Водный Лабиринт - Эрик Фраттини

К столику подошел официант-эфиоп.

— Привет. Вы опять к нам?

— Да, у вас хорошо готовят.

— Ну что ж, добро пожаловать. Что будете заказывать?

— Картофельные кныши, луковый суп с брокколи и бутылку воды.

За спиной у Рейеса Эфраим разговаривал на иврите со своим телохранителем. Через минуту он встал, направился к стойке, заказал еду и через весь зал пошел в туалет, чуть не задев локтем своего будущего убийцу. Священник подождал секунд десять, потом встал и двинулся следом за ученым. Тот мыл руки под краном. Когда Шемель повернулся спиной, Рейес достал из рукава узкий кинжал, левой рукой притянул к себе голову жертвы, а правой вонзил клинок в шею. Смерть была легкой. Шемель даже не успел понять, что с ним произошло.

Священник произнес латинскую фразу, опустил на тело восьмиугольник из ткани, бросил кинжал в унитаз и вышел из туалета. Затем он хладнокровно прошел мимо телохранителя, который еще не успел встревожиться. Так же неспешно Рейес добрался до эскалатора, потом толкнул массивную дверь с брусом безопасности и оказался на парковке, уже полной автомобилей. Настало время ланча. Он поглядел по сторонам, но так и не увидел автомобиля, о котором ему говорил Мэхони.

Незадолго до этого Архангел выбрался на крышу северной башни и нашел удобное для себя место. Здесь его нельзя было увидеть из офисов южной башни. Он достал мешочек с рисом и кусок серой ткани с тесемками, вынул винтовку из футляра, надел на ствол глушитель, прикрыл себя тканью, привязав тесемки к рукам и ногам, слился с серой крышей и занял позицию для стрельбы.

В магазине винтовки, рассчитанном на десять патронов, их было всего два. После выстрела гильзу следовало подобрать. Она могла вывести полицию на след оружия, а оружие — на след стрелка. Архангел присоединил к винтовке магазин и передернул затвор, заслав патрон в патронник.

Дул легкий ветерок. Архангел водрузил цевье на мешочек с рисом, чтобы ствол в момент выстрела не отклонился, прицелился, поправил мешочек. Сквозь мощную линзу ему хорошо видна была цель. Расстояние до нее чуть превышало двести восемьдесят метров. Не переставая смотреть в прицел, снайпер медленно положил палец на курок. Отец Рейес, судя по всему, нервничал, оглядывался по сторонам в надежде отыскать взглядом машину, которая должна была вывезти его в безопасное место. Священник не знал, что другой человек уже пометил его голову черным крестиком прицела.

Когда цель нарисовалась совершенно отчетливо, стрелок задержал дыхание и спустил курок. Пуля вылетела со скоростью восемьсот пятьдесят девять метров в секунду и вонзилась отцу Рейесу шею, в дюйме от основания черепа. Убийца через прицел увидел, как тело священника упало на асфальт парковки. Вокруг него начала расплываться лужа крови.

Снайпер оттянул затвор, подобрал выпавшую гильзу и сунул ее в карман комбинезона. После этого он содрал с себя серую ткань, положил ее и мешочек с рисом в сумку, снял с винтовки глушитель и засунул ее в футляр.

Стрелок спокойно спустился на служебном лифте к главному входу в торговый центр и вышел на улицу. Он уже переходил через улицу Дизенгофа, когда услышал рев сирен. Полицейские машины подъезжали к ресторану, где был заколот профессор Тель-Авивского университета.

Смеркалось. Архангел отплыл от берега на рыбацкой лодке и выбросил в море футляр от анемометра, в котором была спрятана винтовка. Туда же отправилась и черная сумка. В ней лежали свинцовые грузила, невинного вида мешочек с рисом, глушитель, кусок серой ткани и комбинезон работника службы аэропортов.

Вскоре он оказался в своем номере, а мысленно пребывал уже в Гонконге.

Афдера отправилась в Норвегию на встречу с Гудрун Стромнес. Ей хотелось взять с собой Макса, но тот сказал, что должен поехать в Женеву, а потом в Рим, где намечена встреча с дядей-кардиналом. В норвежской столице Афдеpa пересела на маленький двухмоторный самолет. Ей предстояло преодолеть триста километров до Ставангера, центра провинции Ругаланд.

Небольшой город с разноцветными домами окружали фьорды поразительной красоты, тысячелетние леса и кристальные озера. Со свежевыкрашенного пирса на соседние острова отправлялись синие паромчики.

У дверей отеля Афдера увидела светловолосую женщину лет пятидесяти. Она стояла рядом с серым «вольво», выпущенным где-то в пятидесятые годы.

