Ду Фу - Леонид Бежин

Утро наступало, и Ду Фу, одетый в чиновничий халат и высокую шапку, приколотую шпильками к седым волосам, вместе с толпой придворных спешил во дворец, чтобы в назначенный час предстать перед императорским троном.

ЧИНОВНИКИ ОБЛАСТИ ХУАЧЖОУ ВСТРЕЧАЮТ НОВОГО ИНСПЕКТОРА

Чиновники области Хуачжоу, которым было поручено встретить нового инспектора, присланного к ним из столицы, с нетерпением ждали вестей о его приезде. Как о всяком новом лице, об инспекторе, конечно же, много говорили в областной управе, перебирая имена его предков и родственников, перечисляя его собственные награды и заслуги. Оказывалось, что особых заслуг на чиновничьем поприще у нового инспектора не было, хотя в Чанъани он занимал должность советника императора, но вот на поприще литературы инспектор обладал неоспоримыми заслугами, недаром он приходился внуком известному поэту Ду Шэньяню, дружил со стихотворцами Ли Бо, Ван Вэем и Гао Ши. Имя нового инспектора - Ду Фу - благоговейно произносилось всюду, где звучало поэтическое слово, а его стихи распространялись в списках по всему Китаю. Почему же такой прославленный человек вдруг очутился в Хуачжоу, за сотни километров от столицы? В управе поговаривали, что новое назначение Ду Фу - это ссылка, совпавшая с высылкой из Чанъани крупных придворных чиновников. Император стал очень подозрительным последнее время, и этим сумели воспользоваться жабы и зайцы, окружившие трон. Они оклеветали многих честных людей, и неудивительно, что в их число попал и Ду Фу, чьи доклады давно уже вызывали недовольство императора.

И вот, снарядившись в путь, рассадив детей между тюками с поклажей, Ду Фу вместе с женой через Ворота Золотого Сияния (именно через эти ворота поэт бежал когда-то от мятежников Ань Лушаня) покинули город. Скрипели рассохшиеся колеса, детишки болтали ногами, сидя на дорожных тюках, а Ду Фу понуро шагал рядом с телегой. На душе у него было так горько, что он не мог ни улыбнуться, ни пошутить с детьми, сорвав придорожный лопух и накрывшись им, словно зонтиком, или сделав из него маску разбойника Чжи - одного из персонажей трактата «Чжуанцзы». Ду Фу хотелось молча проститься со столицей, со знакомыми улицами, перекрестками, храмами: он предчувствовал, что в Чанъань ему уже не вернуться никогда... Ранней осенью 757 года семейство Ду прибыло в Хуачжоу. Местные чиновники встретили их с большим почетом, показали, где разместиться, помогли устроиться, а вскоре Ду Фу уже занимался делами, связанными с его новой должностью инспектора просвещения. В его обязанности входило следить за состоянием частных и государственных школ, экзаменовать чиновников, составлять доклады и отчеты, словом, вести мелкую будничную работу. Вокруг скопились вороха бумаг, мухи и слепни тучей носились в воздухе, стены управы раскалялись под полуденным солнцем. В стихотворении этого времени Ду Фу писал:

Седьмой, осенний месяц,День шестой.

Страдаю я -Жара и пыль везде.

СижуПеред расставленной едой,

Но не могуПритронуться к еде.

Наступит ночь -И ночи я не рад,

Коль скорпионыПриползут ко мне.

Потом, попозже,Мухи налетят,

И станетНестерпимее вдвойне.

ЗатиснутыйВ чиновничий халат,

Хочу кричатьНеведомо куда:

«О почемуСлужебные дела

Скопились нынеТак, как никогда?..»(«Ранней осенью страдаю от жары, а ворох дел непрерывно растет»)

Помимо скучных канцелярских дел, разбора многочисленных бумаг, инспекционных поездок, Ду Фу приходилось заниматься и другими, более серьезными, вещами. Как инспектор просвещения он должен был составлять для правителя области проекты ответственных донесений в столицу, и вот однажды правитель вызвал его, чтобы обсудить важный стратегический вопрос о том, как вести дальнейшую борьбу с мятежниками. После освобождения императорской армией Чанъани и Лояна отцеубийца Ань Цинсюй, стоявший во главе мятежников, бежал с остатками разбитых войск в город Ецзюнь, а его ближайший союзник генерал Ши Сымин прислал в столицу челобитную, в которой писал о своей готовности сложить оружие и сдаться на милость победителя. Император принял капитуляцию мятежного генерала, присвоил ему титул принца и назначил на ту же должность военного губернатора, которую некогда занимал Ань Лушань. Для императорской армии оставалась теперь главная задача - завершить разгром Ань Цинсюя. Но как ее осуществить? Немедленно двинуть войска в наступление или дождаться новой помощи от уйгуров, чей предводитель стал недавно зятем императора, женившись на его младшей дочери? Ду Фу считал, что наступление следует начинать немедленно, не дожидаясь, когда созреет осенний урожай и мятежники смогут пополнить запасы зерна. Кроме того, он предлагал и конкретный план боевых действий - нанести главный удар по двум провинциям, расположенным с востока и запада от города Ецзюня.

Правитель области Хуачжоу, разделявший мнение Ду Фу, поручил ему составить подробный доклад на высочайшее имя. Поэт взялся за эту работу с таким жаром, с каким сочинял лучшие из своих стихов. Ему казалось, что его советы - если они дойдут до императора - принесут большую пользу и помогут правительственной армии разгромить Ань Цинсюя. Письменное слово - вэнь - способно подчас сделать больше, чем льстивый шепот придворных стратегов. Вот почему Ду Фу, не жалея сил, правил каждую фразу в докладе, добиваясь возможного (и невозможного) литературного совершенства. Наконец доклад был завершен и отослан в столицу, но поэт все продолжал думать о предстоящей войне, о замыслах мятежников, и по ночам ему снились планы боевых операций. Даже самый обычный перечень экзаменационных вопросов Ду Фу составлял так, словно собирался экзаменовать не будущих гражданских чиновников, а интендантов правительственной армии, которым предстояло прямо из экзаменационных залов отправиться на поля сражений. Как накормить армию, не увеличивая поборов с народа? Какие изменения внести в закон о мобилизации, чтобы пополнить войска новыми силами, не лишая рабочих рук деревню? Такие неожиданные вопросы задавал Ду Фу кандидатам, привыкшим лишь цитировать наизусть изречения Конфуция.