Игрушка для демона - Ольга Князева

уже зная, что сейчас произойдёт, и чувствуя, как по телу пробегают пока ещё слабые волны желания. Подойдя ко мне так близко, что у меня не было возможности ускользнуть от него, Аугеранг коснулся моего подбородка, заставив поднять голову, после чего его горячие губы накрыли мои, вырывая долгий, сладкий поцелуй.

Сначала Аугеранг действовал медленно, хотя его дрожащие руки и требовательные поцелуи говорили о нетерпении и крайнем возбуждении, но увидев, что я даже не сопротивляюсь и не выражаю протеста, он перестал быть осторожным.

Стоило демону прижаться ко мне, как я даже сквозь плотное платье почувствовала его возбужденную плоть. Судорожно выдохнув, я ещё сильнее вжалась в стену, но отодвинуться от мужчины хоть на миллиметр у меня не получилось. Пока его губы жадно впивались в мои, а его язык ласкал мой, руки Аугеранга по-хозяйски блуждали по телу: то притягивали меня за талию к себе, то гладили по спине и плечам, то зарывались в мои волосы, крепко сжимая их. Его потемневшие, красные глаза смотрели на меня с такой похотью, что у меня внутри всё трепетало, а его желание передалось и мне, вызывая ответные чувства. Поддавшись вперёд, я обняла его за крепкую шею, позволяя себе раствориться в нежности его рук и горячих поцелуях.

Аугеранг начал быстро развязывать тонкие ремешки платья, при этом его губы заскользили вниз, к шее, оставляя за собой влажную дорожку от поцелуев. Я же довольно быстро расстегнула все пуговки на его тёмной рубашке и стала водить руками по рельефной груди, чувствуя, как меня обдаёт жаром, исходящим от тела мужчины. Мысли путались, тело словно двигалось само по себе, и, интуитивно отвечая на ласки демона, я стала прижиматься к нему так сильно, что казалось, что ещё чуть-чуть, и я попросту сольюсь с ним воедино.

Не выдержав, Аугеранг тихо зарычал и одним резким движением разорвал оставшиеся ремешки, тут же поспешно стянув с меня платье. Оставшись перед ним в одной полупрозрачной сорочке, я на мгновение смутилась, так ещё не привыкнув к нему, но горячие губы, жадно потянувшиеся к моим, загнали чувство стыда в самый дальний угол, не позволяя думать ни о чём, кроме как о своём владельце.

Отстранившись от меня и не дав мне опомниться, Аугеранг сорвал с меня сорочку, откинув её в сторону, после чего он избавился и от своей рубашки, улетевшей в том же неизвестном направлении. Он склонился ниже, целуя ложбинку между грудьми и, держа за талию, крепко прижимал меня к себе. Я же снова подалась вперёд, тая от его нежных губ и зарывая пальцы в его жёсткие тёмные волосы, прижимая его голову к себе.

Желание распалилось до предела и уже не в состоянии испытывать сладостное томление внизу живота, я неуверенно коснулась железной пряжки на ремне, решаясь её расстегнуть. Сам этого сделать демон пока не хотел, вместо этого жадно целуя мою грудь, тут же легонько её прикусывая и награждая покрасневшее место поцелуем. Не выдержав, я дрожащей от нетерпения и желания рукой, расстегнула ремень и пуговицу на штанах, запустив туда руку, и сжала пальцами возбужденную плоть мужчины.

— Ну надо же, что она делает. Но при этом каждый раз краснеет, стоит мне её оголить, — тихо выдохнул Аугеранг, выпрямившись и нагло, с вызовом посмотрев мне прямо в глаза.

Его взгляд и смущал, и возбуждал меня, так что я одной рукой обхватила демона за шею, а другой медленно водила вверх-вниз, прикусывая нижнюю губу от желания, волнами разносившемуся по моему телу.

Снова жадно поцеловав меня, Аугеранг пробежался по мне затуманенным взглядом, словно выискивая что-то в моём лице. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, не двигаясь и громко, тяжело дыша. Не понимая причину этой паузы, я снова стала гладить его возбужденную плоть, при этом скользя одной рукой по его широкой груди. Прищурив глаза, Аугеранг неожиданно подхватил меня, чуть приподняв и заставив уже двумя руками обхватить его шею, после чего резко вошёл в меня.

Я не сдержала громкого стона, тут же с силой прикусив себя за нижнюю губу и выгнувшись в сильных руках, чувствуя, как Аугеранг заполняет меня собой, с силой прижимая меня к прохладной стене и двигаясь быстро и резко. Осыпая мою шею и грудь горячими, быстрыми поцелуями, мой сумеречный продолжал чередовать их с укусами, смешивая лёгкую боль с наслаждением. И всё это вызывало сильную пульсацию внизу живота, заставляя меня томиться от медленно накатывающей на тело эйфории. Тая от наслаждения, я откинула голову назад, чувствуя, что реальность начинает исчезать и я просто растворяюсь в Аугеранге, его запахе, тепле и прикосновениях. Вскоре все мои чувства притупились и осталось одно лишь удовольствие, которое с каждым резким движением мужских бёдер становилось всё сильнее и сильнее, обещая вскоре достигнуть своего пика.

Прижавшись грудью к сумеречному, я тоже укусила его за шею, пытаясь заглушить громкие стоны. Он от чего-то рассмеялся, сжав мои ягоды так сильно, что я вскрикнула, и задвигался ещё быстрее.

Когда наслаждение дошло до самого пика, Аугеранг снова с силой прижал меня к стене и жадно поцеловал, сделав последний толчок, изливаясь в меня. Уронив голову ему на плечо, я закрыла глаза, растворяясь в приятных ощущениях.

Вот видишь, это всё было без внушения.

— А я не верю, — тихо ответила, не желая признавать, что я похоже или уже привыкла к нему или попросту смирилась. А может и вообще влюбилась.

Аугеранг тихо рассмеялся в ответ, в этот вечер пребывая в необычайно хорошем настроение.

Но не только сумеречный занимал собой все мои мысли. В мире стало происходить столько событий, что даже я, раньше не желавшая слушать новости, стала их отслеживать. Целых семь западных королевств объявили войну империи демонов, а неделю назад к ним присоединился ещё и Сальярим, что стало настоящей сенсаций, ведь это впервые за всю историю, когда это королевство вступило с кем-то в союз.

Сумеречные были преисполнены уверенности, что справиться с выступившими против них людьми им не составит особого труда, по городу даже распространяли листовки, призывавшие граждан к спокойствию и советовавшие не делать глупостей. Но вот Аугеранг, который в минуты задумчивости сбрасывал с себя маску надменности и величия, выглядел обеспокоенным. Он часто бродил по дому, задумчиво хмурился и стал навещать меня не