Миссионерские письма - Николай Сербский

От Господа Вам многая лета и спасение.

Письмо 185 новому утописту, об иностранных туристах

Вас возмущает, что не строятся дороги на Дурмитор (одна из горных вершин Черногории. — Перев.) для посещения его иностранными туристами. Вы беспокоитесь о туристах? Если бы Вы заботились о народе, о наиболее удобных дорогах для него, я бы Вас понял. Но когда я услышал такую причину строительства дороги на седовласый Дурмитор, то покраснел от стыда. Вы хотите “привлечь иностранцев” в Черногорию, чтобы они “оставляли здесь свои деньги”! За что? За несколько дней блуждания глазами по рощам и полянам, где благочестивый народ веками пасет свои белоснежные стада, которые кормят его? Слушая такое, поверьте, я бы охотнее говорил с покойником, чем с живым. О святой Петр Цетиньский, первым разбивший войско Бонапартово, что бы ты сказал на это?..

Вы же совершенно серьезно и научно рассуждаете, что “депрессия актуального кризиса может редуцироваться до минимума элевацией сознания о туризме и конструированием современных шоссе и комфортабельных отелей…” А проще говоря, займем денег, бросим чужие миллионы на строительство дорог и гостиниц и, склонив головы, будем ждать иностранцев с полными карманами, чтобы получить чаевые из этих карманов.

Неужели этим жить будем, человече? Лучше не жить совсем. Разве такой была святосаввская идея, которая вела нас от Косова через столько могил, темниц и мучений к освобождению? Наша земля для нас прекрасней всех других стран. И прекрасна она для нас не только зримой красотой, но той, которую народ создал и воспел. Это красота великих душ, великих характеров, великих столкновений правды и неправды, великих нравственных побед. Вот в чем главная красота нашей земли. Она возвышеннее всех наших гор и белее снегов на их вершинах.

Но не на эту красоту иностранные туристы будут выбрасывать деньги. Знаете ли Вы, благородный господин, какой яд заворачивают многие из них в свои банкноты? Вы слышали о яде, по имени “разнузданность”? Знаете ли Вы что-нибудь о психологии толпы? В особенности на чужой почве? Людская толпа в чужой стране всегда бесстыдна. Если мы будем принимать иностранных посетителей как гостей, то это естественно. Тогда мы останемся верны своему традиционному гостеприимству, которое нимбом светится вокруг души нашего народа. Наше известное всем гостеприимство основано на главном документе христианской веры, на Священном Писании; Христов апостол так наставляет верных: ревнуйте о странноприимстве (Рим. 12, 13). И снова повторяет: Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам (Евр. 13, 2).

Но мы нигде не находим слов о спасительной пользе от этих пришельцев. По правде говоря, мы видели от них больше вреда, нередко и материального. Они требуют строительства дорогостоящих шоссе и бесплатного проезда. Они ссылаются на рекомендации официальных лиц, чем смущают наших чиновников. Они обращаются в официальные органы или к торговцам и без зазрения совести просят у них материальной поддержки. Обычное оправдание: “Мы уже писали домой, чтобы нам прислали денег, и вот-вот получим!”. И наш доверчивый народ дает, дает, как неимущим и пострадавшим, не рассуждая и не испытывая. Дает, как терпящим бедствие, а не как туристам и не как спасителям, которые спасут нас, по Вашему мнению, от бедности. Ибо бедность бедностью не исцеляется.

Посему не будем переживать о туристах, рвущихся на Дурмитор, но будем держаться “плуга и Бога”, как сказал один наш талантливый земляк.

Письмо 186 вдове Д., о победе над злом

Есть только один способ победить зло, и Вы успешно его испробовали. Своим честным трудом Вы содержите себя и четверых детей. Но вот Вы не смогли оплатить жилье, и хозяин пришел описывать вещи. Дети плакали, Вы замерли в страхе. Когда хозяин понял, что всех вещей не хватит, чтобы покрыть долг, он стал страшно кричать на Вас. Тогда Вы сняли с шеи ожерелье, память о муже, его подарок на венчание, достали часы, которые Ваш отец завещал старшему сыну. “Возьмите и это”,— сказали Вы хозяину. Сердце его дрогнуло: он ведь тоже человек. И он ушел, бормоча: “Живите, когда сможете, заплатите”.

