Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика (СИ) - Осипов Игорь Валерьевич

Старшой снял с себя куртку, накинул на плечи Кильки и ушёл на своё место. Там укутался в одеяло и забурчал что-то неразборчивое.

— Точно дашь бластер? — шёпотом спросила Куня, сверкая глазами в темноте.

— Обещаю, — ответил я.

Орчанка уткнулась в заменяющий ей подушку мешок и шмыгнула носом.

— А вот орков никто не создавал. Мы вольный народ, — пробормотала она и затихла.

Я быстро доел мясо и картошку, выкинул остаток личинки, получил неободрительный взгляд Кильки и пошёл к своему месту. Подстилка сбилась, и спать было неудобно, теперь спину ломит. Поправив, лёг и укрылся.

Но сон не шёл. Привык, что немного сплю ночью, пока с рассветом не придёт холод, а потом в полдень, в тени. Даже поздней осенью и ранней весной, запасаясь палаткой, к утру вставал, чтоб растопить прогоревшую печь. Потом уже не ложился.

Костёр трещал, выстреливая искрами и бросая отсветы на фургон с кашляющей Кисой, тент, под которым примостились спящие, сидящих у огня эльфиек и насыпь дороги древних, возвышающуюся над нами. Где-то вдалеке выли волки. Рядом шумно фыркали и тихо всхрапывали кони. Уподобившись скакунам, храпели и гномы, устроившие лежбище под повозкой.

Я некоторое время глядел на Рину, сидящую ко мне спиной. Костёр подсвечивал длинные ушки, расплетённые тёмные волосы, контрастирующие с призрачно-белой швелюрой Кильки. Девушки о чём-то тихо спорили на эльфийском. Не знаю, есть ли у них один общий язык, или северные гаю понимают наречие лесных, но разговор был оживлённый.

В конце концов, достал из кармана дневник. Плевать, что он опасен для нервов, я хочу знать, чем всё кончилось.

«Сбой тегов», — пробурчала уже привычная неживая стерва, дав понять, что сейчас будет очередная лотерея. Из мешочка с воспоминаниями извлекут небольшой кусочек и дадут мне в качестве награды. Не хватает крика: «Выпало число тринадцать!»

Костёр быстро померк. Стихли голоса девушек и храп гномов. Я оказался во тьме. Сперва подумал, что дневник сломался, и даже появилось мысль, что я раньше не обеспокоился способом, коим можно оборвать иллюзии. Но вскоре рядом раздался голос здоровяка.

— Идут.

Это значило, здесь такая же темень, что и у меня сейчас.

Никита шевельнулся и приложил к лицу бинокль. Подумалось, что это глупая затея. Зачем бинокль, когда тьма, хоть глаз выколи? Но в окулярах вспыхнул свет. Сперва призрачно-зелёный, и стали видны фигуры, взгромоздившиеся на небольшую, плавно скользящую над дорогой платформу.

Окуляры снова моргнули, теперь фигуры причудливо окрасились красным, оранжевым и жёлтым, став похожими на раскалённые в печи заготовки.

— Второй, второй, я первый, начинам манёвр, — тихо произнёс Никита, зажав кнопку на рации.

— Клюнут? — переспросил здоровяк.

— Должны. Если не клюнут, поищем другой способ.

— Хорошо бы, — хрипло ответил здоровяк и сплюнул на траву, — а то надоело. Уже три недели ищем загашник с чёртовыми гаш. Половину состава потеряли. Два раза на пустые заминированные схроны натыкались. Сколько можно? Если и этот пустой, надо домой, людьми доукомплектоваться и припасы пополнить.

Никита напряжённо вглядывался во тьму, и вскоре чуть левее, среди деревьев, силуэты которых даже в этом причудливом бинокле оставались тёмными, раздались частые выстрелы. В чудной бинокль они виднелись ярко-белыми. Два подстреленных противника упали в траву.

Фигуры, в которых удалось опознать орков, быстро поспрыгивали в разные стороны и рассыпались по укрытиям. Почти беззвучно и безо всяких вспышек отрывисто засвистело незнакомое оружие.

— Здесь они, — произнёс древний.

— Охрана и в прошлый раз была, — с сомнением отозвался товарищ.

— Не-е-ет, — протянул Никита, — они здесь. Глянь, ты часто эльфов в боевых порядках видишь?

Здоровяк прильнул к биноклю. Мне тоже хотелось прищуриться, глядя в окуляр. Но сейчас я в чужом теле, не получатся. Это Никита намётанным взглядом умеет выискивать то, что нужно.

