Авантюристка - Кэтрин Нэвилл

— Неужели! — удивился Натан, словно и не был в курсе состояния дел в британской казне.

Ещё прошлой зимой Натан упорно скупал все неучтённые векселя, которые предшественник Херриса намеревался расклеить возле британского казначейства вместо плакатов с призывом пожертвовать деньги на военные нужды. Эти векселя попали в руки Натана через жестокий и вероломный Сицилианский финансовый блок, чьё богатство было накоплено исключительно на спекуляциях в странах, приходящих в упадок. Сицилийцы являлись подлинными хищниками среди членов Европейского финансового сообщества, они никогда и ничего не покупали дороже, чем за четверть цены. И то, что у них в руках оказались английские ценные бумаги, означало одно:

Веллингтон попытался продать их в надежде пополнить основной запас.

— Стало быть, вы намерены послать это золото лорду Веллингтону, чтобы поддержать его армию в Иберии? — спросил Натан.

— Да, мы покупали золото именно с этой целью, но боюсь, что замысел наш неосуществим, — грустно отвечал Херрис. — Посланные к ним корабли были затоплены возле побережья. А отправлять золото через территорию союзников — слишком опасно. Война может закончиться раньше, чем мы найдём способ переправить наше золото Веллингтону.

— В таком случае я мог бы вам кое-что предложить, — сказал Натан.

— В нашем положении мы с радостью выслушаем любые предложения, — хотя думаю, что все способы решения проблемы уже исчерпаны, — сказал Херрис.

— Пожалуй, не совсем так, — возразил Натан. — Остался ещё один, о котором вы забыли. Я сам мог бы переправить золото Веллингтону, конечно, за вознаграждение. И готов гарантировать его доставку.

— Вы сами? — удивился Херрис, недоверчиво улыбаясь. — Мой уважаемый Ротшильд, я знаю, что вы блестящий финансист, но ведь это ещё не даёт вам возможности ходить по воде, а иного способа попасть сейчас в Иберию я не вижу. И какие же вы можете предоставить гарантии?

— То количество золота, которое не будет доставлено по назначению, вы сможете изъять из моего собственного кармана, — невозмутимо заявил Ротшильд.

— Но как вы собираетесь это проделать?

— Пусть это останется моей заботой, — отвечал Натан.

В то время как Мольен в письме к императору поздравлял себя с успешным грабежом английской золотой казны, Джеймс Ротшильд на финансовом рынке в Париже занимался превращением получаемого от Натана золота в векселя, подлежащие учёту в испанских банках. Его братья Карл и Соломон по очереди путешествовали из Парижа через Пиренеи в Испанию и обратно, исчезая в горах с векселями, а возвращаясь с расписками от Веллингтона. Французам так и не пришло в голову, что золото, которое они позволили ввозить братьям Ротшильдам контрабандой из Англии во Францию, вполне законными путями проникает в Испанию и используется Веллингтоном на содержание армии.

Пополнив казну, Веллингтон вскоре одержал победу над французами на Пиренейском полуострове и вошёл в Мадрид.

Отец Натана, Мейер Амшель, оставался со старшим сыном во Франкфурте. Пользуясь услугами центрального почтамта, он неусыпно следил за военными новостями, которыми немедленно делился с заинтересованными лицами. Он был уже стар, и сил у него оставалось не так уж много. Кроме повседневных забот, он мог себе позволить заниматься разве что присмотром за новой голубятней, которая изрядно пополнилась недавно присланными Натаном из Англии птицами.

В сентябре 1812 года, когда Наполеон был под Бородином над подступах к Москве, Мейер Амшель упокоился вечным сном. Три дня спустя русский генерал граф Ростопчин поджёг Москву, вынуждая Наполеоновскую армию зимой отступать через всю Россию, терпя горечь поражения. Наступил конец целой эры.

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ РЕЗЕРВНЫЙ БАНК

Согласно конституции, создание денежной массы — право и обязанность Конгресса. Конгресс обладает всей полнотой власти в этом вопросе. Но Конгресс отказался от своих прав, отдал их на откуп банковской системе.

С точки зрения Конституции Федеральный резервный банк выглядит весьма подозрительным учреждением.

Когда кончилась очередная запарка, связанная с первыми днями Нового года, Тавиш пересмотрел программы, которые мы ввели в машину в ночь на Рождество, и довёл их до полного совершенства.