Вы поступили по слову Христа: не противься злому [286]. Подобное произошло во время австрийской оккупации в деревне Сибница. Жил там один Божий человек, дядя Фоджа. Когда солдаты хотели сжечь его дом и приказали ему вынести из дома свои вещи, он не пошел в дом, но принес из сарая дрова. На вопрос солдат, зачем он это сделал, он кротко ответил: “Чтобы помочь вам поджечь дом”. Дрогнуло сердце оккупантов: ведь и они люди. Они развернулись и ушли. Остался невредим дом человека Божия.

Благословение Божие Вам и Вашим детям.

Письмо 187 Братству святого Стефана, о Благом дне

С Рождеством Христовым, чада Божии! Вот и наступил Благой день. Наш народ называет Благим днем каждый большой церковный праздник. Рождество — первый христианский Благой день, который осветил своим светом детей Адама и внес радость в их души, первый сладкий день после многих горьких дней безбожия.

Рождество — Благой день прежде всего из-за того, что в этот день пришел в мир благий Царь. Города вписывают в каменные летописи зданий и памятников дни, когда посещали их земные цари. А мы впишем в сердца свои день посещения Царя Небесного. Дерево истлеет, камень разрушится, а то, что хранится в сердце, преодолеет смерть и обручится с вечностью. Святые люди вспоминают имя Царя Христа так же естественно, как дышат. Когда звери растерзали святого Игнатия в Колизее, сердце его было найдено невредимым, и на нем были как будто вырезаны две буквы И(исус) Х(ристос).

Рождество — Благой день и из-за явленной Христом жизни вечной. До этого дня лишь крошки падали в мир, чтобы напомнить людям о трапезе небесной жизни. Люди судорожно хватали их, не зная, ни откуда, ни от Кого они. Христос пришел в мир, чтобы открыть людям неиссякающую трапезу жизни и позвать их на вечный пир. И каждый, кто принял приглашение и поверил Непогрешимому, начинал чувствовать голод полноты жизни, голод Божественной обильной трапезы жизни. Когда святому мученику Зиновию предложили выбирать между жизнью и смертью, он ответил: “Жизнь без Христа не жизнь, но смерть, а смерть ради Христа не смерть, но жизнь” (Пролог, 30 окт.).

Рождество — Благой день и из-за явленной во Христе любви. Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими, — пишет видевший Христа (1 Ин. 3, 1). До явления Христа человеческий род не знал о любви Отца к детям и детей к Отцу. Но с рождением в нашем мире Сына Божия Единородного открылись человеческие глаза на единого Родителя Небесного и на Его, до той поры не познанную, любовь небесную. Не этой ли небесной любовью согретая, святая великомученица Екатерина отвергла земной царский венец и приняла смерть через усекновение главы? И какое множество мучеников вслед за ней пошло на смерть, сбрасывая оболочку плоти, словно ветхие одежды.

Наконец, Рождество — Благой день, ибо с явлением Сына Божия — Царя и Слуги, Господина и Мученика, Любящего и Гонимого, Распятого и Воскресшего — открылись людям сила, и мудрость, и благодать, и полнота других Божественных даров.

Да откроет и Вам Господь зрение духовное, да видите все блага, явленные и принесенные нам рождением Сына Божия.

Письмо 188 Братству святого пророка Исаии: “Исаие, ликуй!”

Почему это песнопение поется при венчании и при преломлении славского хлеба? Думаю, что смысл его Вам известен. Да ликует пророк Исаия об исполнении своего пророчества. Пророческое слово, которое произнес Исаия перед царем Ахазом и всем народом, гласит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7, 14). Еммануил означает “с нами Бог”. По-сербски это имя звучит — Манойло. Рождение Христа от Девы и Духа — самое святое рождение из всех рождений, совершившихся на земле. Через него явилась тайна любви Божией к людям: Господь облекся в человеческую плоть, чтобы спасти людей. А поскольку брак предназначен для чадородия, то поется песнопение: “Исаие, ликуй”, чтобы напомнить жениху и невесте о чистоте и святости брака, о Промысле Божием, по которому рождаются дети. Чтобы супруги имели страх Божий и духовное и нравственное значение брака ставили выше телесного.

Крестная Слава — это церковный обычай нашего народа. Почему при преломлении славского хлеба поется: “Исаие, ликуй”? Думаю, потому, что Христос Себя назвал Хлебом: Я есмь хлеб жизни [287]. И еще: Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек (Ин. 6, 51). При преломлении славского хлеба — хлеба земного — Церковь спешит напомнить нам о Хлебе жизни — о вечно живом Спасителе Христе, напомнить нам о пище духовной.