Дух камня - Мэгги Фьюри

— Дарк! Во имя всего святого, что ты делал?

— Плавал.

Он отвернулся, чтобы уйти, однако Изобия полагала что разговор не окончен.

— Смерти ищешь?

— Не твоего ума дело… Сейчас из блузки вывалишься, — грубо сказал Дарк и сбежал покуда Изобия не успела ответить.

Впрочем, зря он на это рассчитывал…

— Свинья! — крикнула она ему вслед.

Горшок просвистел мимо Дарка и разбился о стену рядом с его головой. В воздухе повисло облако мелкого перца… То что говорят о рыжих и об их норове, — все правда, подумал он. Отчаянно чихая и безуспешно протирая слезящиеся глаза юноша ретировался со всей скоростью, на какую были способные его онемевшие ноги.

Поднявшись по второй узкой лестнице, Дарк окунулся в тепло и уют, столь необычный в этой суровой башне, как и во всех окружающих ее землях. В жилой комнате два глубоких кресла, накрытых овечьими шкурами, располагались по обе стороны пылающего очага. Напротив огня стоял стол, заполненный чашками и тарелками. Здесь были масло, хлеб, сыр и плошка бесценного южного меда, который Грим в свое время купил у торговца Тормона, проезжавшего через земли горцев. Толстые шерстяные драпировки, предохранявшие от холода и промозглой сырости, пестрели на стенах. Деревянные полки и большой сундук, стоявший возле окна, были отполированы до блеска. На их поверхностях не осталось ни единой пылинки — удивительное явление в комнате с открытым огнем, где легчайшие клочья пепла то и дело поднимались в воздух и оседали повсюду. Плотные ставни закрывали окно, но в комнате, озаренной ярким пламенем очага, свечами и лампой, было светло. Большой горшок с картошкой был заботливо поставлен на край очага, так что горячий пепел не давал содержимому остыть.

Когда Дарк вошел, Грим поднял глаза и кивнул ему.

— Спасибо нашей милой Изобии за все это великолепие, — сказал он беззаботно. — Ну, как искупался?

Юный колдун промолчал. Он смотрел на сапоги наставника: тяжелые уличные сапоги — не мягкие легкие туфли, которые оба колдуна носили внутри башни. Сапоги вымокли и были перемазаны грязью. Песок с пляжа облепил подошвы. Дарк ощутил, как начинают гореть замерзшие щеки. Он поднял глаза от сапог и встретил взгляд Грима…

— Я тебя не видел, — пробормотал он.

— Я стоял среди деревьев, а тебя отвлекали совсем другие дела. — Острые лучики-морщинки разбежались от уголков глаз учителя, когда тот улыбнулся. — Ты ведь не думал, что я позволю тебе утонуть?

Противоречивые чувства овладели юношей. Он испытывал досаду и стыд, сознавая, что наставник стал свидетелем его позора и глупости. Удивление оттого, что он вообще пустился на такое безумие. Облегчение и благодарность. Грим не оставил его одного…

— Ты преподал мне великолепный урок, — сказал он нетвердым голосом.

Снова вспомнился дикий ужас, охвативший его в черных глубинах, онемевшие, непослушные конечности, горящие легкие и ледяная вода, хлынувшая в нос и рот…

Грим поднялся и протянул ему полотенце, которое грелось у огня.

— На. И сними одежду. — Чувствуя, что ноги становятся ватными, Дарк добрел до кресла и опустился в него. — Я просто позволил тебе сделать то, что ты хотел, — сказал наставник, растирая его полотенцем. — Ты отправился сегодня на озеро по многим причинам. Ты хотел очищения. Ты хотел искупления и… — он наклонился вперед, глядя Дарку прямо в глаза, — ты хотел еще раз заглянуть в глаза смерти. Встретиться с ней лицом к лицу и перебороть ее — на этот раз. Только сделав это, ты сумеешь жить дальше со своими способностями и быть колдуном. Только тогда сможешь понять, это ты властвуешь над смертью, а не она над тобой.

Дарк разинул рот.

— Ты знал, — прошептал он.

Наставник достал теплую одежду из стопки, гревшейся возле огня, и помог Дарку натянуть ее.

— Малыш, все мы так или иначе прошли через это. Те, кто переживает тяжелее всего, вроде тебя, в конце концов и становятся лучшими колдунами. — Его губы изогнулись в усмешке. — Я, например, спрыгнул со скалы.

— Ты — что ?

Его лицо порозовело.

— Ну, это была не очень высокая скала. Впрочем, мне хватило. Прошли месяцы, прежде чем срослись все кости, к счастью, у подножия рос кустарник, это меня и спасло. К несчастью, это был колючий кустарник. — Он широко улыбнулся Дарку и сунул ему в руки чашку горячего питья. — Так что если вдуматься, твое маленькое приключение на озере закончилось сравнительно безобидно.

Забавно, но теперь, когда вокруг было тепло, Дарк задрожал сильнее. Зубы клацали по краю кружки. Грим обернул толстым пледом его плечи и колени и придержал чашку, так что юноша наконец-то сумел сделать глоток.

— Возможно, ты не поверишь, но это хороший знак. Ты начинаешь согреваться.

Он переложил немного овсянки из горшка в плошку, добавил меда и протянул ученику.

Обхватив руками горячую миску, Дарк понял, что ему и вправду стало теплее. И какова бы ни была Изобия, готовить она умеет. Как раз в этот момент молодая женщина вошла в комнату, держа в руках две тарелки яичницы с беконом. Сердито взглянув на Дарка, она поставила их на стол и удалилась, не проронив ни слова. За это время она успела сменить свою блузу с низким вырезом на более скромное платье.

Он потянулся было к столу, но Грим усадил его обратно в кресло.

— Сиди у огня. Я принесу тебе еду.

Никогда еще завтрак не казался ему таким вкусным. Поев, Дарк выпил еще одну чашку чая. Грим щедрой рукой плеснул туда крепкой настойки, какую варили в цитадели вождя.

— Теперь, когда ты согрелся, все будет в порядке, — сказал он и, к удивлению Дарка, налил немалую порцию и себе.

Только теперь юноша по-настоящему осознал, сколько волнений испытал из-за него учитель.

Дождавшись, когда Дарк допьет чай, Грим отправил его в постель. Лежа под одеялом, Дарк наслаждался теплом от горячего камня в ногах и яркого пламени в очаге. Им овладели покой и умиротворение. Теперь он был счастлив жить на свете. И на этот раз ему не составило никакого труда уснуть…

Оставшись в одиночестве, Грим уселся возле очага, глядя в огонь и глубоко задумавшись. Изобия, очень уважавшая колдуна безмолвно и быстро убрала со стола и тихо удалилась. Грим этого не заметил. Он думал об ученике и о том давнем времени, когда его мучили те же сомнения.

Если бы только я мог сделать нечто большее. Если бы над жизнью мы вольны были властвовать так же, как над смертью…

— Возможно, так и будет.

— Аморн?! — Усилием воли Грим заставил себя сконцентрироваться. Никаких ментальных переговоров, кроме как в самых крайних случаях; таково было правило. — Что происходит? Где ты?