— Это машина моего отца. Работает как часы, — объяснила Гудрун.

— Симпатичная.

— Да, для Ругаланда, — улыбнулась профессорша.

— Я Афдера, та самая, что работала с Иланом.

— Тут не так уж много брюнеток. Я тебя сразу узнала. Хочешь сначала разобраться с отелем, или едем прямо в университет?

— В университет, конечно. Покажи мне, что у тебя получилось.

По дороге Гудрун рассказала, что ее отец во время войны сражался в норвежском Сопротивлении и участвовал во взрыве парома, перевозившего запасы тяжелой воды с завода, расположенного в соседней провинции Телемарк.

— Немцы производили ее, чтобы соорудить атомную бомбу. Если бы не мой отец и его товарищи-патриоты, то вся Европа сейчас была бы немецкой.

— Это правда, — согласилась Афдера, восхищенно разглядывая не изуродованные человеком пейзажи.

Главное здание университета было построено в современном стиле. Его простые и четкие линии гармонировали с окружающей природой.

Гудрун приветствовала охранника. Тот сидел, уткнув нос в монитор, и вовсе не обратил внимания на женщин.

— Может, чашку чая?

— Нет, спасибо, Гудрун. Мне не терпится перейти к делу.

— Да, Илан говорил, что ты очень нетерпелива.

— Так что же ты смогла установить?

Гудрун достала из шкафа фотографии, присланные Афдерой, и несколько разноцветных папок.

— Вначале я объясню кое-что. — Взгляд ее был устремлен на один из снимков. — Искусство рунического письма тесно связано с магией. Само слово «руна» означает «тайна». Каждый символ имеет свое значение, тогда как в нашем алфавите буквы обретают смысл только в составе слова. Я изучила снимки, присланные тобой, и думаю, что один из варягов, сопровождавших твоего крестоносца до Антиохии и Пирея, был, скорее всего, мастером рун. Конечно, это не единственный след, оставленный им на своем пути.

— Неужели кто-то из этих воинов имел настолько обширные познания в руническом письме?

— Почему нет? Первые рунические надписи относятся к третьему столетию. Этот алфавит получил широкое распространение на севере Европы. Особенно часто он применялся в одиннадцатом — пятнадцатом веках. Вполне возможно, что один из скандинавов воспользовался им, чтобы оставить надпись на спине льва.

— Так можно ли перевести этот текст?

— Скорее всего, здесь использован тот же прием, что и в надписи начала восьмого века на так называемом ларце Фрэнка, который хранится в Британском музее. Рунический текст надо расшифровывать, но и после этого может оказаться, что перед нами — загадка. Такое часто случается. Надписи обычно имеют форму спирали и читаются по часовой стрелке, начиная с левой верхней части. Например, если говорить о ларце Фрэнка, то разгадкой будет материал, из которого он сделан, то есть китовая кость.

— Гудрун, тебе удалось расшифровать надпись на спине льва?

— Эти руны угловатые, без скругления. — Женщина достала несколько черно-белых фотографий камня с загадочными надписями. — Я поняла, что текст можно прочесть, сравнивая его с надписью на камне Ярлабанки. Вот она. Думаю, что в обоих случаях применялась одна и та же система.

— То есть надо сначала расшифровать текст, спрятанный за руническими символами, а потом разгадать загадку, придуманную его автором?

— Именно так. Только все еще сложнее. Здесь, на спине венецианского льва, мы имеем прекрасный образец рунического письма. Чтобы понять, о чем тут говорится, мы делаем четыре шага — анализируем текст, делаем его транслитерацию, затем транскрипцию и, наконец, перевод.

— Каков же он?

— Что-то вроде: «у морских ворот Зара будет кружиться вокруг лабиринта, а лев — охранять рыцаря и его тайну. Отыщи звезду, освещающую трон в церкви. Она приведет тебя к могиле истинного». Надеюсь, тебе что-нибудь понятно.

— Мне надо как следует вчитаться в текст. Но почему его вырезали на спине льва?

— Для этих северян лев был символом мужества, чести и славы, но одновременно — бдительности, надежной охраны. Скажем, речь идет о мужестве, проявленной тем самым рыцарем-крестоносцем. Может быть, этим варягам была доверена некая тайна, которую следовало охранять.

— Зачем же оставлять метки, по которым тайну можно раскрыть?

— Допустим, варяги знали, что тайна слишком важна и сберегать ее веками невозможно. Мне кажется, что эта надпись — не единственный ключ, а лишь первое звено в цепочке. Где-то должны быть другие ключи.