Красавица и ветеран - Кэти Регнери

– Дыши вместе со мной.

Неотрывно глядя друг другу в глаза, они вместе сделали вдох. По спине Саванны побежали мурашки, когда ее возбужденные соски вновь коснулись его кожи. Его бедра немного приподнялись, и она, находясь во власти заполонивших ее ощущений, едва удержалась от того, чтобы не закрыть глаза.

– Еще вдох, – приказал он.

Они задышали в унисон. Она ухватилась за его плечи, чтобы оставаться неподвижной, а он, напрягая мышцы ягодиц, медленно втолкнулся в нее. Затем, расслабившись, вышел. Его движения были плавными, едва заметными, но она ощущала их всеми нервными окончаниями, пока он медленно массировал ее изнутри, а его торс терся о чувствительные бугорки ее сосков.

– Еще, – приказал он снова, и она, глотнув воздуха, сжала внутренние мышцы в момент, когда он сделал очередной толчок. – Задержи дыхание.

Она задыхалась, покрываясь испариной, ее соски вжимались в его твердую грудь, а внутри пульсировала его длинная плоть, туго сдавленная ее мышцами. Его дыхание становилось все более бесконтрольным, частым и рваным, пока он смотрел на нее, ни на миг не прерывая зрительного контакта.

Наконец он расслабил мышцы, и она ощутила, как его член, находящийся глубоко внутри нее, на дюйм выскользнул наружу. Давление внизу живота, в том мокром, сокровенном, принадлежащем ему одному местечке стало почти невыносимо интенсивным.

Она застонала, когда они снова сделали одновременный вдох, крепко держась за него, пока он проникал в нее все глубже и глубже, предъявляя права на самые сокровенные уголки ее существа. Его пылающий взгляд прожигал ее насквозь, он словно заглядывал в самую ее душу, и она, ощущая себя как никогда обнаженной, была не в силах отвести от него глаз, хоть и чувствовала, как по лицу медленно катятся слезы.

– Что мы делаем? – спросила она, смыкая руки вокруг его шеи.

– Я разрушаю тебя, – ответил он с непреклонной твердостью, – для всех остальных.

Он снова подался вверх, и она ахнула.

– Ашер…

Ощущения, что накапливались меж ее бедер, были слишком острыми, слишком сладкими, слишком требовательными, чтобы их игнорировать. Ее бросало то в жар, то в холод. То дрожа, то покрываясь потом, она запрокинула голову и расслабила внутренние мышцы, чувствуя, как он, разрушая ее самоконтроль, вновь и вновь погружается в нее своей твердостью.

Непроизвольно она толкнулась бедрами ему навстречу, отчего он, забыв о дыхании, застонал. Обхватив ее спину своей твердой как сталь рукой, он склонил голову и, дотянувшись губами до ее соска, начал вонзаться в нее сильнее. Она выгнулась, откинулась на его руке, предлагая ему свои груди, и ее тело омыли первые волны оргазма, раскалывая ее мысли, пока в сознании не осталось только одно слово, имя ее любимого, повторяющееся, точно молитва – Ашер, Ашер, Ашер…

Его ладонь соскользнула по ее спине вверх, стиснула сзади шею, и он, рывком притянув Саванну к себе, захватил ее губы в плен в требовательном, неистовом поцелуе, врываясь в ее рот языком, пока из его горла рвалось ее имя.

– Саванна! – вскрикнул он и в последний раз вонзился в ее влажный жар. – Сейчас!

Из ее горла исторгся крик, когда кончик его твердого члена поцеловал ее матку, она стиснула его, и он кончил, долгими толчками выплескиваясь в нее, пока ее мышцы яростно сокращались, с силой сжимаясь и разжимаясь, выдаивая его до тех пор, пока его голова не упала ей на плечо. Рука, обнимающая ее спину, расслабилась, и она, обмякнув, уткнулась лбом в его шею, где с каждым проходящим моментом ей все сильней хотелось остаться навечно.

***

– …так что, можешь не волноваться, Вэн. К завтрашнему дню Лэнс будет в Калифорнии, и на свадьбу он не вернется. Он не вернется еще очень-очень долго. Честное слово.

Ашер сжал плечо Саванны, и она благодарно взглянула на него, после чего вновь повернулась к сестре.

– А что скажешь насчет Мертл-Бич? – спросила она.

Скарлет взяла Трента за руку и кивнула ему.

– Лэнс во всем признался, Саванна… пока был под анестезией в больнице, когда ему вправляли нос. – Глаза Трента беспокойно переметнулись на Ашера, затем вернулись к Саванне. – Он сказал, что позволил себе лишнее и получил по заслугам.

Ашер почувствовал, как Саванна напряглась, и считал ее реакцию, как по открытой книге. «Позволил себе лишнее» и «пытался изнасиловать» не были равноценными понятиями. К его удивлению она только вздохнула и поправила Трента:

– Он не просто позволил себе лишнее, Трент.

– Я представляю, Саванна, – ответил Трент. – То, что он мой брат, не значит, что я не вижу, что он за человек.

– Но, Вэн, теперь его нет. Он посчитал, что будет слишком унизительно оставаться здесь после того, как его избил какой-то… в общем, он решил перебраться в Сан-Франциско.

– Я сказал ему, что на свадьбу он может приехать только в одном случае, – произнес Трент, – если принесет тебе свои извинения, но он ответил, что вряд ли скоро вернется. – С покрасневшими щеками он уставился в пол. – Саванна, от лица своей семьи я прошу у тебя прощения за то, что Лэнс испугал тебя и разбил губу. Он всегда был подлецом. Поверь, я знаю это, как никто другой.

Ашер подозревал это с того самого дня, когда увидел выражение его лица после визита к Лэнсу. Трент медленно, с уважением кивнул ему, и Ашер, ответив ему таким же кивком, повернулся к Саванне.

– Радость моя, я оставлю тебя с сестрой – вам ведь наверняка есть, о чем поболтать, – а мы с Трентом выпьем бурбона в буфетной.

Саванна с удивленной улыбкой оглянулась на него. Ашер нечасто в полную меру разворачивал в ее присутствии свой южный шарм, но это не значило, что при желании он не мог этого сделать. Подмигнув ей, он жестом пригласил Трента проследовать за собой. Когда они вышли из комнаты, он обернулся через плечо и успел заметить, как Скарлет, соскочив со своего места, села рядом с Саванной, а та раскрыла младшей сестре объятья.

Положив руку Тренту на плечо, он повел его в нужном направлении.

– Ну что, еще две с половиной недели – и свадьба?

– Да, сэр. Для нас со Скарлет будет большой честью, если вы с Вэн согласитесь прийти.

Когда они оказались в буфетной, Ашер указал на стоящие слева кресла.

– Садись. Я налью нам выпить.

Ему еще не приходилось принимать в родительском доме мужчин, хотя он был частым свидетелем того, как родители приглашали друзей, и помнил, как отец предлагал гостям пропустить по рюмке, пока дамы прогуливались по саду или общались в гостиной.

Он разлил бурбон и, добавив льда, покрутил в бокалах янтарную жидкость, прежде чем присоединиться к Тренту и сесть в одно из кожаных кресел напротив камина, который много лет не видел огня.