Секс с экс - Адель Паркс

– Ты меня не слушала.

– Извини, Иззи. Я весь вечер пыталась забыть Даррена.

– Зачем ты это делаешь? Тебе не кажется, что ты упускаешь свой шанс?

– Нет. Я пытаюсь сохранить себя.

– Я тебя не понимаю.

– Да? Странно. Кажется, я все понятно объяснила. – Не считая того, что я сама себя не понимаю. Я понимаю, что я его люблю, но это только сбивает меня с толку и нарушает мои планы.

Я запираю за собой дверь, а к двери приклеиваю конверт для Даррена. В нем записка, в записке всего два слова:

Не звони.

13

На работе все паршиво, как я и думала. Бейл не поверил в мою болезнь, потому что Фи, дрянь такая, показала ему фотографию Даррена.

– Да в жопу твой ларингит.

– Нет, ларингит – это такая инфекция в горле, – отшучиваюсь я. Получается не очень остроумно, но я отвыкла кусаться. Последние две недели я, слава богу, была доброжелательной к людям.

– Джокаста, я видел его фотографию. Вы трахались. Ты удрала, а мы здесь дерьмо хлебали. Что ты мне гонишь! Думала, я тебе поверю? А сама ничего не хочешь мне сказать?

Эту публичную порку Бейл проводит в своем стеклянном офисе. Понимаю, как бы ни был он зол, он должен казаться еще злее на благо всего персонала.

– Найджел, по-моему, вы преувеличиваете. – Я зову его по имени только в исключительных случаях. Может, наклониться к нему и интимно коснуться его руки? Нет, не смогу себя заставить. – Я поехала с кандидатом на участие в шоу, но напрасно, я не смогла уговорить его участвовать, хотя игра стоила свеч. Если бы он согласился, это было бы наше лучшее шоу.

– Почему?

Я знаю, как его зацепить.

– Наше шоу ему не нравится из-за его собственных моральных установок. Он потрясающе красив и очень хорошо выражает свои мысли. Если бы он согласился на участие, то никто в стране больше не захотел бы, чтобы шоу закрыли. Ни работники текстильной промышленности, ни менеджер сервиса для новобрачных Джона Льюиса, ни тот епископ. – Я швыряю Бейлу список жалоб. – Зрители объединились бы, избавились бы от своих сомнений в отношении шоу. Они бы просто рвались к нам.

– Но вы не смогли его уговорить?

– Не смогла, – говорю я, опустив голову.

– Вы все для этого сделали? – спрашивает он, нажимая на слово «все». Понятно, что он имеет в виду. Он хочет знать, спала ли я с Дарреном, чтобы затянуть его на шоу? И да и нет. Это слишком тонко и недоступно его пониманию.

– Все. – Я краснею.

Бейл приближает ко мне лицо, и я вижу угри в его носогубной складке.

– А может, ты теряешь хватку?

– Вот же мудак! – жалуюсь я Фи, когда вокруг никого нет. Все считают, что пока лучше держаться от меня подальше. Фи или смелее остальных, или глупее.

– Я подумала, что тебе хочется поговорить. – Она дает мне двойной эспрессо. Я морщусь, глотая его. Давно не пила такой крепкий кофе. У него вкус креозота.

– Без тебя все вроде было нормально, – говорит Фи.

Ну и змея. Пора напомнить ей, кто здесь хозяин.

– Да, Фи, ты молодец. Я видела, что рейтинг дошел до 9, 1. Не расстраивайся, что твои шоу не улучшили показатели. Я считаю, все было хорошо снято, и неважно, что говорят остальные. – Я улыбаюсь ей, а она не знает, стоит ли улыбаться в ответ.

– Так ты довольна?

– Ты отстояла нашу честь. Молодец. – Мой тон совершенно не соответствует смыслу слов.

– Я тебя разочаровала?

Я вздыхаю. Вовсе нет. Фи выпустила два хороших шоу. Не будь ее, я не смогла бы уехать в Уитби, уж не говоря о том, чтобы проторчать там неделю, а потом тянуть еще неделю с ларингитом. Она дважды напортачила в документах, не ответила ни на один звонок телезрителей и не помогла Рики и Ди с графиком и маркетингом. Но в целом она справилась. Фи не виновата в том, что я испытываю, болтая, смеясь, выкрикивая приветствия, подпрыгивая и радостно восклицая, обнимая и целуя всех, кто попадается мне навстречу. Мне неспокойно. Я ничего не понимаю. Я не понимаю себя.

– Нет, правда, ты молодец, – заверяю я ее, на сей раз искреннее. Она расплывается в улыбке.

– Я надеялась, что ты будешь довольна. А теперь скажи, что на самом деле произошло? Я хочу знать все подробности.

Фи берет стул, и мы наклоняемся над моим компьютером. Обычно я не позволяю себе по-девичьи секретничать, но я уже несколько часов не произносила имя Даррена. Если я его не проговорю прямо сейчас, то взорвусь. И я рассказываю Фи кое-что из того, что уже знает Иззи. Как мы ехали на поезде, и о его семье, и как мы ходили в бассейн, как гуляли, как были в «ресторане». Я не умолкаю целых двадцать минут и вдруг замечаю, что Фи смотрит на меня странно.

– Ты что?

– Пора прекращать эти игры и начинать трахаться.

Я смотрю сквозь нее и думаю о любви. Я не могу ей рассказать. Во-первых, некоторые мои выражения могут шокировать, особенно скандинавов. А во-вторых, это ее не касается. Это касается только нас с Дарреном. Я не хочу превращать его в безличный персонаж своих историй. Тут звонит телефон, и Фи берет трубку.

– Шоу Джокасты Перри, Фи Спенсер слушает. – Я просматриваю свою электронную почту, а Фи говорит по телефону. Но тут замечаю, что она улыбается. Потом смеется. И наконец говорит: – Сейчас посмотрю. – Она прикрывает трубку.

– Это он, – беззвучно произносит она.

– Кто – он? – спрашиваю я в той же манере. Оказывается, это заразительно.

Фи взмахивает руками и таращится. В менее просвещенные времена ее бы приговорили как минимум к позорному столбу.

– Даррен.

– Меня нет.

Фи удивлена. Она извиняется перед Дарреном и потом старательно записывает все номера его телефонов. Повесив трубку, она передает мне эту бумажку.

– Так ты с ним спала. – Ее тон заметно изменился после этого телефонного разговора. Я не отрицаю. – А теперь потеряла к нему интерес, – соображает она. Интересно, Даррен тоже так подумал? – Боже, Кэс, ты бросаешь всех мужчин, и я начинаю подозревать, что ты была мужчиной и сменила пол. Как ты смогла его бросить?

Бумажку с телефонными номерами я смахиваю в мусорную корзину.

– Если он позвонит снова, скажи ему, что я больше здесь не работаю.

Из-за письма этого самого епископа мы с Бейлом пахали целый день. Директора буквально обмочились от страха на кожаных стульях директорского гарнитура. Не потому, что очень религиозны – да ничего подобного. Но один или двое из них надеялись видеть свои имена в списке королевских наград, а попасть в немилость к Церкви означает скорую немилость правительства. Мы с Бейлом поговорили с дежурными из отдела регистрации и проанализировали все жалобы и все благодарности, полученные с начала существования шоу. Дежурные лояльны, прагматичны и стараются убедить Бейла, что все в порядке. Думаю, эта преданность инспирирована Джорджем, менеджером дежурного отделения, который, глядя на мою грудь, вещает: