Рассказы - Роберт Хайнлайн

- Договорились. А гонорар? - Он поставил свою подпись под подписью Каргру.

Каргру сделал несколько пометок на другом листке и отдал его Блэксли расход человеко-часов специалистов и технического персонала, материалы и накладные расходы. Он раздул цифры, чтобы покрыть расходы на собственные исследования, и все-таки поднял брови, когда Блэксли подвел итоги в долларах и центах.

- Ровно два миллиона долларов.

Ван Фогель замялся: при упоминании о деньгах его жена повернула голову, но затем вновь занялась грамотным слоником.

Блэксли поспешил добавить:

- Разумеется, если экземпляр будет единственным.

- Да, конечно, - деловито кивнул ван Фогель и приписал цифру на первом листке.

Ван Фогель был готов отправиться в обратный путь, но его супруга пожелала посмотреть "горилл", как она назвала антропоидных работников. Мысль о том, что эти получеловеки в значительной мере принадлежат и ей, пробудила ее любопытство. Блэксли с энтузиазмом предложил показать ей лаборатории, в которых работники выводились из человекообразных обезьян.

Занимали лаборатории семь корпусов - "Семь Дней Творения". Огромное здание "День Первый" было епархией Каргру, где размещались его сотрудники, операционные, инкубаторы и, собственно, лаборатории. Марта ван Фогель с ужасом, как завороженная рассматривала живые органы и даже целые эмбрионы, ведущие искусственное существование, которое поддерживалось хитроумными рециркулирующими системами из стекла и металла, а также изумительными автоматическими приборами.

Оценить высочайшие технические достижения она не могла, и все это повергало ее в уныние. В ней поднималось возмущение против пластобиологии, но тут Наполеон подергал ее за юбку, напоминая, что наука эта творит не только ужасы, но и много приятного.

В "День Второй" они заходить не стали - там работали Б'на Крийт и его сопланетники.

- Мы там не прожили бы и пяти минут, - объяснил Блэксли.

Ван Фогель кивнул, а его супруга ускорила шаг; марсиане даже за оргстеклом ей были ни к чему.

Прочие корпуса служили для формирования и коммерческого производства работников. В "Дне Третьем" в антропоидах формировались различия в соответствии с постоянно меняющимся спросом на чернорабочих. Огромный корпус "Дня Четвертого" был целиком занят инкубаторами для поточного производства антропоидов коммерческих типов. По словам Блэксли, с натуральными рождениями было покончено.

- Такое производство позволяет точно контролировать форсированные изменения, например в росте, и предотвращает потерю сотен тысяч рабочих часов антропоидными самками.

"День Пятый" привел Марту ван Фогель в восторг- антропоидный детский садик, где миленькие крошки учились говорить и получали дрессировку, обеспечивавшую подготовку к социальным условиям, которые соответствовали их положению у подножья общественной лестницы. Они выполняли простенькие задания - рассортировывали пуговицы и копали ямки в песочницах, получая леденцы в поощрение за быструю и аккуратную работу.

"День Шестой" завершал подготовку антропоидов. Каждая особь овладевала навыками для предназначенных ей обязанностей - уборки, рытья, а также сельскохозяйственных работ вроде прополки, пикировки и сбора урожая.

- Один фермер-нисей, руководя тремя нео-шимпанзе, выращивает столько же овощей, сколько десяток работников-людей, - заявил Блэксли. - Они попросту любят работать, когда мы завершаем их дрессировку.

Посетители поразились, с какими невероятно тяжелыми задачами справлялись модифицированные гориллы, и залюбовались нео-капуцинчиками, собиравшими плоды с учебных деревьев, а затем направились в "День Седьмой".

В этом корпусе производилась радиоактивная обработка генов, а потому он стоял в стороне от остальных. Им пришлось идти пешком, так как тротуарная лента ремонтировалась. Обходная дорога вела между рабочими бараками и вольерами. Несколько антропоидов сгрудились у сетки и принялись выпрашивать:

- Сигрету! Сигрету! Пжаст, мисси! Пжаст, босс! Сигрету!

- Что они говорят? - поинтересовалась Марта ван Фогель.

- Клянчат сигареты, - раздраженно ответил Блэксли. - Знают ведь, что этого нельзя, но они, как дети. Я сейчас прекращу это! - Он подошел к сетке и крикнул пожилому самцу: - Эй! Полубосс!

На этом работнике в дополнение к стандартной парусиновой юбочке была еще и рваная нарукавная повязка. Он обернулся и приковылял к сетке.

- Полубосс! - приказал Блэксли. - Убери этих Джеков отсюда.

- Есть, босс, - прошамкал старик и начал раздавать затрещины тем, кто был рядом, - Пшли, джеки! Пшли!

- Но я захватила сигареты, - перебила миссис ван Фогель, - и с удовольствием угощу бедняжек.

- Их не следует баловать, - возразил управляющий. - Они приучены к тому, что удовольствие - это награда за работу. Я должен извиниться за моих бедных детей. В вольерах помещены старики, забывающие, как должно себя вести.

Она ничего не ответила и направилась вдоль сетки туда, где в нескольких шагах от остальных старый нео-шимп смотрел на них сквозь ячейки кроткими трагичными глазами. Он не выкрикивал с остальными "сигрет", и полубосс его не тронул.

- Хочешь сигарету? - спросила миссис ван Фогель.

- Пжалст, мисси!

Она раскурила сигарету и протянула ему. С неуклюжим изяществом он глубоко затянулся, выпустил дым через ноздри и застенчиво сказал:

- Сбо, мисси. Я - Джерри.

- Как поживаешь, Джерри?

- Какпжте, мисси? - И он поклонился, одним движением подогнув колени, наклонив голову и прижав руки к груди.

- Идем же, Марта! - К ней подошел ее муж с Блэксли.

- Сейчас, - ответила она. - Бронси, познакомься с моим другом Джерри. Правда, он - вылитый дядя Альберт? Только вид у него грустный. Почему ты такой печальный, Джерри?

- Они не воспринимают абстрактные идеи, - вмешался Блэксли.

Однако Джерри устроил ему сюрприз.

- Джерри пчальный, - объявил он с такой тоской, что Марта не знала, засмеяться ей или заплакать.

- Но почему, Джерри? - спросила она ласково. - Почему ты печальный?

- Работы нет, - заявил он. - Сигрет нет. Сласти нет. Работы нет.

- Это все старые работники, уже не способные трудиться, - снова вмешался Блэксли. - Безделье выводит их из равновесия, но у нас для них ничего нет.

- А! - сказала она. - Но почему вы не поручаете им сортировать пуговицы и вообще делать то, что делают малыши?

- Они даже с такой задачей не справятся, - вздохнул Блэксли. - Эти работники уже в маразме.

- Только не Джерри! Вы же слышали, как он разговаривает.

- Ну, может быть... Минуточку! - Он обернулся к обезьяночеловеку, который присел на корточки и, просунув сквозь сетку длинный палец, почесывал Наполеона за ухом. - Эй, джек! Сюда!