Тайфун (СИ) - Александр Карпов

   Так я нашёл Мигуру. Он оказался ровесником Третьего Хокаге, вот только единственное в чем он мог сравниться с ныне покойным правителем Листа, это колоссальный жизненный опыт. Когда-то давно, ещё во время Второй Войны Шиноби, Мигура подавал большие надежды, быстро дорос до ранга чуунина, и считался опытным и умелым шиноби, вот только ему не повезло. На одной из миссий он столкнулся с каким-то очень сильным бойцом из Облака  . Мигура получил какой-то смешанной стихией, и ему в буквальном смысле вырвало лопатку вместе со всей правой рукой. После этого он совершил сразу два чуда. Во-первых, он выжил, хотя в их полевом лагере не было ни одного лекаря, и единственной помощью, ему оказанной, были лишь перевязки. Ну а во-вторых, он остался шиноби. Складывать печати одной рукой, если ты не тренировался этому с детства очень трудно, хотя для техник, которые ты освоил идеально, вполне можно хватить одной лишь одноручной печати концентрации. Мигура не сдался, много тренировался в тайдзюцу, но быстро поняв, что однорукий рукопашник слишком уязвим, переключился на тренировки с длинным мечом, разработав и итоге свой собственный стиль кендзюцу. Также он научился выполнять многие техники Огня при помощи одноручной печати концентрации. Полноправным джонином он так и не стал, но в ранге токубетсу джонин, полученном за опыт и статус лучшего мечника Листа, он прошёл через две войны, и бесчисленное количество мелких стычек и конфликтов. И в итоге Мигура дожил до редчайшего момента в жизни шиноби - пенсии. Вот только старик наотрез отказался идти на административную работу. В академию, как преподавателя кендзюцу, его не взяли, как думает сам старик, чтобы не пугать будущих шиноби возможным увечьем в бою. Вот и доживал свой век этот никому не нужный старик, который благодаря воле Небес смог пережить те конфликты, где сгинули его дети и внуки.

   Изначально я пригласил старика, только лишь для создания взрывающихся печатей. Но вскоре он вжился в малонаселённый пока клановый квартал Удзумаки, став его неотъемлемой частью. Он учил подрастающее поколение, рассказывал истории из жизни, проводил занятия по обращению с мечом. Кстати мастерство Мигуры в кендзюцу оценил даже Забуза, неоднократно заявлявший, что лишь в Тумане есть нормальная школа мечников. Хот такое признание страж врат сделал лишь в приватном разговоре, и стребовав клятву, что `однорукая мумия' этого никогда не услышит.

   - Достаточно на сегодня. И не спорьте, Мигура-сан, мы и так в полтора раза перевыполнили, норму, которую вы делали с Мико-сан. И вообще, вам стоит отдохнуть, ведь через пару часов у вас занятие с Сазке?

   - Как скажете, Наруто-сама. Пожалуй и вправду вздремну. А то мне опять выбивать из парня ту ересь, что в него этот недоросль с веслом вместо меча вбил.

   А вот Мигура, наверное и на смертном одре не признается, что относится к умениям бывшего Мечника Тумана с хоть скольким пиететом. Старик был на редкость упёртым и признавал лишь школу мечников Облака, хоть немного заслуживающей внимания. Хотя и их он называл обезьянами с длинными ножами.

   Я медленно шёл по пустому пространству моего квартала, любуясь делом своей жизни. Отхватив весьма немалую территорию, я сразу понял бессмысленность попыток её заселения. Слишком много места и мало Удзумаки, а строить для каждой семьи гигантскую резиденцию я посчитал просто глупостью. В итоге я решил застроить лишь малую часть квартала, а остальную лишь обнести стеной и включить в общую систему формирования барьера. Кого-то большое пустое пространство наверняка ввергло бы в уныние. Ну а я же видел не показатель упадка клана, а цель, к которой стоит стремиться. Превратить обнесённый забором пустырь в оживленный и многолюдный район Листа.

* * *

   "Нет, единый барьер мне никак не потянуть. А закрывать отдельные части смысла особого нет... или есть? - Я обходил периметр стен Листа, обдумывая то, как можно не допустить в будущем нападения вроде того, что устроил Орочимару. Если честно, я давно старался не задумываться, какая часть моей заботы о деревне обеспеченна закладками с рождения влияющих на меня, а какая вызвана простым патриотизмом. - Какая, в сущности разница, если это уже давно стало просто частью меня? В конце концов, я не ставлю селение выше клана, скореесчитаю клан частью селения и считаю что, помогая Листу, я укрепляю силы Удзумаки. Тем более преференции, которые сможет получить клан, если я смогу обеспечить барьер вокруг деревни... вот только мне такое не по силам. А если немного унять жадность? Непробиваемый барьер мне не потянуть, а сигнальный??? Конечно, на уровне способностей Карин мне ничего не создать, но постоянно действующую неощутимую стену, которая бы чувствовала проходящую сквозь неё чакру..."

