Тени зимы - Джиллиан Брэдшоу

— умоляю вас, позвольте мне выказать преданность вашей чести. Я хотел бы сопроводить эту женщину к ее семье.

Артур устало посмотрел на него.

— Я глубоко тронут, милорд, — продолжал Медро, стараясь не смотреть в глаза собеседнику, — вам нанесли несмываемую обиду. Чтобы не случилось большего, давайте я провожу ее, обеспечу надежную охрану, чтобы она не ускользнула ненароком. А то еще сбежит к своему любовнику.

Артур слегка отодвинул его с дороги и пошел к выходу из Зала.

— Не забывайтесь, лорд Мордред, сын Лота! Вы говорите о моей жене, хотя и бывшей. Ладно. Доставьте себе удовольствие. Кей, — бросил он на ходу, — отберешь пятерых. Пусть сопровождают вот его. Гавейна не бери, и себя тоже. Вы мне понадобитесь. Выезд завтра утром.

Кей, вставший из-за высокого стола следом за Артуром, огляделся. Похоже, он пребывал в самом дурном настроении. Гвин быстро подошел к нему.

— Лорд, Кей, позвольте мне отправиться с эскортом леди Гвинвифар, — попросил он.

Мордред злобно посмотрел на Гвина, но Кей уже кивнул, усмехнулся, и хлопнул юношу по спине. Гвин просиял и подошел ко мне. Он все еще был сбит с толку тем, что произошло у него на глазах, но вопреки доводам рассудка винил во всем Мордреда.

— По крайней мере, я буду иметь удовольствие побыть с вами еще хотя бы пару недель, благородная леди, — сказал он.

Улыбаться было больно — мышцы лица свело, словно судорогой, — и все же я улыбнулась. Мне отчаянно хотелось посидеть где-нибудь в уголке, главное — подальше от всех, — не поплакать, просто посидеть, подождать, пока боль станет немного потише.

— Спасибо, Гвин, — неожиданно хрипло проговорила я. — Милорды, позвольте мне вернуться в свой дом, чтобы подготовиться к путешествию. — Кей кивнул, и я ушла в сопровождении стражников.

Следующим утром Артура я не увидела. Был последний день июня, солнце вставало рано. Когда я присоединилась к моему эскорту, ожидавшему возле конюшен, утро только начиналось. Со мной ехали шестеро: Мордред, его друг Руаун и Гвин с тремя воинами из наших сторонников. С нами отправлялись четверо слуг. Кортеж насчитывал шестнадцать лошадей. Меня ждала моя собственная великолепная, энергичная маленькая гнедая кобылка. При виде меня она нетерпеливо заржала, и тут же уткнулась носом в ладонь, рассчитывая на яблочко. Гвин помог мне сесть в седло, и мы двинулись в путь под чистым бледным небом. Я ехала в центре, по сторонам скакали воины, а сзади двигались слуги с вьючными лошадьми. Обитатели Камланна толпились у дороги, ведущей к воротам. К моему удивлению, стоило нам отъехать от конюшен, как кто-то из толпы крикнул: «Прощай, благородная леди!» и многие другие подхватили слова прощания. Из толпы выскочила женщина, заставив конвой остановиться, и протянула мне букет роз и сверток с пирожками. «Удачи вам, миледи, — сказала она и приложила мою руку ко лбу. Я узнала Эйвлин, жену слуги Гавейна. — Пусть вам повезет больше, чем в этот раз».

— Спасибо, — поблагодарила я. — Прощай.

Гвин, пропустивший женщину ко мне, улыбнулся, а Мордред нахмурился и жестом приказал остальным ехать быстрее. Но люди все равно шли за нами до самых ворот. Я оглянулась на крепость, посмотрела на соломенную крышу Зала, и продолжала оглядываться, пока Камланн не затерялся среди других холмов. Но я все смотрела, не в силах поверить, что больше никогда не увижу его, что так легко оставляю то, что любила так долго.

Глава восьмая

Первую ночь нашего путешествия мы провели на укрепленной ферме в нескольких милях к югу от Баддона. Местный дворянин из кожи вон лез, стараясь оказать гостеприимство таким сановным лицам. При этом он с таким наглым любопытством разглядывал меня, что я вздохнула с облегчением, отправляясь спать.

Уже на следующий день мы добрались до Каэр-Кери. Здесь нас принимал в крепости местный лорд. Я знала его. Во время войны он много и полезно помогал нам. Здесь с вежливостью все было в порядке. В нашу честь устроили пир. От хозяина я неожиданно узнала, что не далее как вчера через Каэр-Кери проходил Бедивер со своими людьми. Именно благодаря бретонцам, решившим сопровождать своего командира в изгнание, на них и обратили внимание. Любые вооруженные люди численностью более полудюжины будут обязательно замечены и опрошены в любом городе.

— Не понимаю, — сказала я местному лорду. — Никак не думала, что он выберет этот путь. Удобнее сесть на корабль в Каэр Уэске или Каэр Гвенте.

— Возможен и другой вариант, — возразил мой собеседник. — В Каэр Глоу есть речной порт. В это время года туда приходит много кораблей из верхнего Сэферна; там можно быстро найти корабль. Думаю, лорд Бедивер не хотел лишнего внимания в больших портах, — пожал плечами лорд. — Да вы не беспокойтесь, леди, может быть, ему предписали именно такой маршрут.

Я кивнула, но удивление не прошло. Просто не хотелось думать. Разум пребывал в оцепенении с момента отъезда, и я скоро забыла об этой странности.

На следующий день мы двинулись по северо-восточной дороге из Каэр Кери на Линнуис; впереди она соединялась с главной дорогой, ведущей в Эбраук. Стояло прекрасное летнее утро: в низинах дорогу застилал легкий туман, но под лучами восходящего солнца он быстро таял. Влажный от росы лес блестел, пашни зеленели, скот на пастбищах выглядел гладким и довольным. В такой день хандра развеивается сама собой, и я забыла обо всем, глядя как играет солнце на гриве моей лошади. Думать не хотелось, наверное, сказывалась усталость от напряженных размышлений перед судом, которые все равно ни к чему не привели. Я даже задремала в седле, но тут чей-то крик вырвал меня из забытья. Я остановила кобылу и, оглядевшись, увидела группу всадников, направляющихся к нам. Впереди скакал Бедивер.

— Это же лорд Бедивер! — воскликнул Гвин, останавливая лошадь рядом со мной. Его темные глаза широко раскрылись, точно как у отца, когда того что-то удивляло. Только отец Гвина никогда не показывал своих чувств, а Гвин нервничал, и не скрывал этого. Наверное, боялся каких-нибудь резких слов, взаимных обвинений от тех людей, которых любил всем сердцем. — Зачем он здесь?

— Он хочет похитить нашу даму, — как бы между прочим сказал Мордред и передвинул щит на грудь. Другие воины последовали его примеру.

— Да Бог с вами!