— Точно. Эльф, — протянул здоровяк.

Вскоре и я увидел тонкую фигуру, чуть пониже орков ростом, зато длинные уши прям полыхали, излучая тепло. Хоть олово прикладывай, чтоб провода паять — растопит.

Через некоторое время второй отряд начла отступать, лишь изредка отстреливаясь. Эльф взмахнул рукой, и орки двинулись вперёд, догоняя отходящих.

— Клюнули.

Никита убрал бинокль и поудобнее взял оружие. Я уже выучил, что это автомат. Да и в схроне уже видел такой же, только ржавый.

— Снайпер, прикрываешь отход, если вернутся. Ты и ты, со снайпером. Остальные за мной.

Древний, слегка пригнувшись, помчался туда, откуда прибыли орки с эльфами. Как он не врезается в деревья, ума не приложу. Темень же кромешная.

Сколько бежали, сложно сказать, но в итоге выскочили на освещённую тусклыми синеватыми фонариками поляну, на краю которой стояло сооружение эльфов.

Никита сразу же вскинул автомат, на конце которого был глушитель, и дал короткую очередь, расстреляв охранника.

Они так и влетели внутрь, не сбавляя хода. В помещении, похожем на только внешне, а на деле, созданном из совсем непривычного материала, было светло и тепло. И лишь один орк в пятнистой броне у стены с тонким блокнотом.

Выстрел, и того не стало.

— Охренеть, — протянул здоровяк, медленно идя вперёд.

Помещение перегораживала полупрозрачная стенка с большой стеклянной дверью, отчего создавалось впечатление, что бойцы находились в предбаннике, тамбуре, сенях. Неважно, главное, что за стеклом.

А там застыли в изумлении два эльфа. Женщина и мужчина. Чёрная и белый. Изначальная с белыми волосами и северный с золотыми. На них комбинезоны с капюшоном, сделанные из тончайшей плёнки и не скрывающие наготы. На лицах прозрачные маски. А вдоль стенок стояли большие стеклянные цилиндры, наполненные жидкостью, и там плавали, свернувшись в позу эмбриона, орки. Взрослые и совсем ещё маленькие. Это походило на инкубатор для бройлеров, разве что куры росли просто в клетках под тёплыми лампами, но ощущение схожести не отступало.

— Рассыпались! — прокричал Никита и с силой ударил прикладом по стеклянной двери, но та не поддалась. Лишь поцарапалась.

— Сука! — прорычал здоровяк и выстелил в преграду. Тоже без результата.

— У нас пятнадцать минут! — проорал Никита, оглядывая преграду. Он явно думал, как её преодолеть.

Тем временем эльфы за стеклом оживились. Мужчина подскочил к стене, снял с какого-то стенда обычную кувалду и с размаху ударил по цилиндру. Тот лопнул. Жидкость полилась под ноги, но эльф не остановился, а стал разбивать остальные, где были взрослые орки. Тёмно-оливковые громилы закашлялись, сплёвывая воду, и стали шумно хватать воздух ртами. Глаза растерянные, ничего не соображающие, как у контуженых солдат или новорождённых детей.

Женщина схватила со стола ошейники и, громко ругаясь на своём языке, принялась надевать ошейники на орков. Те сразу замирали. Их тела сводило судорогой, а потом орки резко вставали. Теперь глаза были словно стеклянные, лишённые эмоций, как у роботов.

Или как у гомункулов, коих создают эльфы себе в слуги. Я чуть не выругался, вспомнив Куню. Как же, вольный народ. Никто не создавал. Орки, как сказала бы Рина, это генно-модифицированные солдаты. Даже мне понятно.

Светлый эльф гортанно проорал, указав на нас. Орки, ни капли не смущаясь наготы, быстро похватали оружие и тоже бросились в разные стороны, заняв выгодные позиции за опрокинутыми столами и дальними перегородками.

А эльф всё так же держал руку перед собой, сжав кулак.

— Чёрт! — выругался Никита. — Если не взломаем, уходим!

Он повернул голову вправо и снова выругался. Стоящий рядом друг выронил оружие и схватился за горло. Лицо посинело, а он сам кряхтел, словно на шею накинули невидимую удавку.

— Сука! — закричал древний и забегал глазами по помещению. — Твою мать!

Он перехватил автомат левой рукой, а правой вытащил бластер и в упор выстрелил по преграде. Брызнули в разные стороны искры. Потекло бронестекло, и на двери осталась дырка размером с голову.