Погоня - Клайв Касслер

— Возможно. Почему бы и нет? — Кертис пристально посмотрел на номер и затем кивнул. — Вагон 16455. Проверю.

— Этот вагон недавно покрасили заново, — медленно произнес Белл. — На нем ни царапины.

— Ты прав, — задумчиво пробормотал Кертис.

— Он настолько чистый, будто только что поступил с завода.

Белл подошел к загрузочной двери вагона. Потрогал бронзовый замок, на который закрывали вагон.

— Интересно, почему пустой вагон на запасных путях закрыт?

— Возможно, его загрузили, и он стоит, ожидая, когда его прицепят к поезду.

— Хотел бы я знать, что там внутри, — размышлял Белл.

— Взломать его? — спросил Кертис нетерпеливо.

Белл слегка покачал головой.

— Лучше на время оставить всё, как есть. Пока не проверим его серийный номер, мы не узнаем историю этого вагона. А если он принадлежит Кромвелю, то, когда мы тронем замок, он поймет, что кто-то интересуется им.

— Если мы докажем, что это тот самый товарный вагон, которым он воспользовался, чтобы скрываться после своих преступлений, то сможем арестовать его.

— Всё не так просто. Этот вагон может оказаться пустым, поставленным сюда временно. Кромвель не дурак. Он не будет оставлять повсюду улики, которые только и ждут, чтобы их обнаружили. А если внутри нет того, что могло бы разоблачить преступника, шансов оказаться в петле палача у Кромвеля недостаточно.

Кертис понимающе пожал плечами.

— Мы будем следить за ним, но сомневаюсь, что он воспользуется вагоном в ближайшее время, да и вообще когда-нибудь, учитывая, что в Теллуриде мы его едва не поймали.

— И рано или поздно до него дойдут слухи, что я остался жив, а ему известно, что я узнал его, — сказал Белл, широко улыбаясь. — Вот тогда-то он действительно начнет делать интересные вещи.

Марион положила телефонную трубку и посмотрела на дверь, ведущую в кабинет Кромвеля. Как обычно, она была закрыта. Он почти всегда работал в одиночестве, руководя своим бизнесом по телефону или по системе громкой связи, которую установил во всем банке.

Она взглянула на большие настенные часы с маятником. Стрелки показывали без трех минут двенадцать. Когда она положила телефонную трубку, выслушав Бронсона, ее охватило смятение; она разрывалась между своей преданностью Кромвелю (должна ли она рассказать ему о звонке?) и нарастающим волнением от необходимости совершить тайный поступок. Так как между нею и Кромвелем за прошлый год наметилась явная трещина, особенно начиная с той ночи на побережье Барбари, когда он и Маргарет вели себя очень странно, она теперь испытывала меньше уважения к нему. Он оказался не тем человеком, которому она привыкла доверять в течение многих лет. Большую часть времени он был с ней равнодушен, холоден, груб и держал дистанцию.

Минутная стрелка соединилась с часовой, обе показывали двенадцать. Она взяла свою сумочку, надела шляпку и вышла из офиса, не спуская глаз с закрытой двери кабинета Кромвеля. Она прошла мимо лифта и спустилась в вестибюль по лестнице. Пройдя через огромные входные двери, повернула и заспешила по улице Саттер в сторону улицы Монтгомери. Был обеденный перерыв, и улицы были оживленными, поэтому ей потребовалось целых десять минут, чтобы дойти до угла. Она остановилась, оглядываясь по сторонам, но убедилась, что никто не смотрит на нее и не идет к ней. Они никогда не встречалась с Бронсоном и не имела ни малейшего представления о том, как он выглядит.

Через минуту ее внимание — как и многих проходящих по улице — привлекла огромная красная машина, которая легко двигалась в оживленном потоке. В ней ощущалась грубая сила, поэтому казалось, что она неслась по мостовой, хотя ее скорость не превышала двадцати миль в час. Машина была отполирована вручную до блеска и выглядела крайне элегантно.

Занятая машиной, она совершенно не замечала человека за рулем, пока автомобиль не остановился перед ней и шофер не сказал:

— Пожалуйста, Марион, садись.

Она побледнела, одна рука взлетела вверх и прижалась к горлу. Марион была ошеломлена; фиолетовые глаза Исаака Белла, казалось, затягивали ее в глубины его души.

— Исаак, — прошептала она. — Яков сказал, что ты умер.

Он протянул руку, схватил ее и втащил на кожаное пассажирское сиденье с удивительной легкостью и силой.

— Это просто доказывает, что ты не должна верить всему, что слышишь.

Не обращая внимания на толпу, собравшуюся вокруг машины, Белл обнял Марион за талию, прижал к себе и поцеловал.

— Исаак! — вырвалось у нее, когда он отпустил ее. Но в ее протесте было больше восторга и смущения. — Не на виду же у всех.

К этому времени толпа, собравшаяся поглазеть на машину, уже развлекалась тем, что разглядывала мужчину и женщину на передних сиденьях. Люди начали аплодировать им.

Белл откинулся на сиденье и задорно улыбался.

— Никогда не мог устоять перед прекрасной дамой.

Марион была почти подавлена всем происходящим вокруг — почти, но не полностью.

— Пожалуйста, не могли бы мы уехать отсюда? — попросила она.

Белл рассмеялся, приподнял шляпу, приветствуя людей, радующихся за него, и перевел локомобиль на первую передачу. Слегка нажал на педаль газа и тронулся с места. Он поехал на север на улицу Монтгомери, а затем повернул налево в Чайн-таун. Свернул в переулок и остановился перед большим китайским рестораном, выкрашенным в красный и золотистый цвета и с крышей в форме пагоды. Служащий, ожидающий у входа, поклонился.

— Я прослежу за вашей машиной, сэр.

Белл дал ему чаевые, от которых у того глаза вылезли на лоб.

— Я надеюсь на тебя.

Затем он помог Марион выйди из машины.

— «Императрица Шанхая», — сказала она, разглядывая вход. — Мне всегда хотелось побывать здесь.

— Это высокая похвала.

— Откуда ты узнал об этом ресторане?

В длинном коридоре их приветствовала китаянка в длинном шелковом кимоно. Она проводила их вверх по лестнице в небольшой отдельный кабинет и усадила там. Пока они изучали меню, подали чайник и налили в чашки чай.

— Ты хромаешь, — сказала она.

— Небольшое напоминание о Теллуриде в Колорадо.

Только сейчас, когда он снял шляпу, она увидела у него на голове повязку. Нахмурилась и подняла брови.

— Еще один сувенир?

Он кивнул и весело улыбнулся.

Марион посмотрела в глаза Белла, и ее взгляд затуманился.

— Ты даже представить себе не можешь, как я счастлива, что тебя не убили.

— Твой босс, разумеется, пытался.

— Мистер Кромвель! — воскликнула она. Сочувствие резко сменилось тревогой. — Не понимаю!