Каждый день мы грабили обменные фонды, присваивая довольно значительный процент от общей суммы поступавших в банк переводов, измельчая их, как начинку для салями, и шпигуя ими фиктивные счета, которые открыли в изрядном количестве, пользуясь списком толстосумов, заимствованным у Бобсей твинс. С самых первых шагов мы ухитрялись обрабатывать каждый перевод в течение не более двадцати четырех часов, так что у публики не возникало никаких подозрений. Прибирали перевод к рукам, поступали с ним сообразно своим интересам, а потом возвращали. Однако теперь сумма нашего «займа» составляла уже цифру с пятью нулями, и наши доходы стали возрастать гигантскими скачками, с ними все труднее было управляться. Ведь нам приходилось ежедневно тщательно перемешивать котёл с варевом — «по принципу салями».

Тор со своей командой, в которую теперь входила и Перл, целиком переключился на Европу. Похоже, что у обеих сторон дело пошло на лад. По крайней мере, так я подумала в тот момент, когда побеседовала с Тавишем утром в пятницу первой недели Нового года.

— У меня есть хорошие новости и плохие, — сказал он.

— Давай сначала хорошие, — попросила я.

— Я проследил за состоянием ценных бумаг доктора Тора из того списка, что ты мне давала, по экономическим отчётам в газетах. Не заметно, чтобы кто-то собирался отзывать их или выкупать, по крайней мере пока. Так что мы можем не трястись по поводу тех займов в Европе, которые, как ты сказала, обеспечивают эти ценные бумаги. Далее, я ввёл ряд изменений в программу, и теперь фарш для нашего салями можно будет готовить из более крупных кусков. Это увеличит ёмкость нашей кубышки до суммы около трехсот миллионов.

— Грандиозно, — похвалила я его. — Ну, а плохие новости?

— Я сам пересчитал те цифры, что ты получила от мистера Чарльза, сколько денег тебе надо наворовать и вложить в дело, чтобы получить тридцать миллионов к первому апреля, то есть через сорок четыре банковских рабочих дня. Твои выкладки оказались неверными: ты не успеешь уложиться в срок. Проблема гораздо более серьёзная, чем проигрыш твоей части пари. Если что-то случится со сделанными доктором Тором займами и нам придётся покрывать их, то на собственные нужды у нас попросту не останется денег. И к тому же не забывай, что мы можем удерживать собственно транзитные телеграфные переводы не дольше, чем на сорок восемь часов.

Как это так — нам не хватит денег на покрытие собственных нужд? Я не меньше десяти раз проверяла все до одного выкладки, и всякий раз все сходилось. Мои размышления прервал Тавиш, решивший растолковать все сам.

— Ты брала в расчёт все телеграфные переводы, проходящие через наш банк, — начал он. — И в твои планы входило отрезать от каждого проплывающего куска столько, сколько возможно, не привлекая ничьего внимания.

— Верно, — подтвердила я. — Так в чем же проблема?

— Самое большое количество денег переводят туда, куда нам не дотянуться, — в ФЭД, в Федеральные резервы. Переводы поступают к ним, там их сортируют и либо отправляют дальше, либо отсылают в наш обменный фонд с ФЭД. Но во всех этих случаях денежки остаются в лапах у ФЭД, а не у нас. Ты не должна была включать в свои расчёты взаимообмен с ФЭД.

Проклятье! Конечно же, он прав, и теперь проблема вырастает до гораздо больших масштабов, чем простое ограбление нашего банка. Обменный фонд ФЭД является собственностью правительства США. Тебя могут упечь в Федеральную тюрьму только за то, что ты припарковал машину на территории, являющейся правительственной собственностью, и мне страшно было подумать о том, что нас ожидает в случае, если накроют, поскольку мы запустили руки в их сокровищницу.

— Но и это ещё не все, — продолжил Тавиш свой обзор новостей. — Минуту назад я столкнулся в лифте с Лоренсом. И он передал тебе предупреждение. Похоже, ему удалось пронюхать о том, что мы забрались в систему безопасности. Конечно, мы и не рассчитывали сохранять это в тайне до бесконечности, но по его словам выходит, что даже аудиторский совет уже в курсе. Они ждут от нас какого-либо официального отчёта. Лоренс сказал, что сегодня вечером он отправляется в деловую поездку и желает, чтобы мы свернули проект, составили подробный отчёт и прекратили бы совать руки куда не надо, а систему безопасности восстановили бы во всей её первозданной красоте к тому времени, когда он соизволит вернуться. Так что у нас на все про все остаётся не больше двух недель. Что будем делать?

Я со вздохом сложила руки на столе. А потом ободряюще улыбнулась Тавишу и сказала: