Клинок для героя. Трилогия - Бадей Сергей

– Так у вас родители решают, кого женить? – пришел черед удивляться Семену.

– А кто же еще? – откликнулся Колмир. – Этим должны заниматься люди опытные, прожившие жизнь, имеющие ум.

– А такого понятия, как любовь, у вас что, нет? – пристал к нему Семен.

– Какое отношение имеет любовь к семье? – возмутился граф. – Любовь, любовь! Люби себе на здоровье, а семья должна быть нерушимой. Любая любовь имеет паршивое свойство – она когда–нибудь заканчивается. И что потом? Меня женили родители, и я об этом не жалею. Вы видели мою Суси. Мы друг друга уважаем, но особо не любим. Отсутствие любви только помогает нам трезво оценивать ситуацию и вести по жизненному морю наш корабль. И этот разгильдяй, Кетван, женится на той, которую ему выберем мы.

Кетван, скромно сидевший в уголке, только кивнул в ответ на замечание отца.

– Теперь ты понимаешь, что твои поиски могут привести к нежелательным результатам? – обратился ко мне граф. – Ее родители наверняка уже наметили достойного жениха своей дочери.

– Ой, что–то я сомневаюсь в этом, – прищурился Сема. – Судя по тому, как она себя свободно ведет, поиски смельчака затягиваются. Ну не может девушка, у которой уже есть жених, в одиночку разгуливать по опасным местам.

– Оно, конечно, по–всякому бывает, – рассудительно сказал Колмир. – Но в любом случае появление эльфа в планы ее родителей не входит.

Фориэль, до этого сыто созерцавший великолепно вышитый гобелен, висящий в проеме между окнами, решил вмешаться:

– Владиэль ищет не ее родителей, а саму Катрину. А что там входит в их планы или не входит, его как бы и не касается. Вот найдет, а там уже будет действовать по обстановке.

Ну, конечно, ведь Фориэль, в отличие от графа, знал, что я представляю собой на самом деле.

Дверь открылась, и в зал вплыла графиня, переодевшаяся после обеда.

– Господа, что же вы сидите в душном помещении? – промурлыкала она. – Слуги уже накрыли стол в парке. Граф, приглашай своих гостей туда.

– Что? Слуги накрыли еще один стол? – простонал Сема. – А перед этим что было? Я думал, что это называется обед.

– О! Не волнуйся, – успокоил Семена граф. – Там всего лишь легкие закуски и напитки. На свежем воздухе они могут нам понадобиться.

Но было видно, что графу Колмиру понравилось то, что гости вполне отдали должное его хлебосольству.

– Так вы все–таки решили отправиться на эти рудники? – озабоченно спросил Фориэль, наблюдая за нашими сборами.

– Ну надо же Владу с ней встретиться! – Семен осмотрел еще раз комнату в поисках вещей, которые могли мы забыть. – Зная его, могу сказать, что он не успокоится. А когда он беспокойный, я за сохранность мира ручаться не могу.

– А я тебя просил ручаться? – запихивая в сумку парадный камзол, поинтересовался я.

– Ну жить–то всем хочется, – оправдался Сема. – Вспомни, как бедные преподы бегали, когда ты зачеты начинал сдавать.

Да, было такое. На первом курсе я не очень много времени уделял учебе. Так уж сложилось, что у меня в это время был бурный роман с одной миловидной особой. Но роман закончился, а хвосты остались. И я энергично взялся их подтягивать. Да так, что, не имея ни малейшего понятия о том, что, собственно, сдаю, сдал девять лабораторных работ за один день. Куда только не пытался спрятаться милейший препод Константин Петрович, я его находил везде. Под конец дня он уже буквально подвывал, завидев меня. Но я, раз уж не щадил себя, не щадил и никого вокруг. Видимо, весть о том, что происходит, быстро распространилась в среде преподавательского состава. Некоторые сдавались практически без боя. Но находились и глупцы, которые пытались оказывать сопротивление. Их я окружал заботливым круглосуточным вниманием. Загруженный конспектами, в основном не моими, я становился второй тенью преподавателя. Куда бы преподаватель ни ткнулся, он везде встречал мою унылую физиономию и зачетку в моей руке. Долго не мог выдержать никто.

– Ты поведаешь мне эту любопытную историю? – загорелся посланник.

– Ну я не знаю всех подробностей, – засмущался Семен.

Я тихо зарычал. Не хватало еще, чтобы два остроухих типа перемывали мне косточки.

– Мне тоже найдется что порассказать, – пригрозил я Семе. – Вспомни третий курс и твои первые шаги на военной кафедре.

Попытка Семы одновременно отдать честь двум офицерам закончилась серьезным разговором с деканом и пятью нарядами по кафедре.

– Ладно! – мгновенно среагировал Сема, к большому разочарованию Фориэля. – Молчу!

Глава 40

Вот так и бывает. Я, стремясь найти Катрину, забыл о том, что есть те, кто стремится найти меня. Причем с целью куда менее романтичной, чем моя. Что и выяснилось на первом же привале.

Мы покинули столицу, не особо сожалея о том, что пожили здесь совсем немного. Честно скажу, Саринтия на меня особого впечатления не произвела. Ну да, королевский дворец. Ну да, высоченные стены. Но после просмотров всяких там «Властелинов Колец» воображение трудно чем–то поразить. Избалованы мы нашим кинематографом, господа мои, избалованы. Да даже и не в этом дело. «Ах, экзотика! Это так романтично побывать в средневековом городе!» – воскликнет кто–нибудь. А запах этой экзотики, да в жару, да при полном безветрии, это кто–нибудь ощущал? Местным–то что! Они привыкли. А на свежего человека это производит неизгладимое впечатление. Так что я был рад покинуть этот приют гурманов от запахов.

Мы расположились на привал, когда уже почти наступила ночь. Поляна около тракта сама просилась на это. Семен выкладывал припасы, которыми нас щедро оделил посланник, а я лениво подкидывал прутики в костер, разведенный для той же романтики и освещения.

– Влад, тебе этого хватит? – спросил Сема, разложив на походной скатерти, а точнее, куске материи наш ужин.

Я перегнулся, чтобы рассмотреть шедевр вечерней трапезы. И в этот момент почувствовал сильнейшую боль в правом плече. Зашипев от боли, я схватился за плечо и сразу же определил причину – в плече торчала стрела. Если бы я не наклонился в этот момент, то она бы красовалась в моей голове.

– Падай! – рыкнул я, вгоняя себя в сверхскорость.

Сема похвально быстро кувыркнулся в направлении своего лука и стрел.

Я задавил боль и обломил древко. Тут же подхватил свой меч и набор метательных ножей. Перекатился по земле в сторону от костра и, подорвавшись на ноги, метнулся в сторону кустов, откуда в нас стреляли.

Что меня несколько удивило, так это то, что Семен умудрился несколько раз выстрелить из положения лежа. Это из лука–то!

По дороге наткнулся на какую–то фигуру, зашевелившуюся при моем приближении, мощным ударом рассек ее надвое, помянув при этом всю родню коротким и емким выражением. Боль хоть и приглушенная, но была.

Влетев в кусты, заметил еще одну фигуру. Арбалет в руках ее не оставлял сомнений в том, что именно от нее я получил подарок в плечо. Темень исчезла в тот момент, когда я нащупал стрелу в плече. Ночной снайпер как раз выцеливал то место, откуда, по моим расчетам, и вел стрельбу Семен. Левой рукой я послал один за другим три метательных ножа в эту фигуру. Три чавкающих звука, тихий вскрик и шум падающего тела подтвердили, что я не промахнулся.

Мне пришлось принять на меч еще одно тело, бросившееся на меня из куста справа. Встретить ударом ноги упыря слева и тут же воткнуть в него освобожденный меч. Вот вроде бы и все. Ночная схватка закончена.

– Сема! – окликнул я, всматриваясь в отсветы костра.

– Влад? Ты в порядке?

Вспыхнувшая боль в простреленном плече подсказала мне ответ, коий ну никак не укладывался в рамки нормативной лексики. Я от всей души выдал монолог, который в полной красе описывал мое мнение об этом происшествии и о том, кто его организовал. Что характерно, так это то, что ни одного слова на местном языке там не было. Все было высказано на чистом и не замутненном никакими вкраплениями русском языке.

Семен поднялся на ноги, не выпуская лук из рук.