   Вот только мои созидательные мысли были нарушены крайне неприятным чувством. Мои опыты самогендзюцу помогли мне развить полноценную эмпатию [58] , так что я не удивлялся, чувствуя призрение и страх окружающих. Но сейчас я ощутил пахнущую кровью ненависть ко всему живому и багровый азарт предвкушения убийства. Обернувшись, я увидел две приближающиеся ко мне фигуры, укутанные в чёрные плащи с нарисованными на них красными облаками и широких плетёных шляпах. Но, несмотря на весь этот маскарад, более низкорослую фигуру я узнал без труда, не так много в мире осталось людей со столь специфической чакрой, вернее их осталось всего двое, и думаю, через пару лет останется лишь один.

   - Ну, кто бы мог подумать? Сколько лет прошло! - Я наполовину выдвинул из футляра на поясе металлическую пластину, не глядя выжег на ней столбец текста и задвинул её обратно. - Как поживаете Итачи-сэмпай? Как жизнь, как семья? Ой, я как я мог забыть, вы же её вырезали!!! А как ваше здоровье? Надеюсь, вы не собираетесь болеть в ближайшие пару лет?? Ну, прежде чем Сазке наберётся достаточно сил, чтобы освежевать тебя, ублюдок!!!

   - О, Итачи, а я смотрю, тебя здесь не забыли. - Побулькало из-под шляпы более высокой фигуры. - Тогда представлюсь и я. Меня зовут Хосигаки Кисамэ. Вот мы и познакомились.

   Говоривший снял шляпу, и я смог увидеть его весьма необычную внешность. Это был высокий... наверное всё же человек, с синей кожей и глазами на выкате и чем-то гигантским за спиной, обмотанным бинтами и торчащей из них длинной рукояткой. Я узнал этого человека, ведь несмотря на то, что мы не встречались, Забуза много рассказывал про него. Впрочем, как и про всех остальных Мечников Тумана.

   - О, я вижу, вы умеете заводить друзей, Итачи-сэмпай. Рыбомордый урод, убивающий своих товарищей...

   - АХХ ТЫ!!!

   Не выдержавший намёка на тот случай, когда он перебил членов своей же команды, чтобы не допустить их пленения, Кисамэ бросился на меня. Чего я и добивался. Крик Итачи `стой!' безнадёжно запоздал. Сюньпо в сторону синекожего, вот только, несмотря на давно открытые третьи Врата, он явно прекрасно успевал за моей скоростью, на меня, зависшего в прыжке, нёсся его забинтованный меч, впрочем, на это я и рассчитывал. В мгновение ока окутавшись Макадзэ, я отбиваю оружие Кисамэ, и извернувшись в потоке Ветра, оказываюсь вплотную к нему. Удар окутанным в подобие бура, состоящего из бешено вращающийся воздушных потоков, кулаком, пожалуй, разорвал бы в клочья любого другого шиноби. Вот только чем лучше развита система циркуляции, чем сильнее разработаны тончайшие и обычно не использующиеся чакрокапилляры, тем прочнее тело. Чакроканалы становятся этакой армирующей сетью, позволяющей без всяких дзюцу игнорировать атаки противника. Именно это позволило первому встреченному мной нукенину ранга `A', спокойно выдерживать сильнейшие удары Тэцукена, а Итачи во время получения мной звания чуунина прыгать и кланяться с открытыми переломами. Но Кисамэ явно превосходил в этой способности всех, кого я когда-либо встречал! Хотя левую руку, которой он прикрыл область сердца, куда и был направлен мой удар, перемолотило как в мясорубке, я рассчитывал на большее, думал ему её хотя бы оторвёт.

   Проигнорировав брошенные Итачи сюрикены, которые он окутал Огнём - Макадзэ обеспечивало прекрасную защиту - я уже собирался броситься к Кисамэ, когда мир вокруг изменился. Вот только что я, окутанный Макадзэ, нёсся по слегка окультуренному участку леса, прилегающему к стене Листа. А сейчас я распят на кресте в каком-то странном мире с исходящими бардовым светом небесами. Все мои чувства твердили, что всё меня окружающее реально, и никакое смешения восприятие не позволяло доказать иллюзорность стоящих вокруг меня бесчисленного количества Итачи с длинными катанами в руках.

   - Во вселенной Цукуёми мне подвластно всё... - произнёс тысячигласый хор, - время... пространство. Впереди тебя ждут семьдесят два часа. И всё это время мои катаны будут терзать твою плоть.

   Я лишь усмехнулся, когда в меня вонзилось тысяча лезвий. После того случая с ошибкой в испытания Макадзэ, что превратил меня в изрубленный кусок мяса с начисто снятой кожей, это было даже не смешно.