветры часто дуют вдоль кромки льдов, пойдем-ка мы туда — глядишь, и поймаем такой ветер, который позарез нужен нам. Разумеется, это опасно. Подует крепкий ост — загонит "Брендан" прямо в пак, и, случись беда, вряд ли кто сможет подоспеть к нам на помощь. Правда, Петур Сигурдссон уговаривал меня не бояться льдов.

— Мы называем их приветливыми, — рассказывал он с улыбкой в глазах. — Наши патрули часто отстаиваются во льдах от шторма. Там море всегда спокойное.

Но ведь он говорил о сторожевых судах со стальным корпусом, и я отнюдь не был уверен, что кожаная обшивка "Брендана" благополучно перенесет столкновение со льдами…

Объяснять команде, на какой риск мы идем, не было нужды. Мои товарищи следили, как карандашная линия на карте, отмечающая наше продвижение, приближается к гренландским берегам. И хотя они держали свои мысли про себя, было ясно, что всем понятна важность малейших перемен ветра.

Ненастная погода докучала нам всю следующую неделю, и не без последствий. Трудно назвать место, где повседневные колебания погоды отражались бы на людях так быстро и сильно, как на борту открытого судна в северных широтах. Когда шел дождь (а он шел несколько раз в день), свободные от вахты ютились в кабине или под тентом, терпеливо налаживая отпор струйкам воды. А когда температура воздуха приближалась к нулю и дул пронизывающий ветер, мы предпочитали укрываться от него в спальных мешках, пусть даже сырых. Кстати, выяснилось, что полезно время от времени переворачиваться, чтобы нижняя сторона спальника, из которой под весом тела сочилась влага, оказалась наверху и могла слегка подсохнуть. Оставшуюся сухую одежду мы берегли, хоть это и стоило нам больших усилий воли. Буйные волны научили нас держать кое что про запас на случай серьезной аварии, и мы продолжали ходить в мокром, хотя сущим наказанием было надевать сырые носки и брюки, затем натягивать хлюпающие сапоги и топать в них ночью, в холод и дождь, на рулевую вахту.

Даже при таких условиях мы сохраняли бодрость, лишь бы "Брендан" шел в нужную сторону. Прилежно маневрировали парусами выбирали шверцы, окуная руки по локоть в ледяную воду старательно держали руль под правильным углом. Уныние брало верх в тех случаях, когда "Брендан" топтался на месте или отступал назад под напором встречных ветров. Тут уж оставалось только проявлять стоическое терпение, ждать и ловить минуту, когда ветер переменится в нашу пользу.

Каждый по своему воспринимал происходящее. Пожалуй, больше других досадовал наш штатный штурман Джордж. При встречном ветре или полном отсутствии всякого ветра он мало что мог сделать, чтобы приблизить нас к Северной Америке. Но Джордж не прекращал заботиться о рабочем состоянии "Брендана". Снова и снова проверял износ тросов, подтягивал найтовы, разбирал и снова собирал рулевую раму, когда она разбалтывалась, передвигал тросовые транцы. Так же тщательно следил он за порядком в кабине. Верный армейской выучке, всегда аккуратно свертывал спальник, складывал и убирал прочее имущество, чтобы не мешалось, на вахту заступал с точностью до минуты.

Артур был прямой противоположностью Джорджу — беспечный, вечно взъерошенный неряха. Спальник, когда он не лежал в нем, служил Артуру расплющенной подушкой. Его свитера и шарфы валялись где попало, возникая в самых неожиданных местах, и, в конце концов, мы решительно изгнали мокрые ватные брюки Артура из кабины, где они норовили занять всю жилую площадь. Его забывчивость, когда касалось головного убора, стала предметом постоянных шуток. Всякий раз, выбравшись из укрытия, чтобы заступить на вахту, он через минуту жалобно просил:

— Слышь, ты не подашь мне мою шапку? Не знаю, где она лежит, но должна быть где то тут.

И всегда то ему не везло. Если во время трапезы через планширь вдруг переваливала какая-нибудь хитрая волна, ее жертвой непременно оказывался Артур, получая порцию холодной соленой воды либо за шиворот, либо в миску с едой. Начинается сильный ливень — именно в это время Артуру заступать на вахту.

— Артур — весело извещал Джордж. — Прямо по курсу грозовая туча. Не пора ли тебе браться за румпель?

Неизменно добродушный, Артур спокойно переносил все напасти. Зато его зеленое дождевое платье, словно обретя собственную индивидуальность, явно страдало от преследовавших его невзгод. Если наше платье аккуратно висело наготове на рулевой раме, то зеленая куртка и брюки Артура валялись смятые, вывернутые наизнанку в каком-нибудь уголке кокпита.

— Хоть и не надевай, — говорил Артур, выливая воду из капюшона и втискиваясь в мокрую одежду. Заодно выяснялось, что и сапоги полны воды. Отличить обувь Артура не составляло труда: при таких ножищах ему подошли только специально изготовленные резиновые рабочие сапоги с рифленой подошвой, напоминающей тракторные шины.

Трондур, за плечами которого был изрядный морской опыт, обладал особой, редкостной выдержкой.

Спросишь его:

— Когда, по-твоему, переменится ветер?

Посмотрит на небо, на море, подумает, потом не спеша ответит: