Добрая похоть (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Парализация пропала резко, от чего я едва не упал. Едва, потому что ноги оказались намертво приклеены к палубе. Совсем намертво. Вскочившие девчонки тоже цеплялись друг за друга, а Виталик жалобно пищал, прикрепленный неведомой силой к дереву палубы. Вот так попали… Быстро пытаюсь активировать хоть что-то из своих умений, ничего не выходит. Мы беззащитны и не можем сойти с места! Никаких оповещений о том, сколько эффект будет держаться — их просто нет!

Тадарис тем временем стояла, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Её тяжелый взгляд исподлобья не отрывался от меня. Сейчас некогда роскошная и вальяжная девушка, преисполненная собственного достоинства и самолюбования, напоминала одновременно готовую ударить змею и бешеное животное, напрягшееся для рывка на обездвиженную жертву.

— Повезло-повезло…, - пробормотала Святая себе под нос шепотом, — Как же повезло… Даже не жалко, что я ЭТО использовала. Сейчас можно… сейчас всё можно…

Вряд ли это она о нас, вот прямо селезенкой чувствую. То есть, не нам повезло, а ей повезло. А почему ей могло повезти?

— Ты что, только до этого острова долететь смогла, когда убегала? — прошибает меня внезапная мысль вслух.

Глаза бывшей богини без всяких уже оговорок вспыхивают натуральным красным пламенем.

— Мач Крайм, — она не говорит эти слова, а буквально облизывает, перед тем как выпустить изо рта, — Ты… Ты во всем виноват. Причина всему. Ненавижу… Что я с тобой сейчас сделаю… Что я с вами всеми сейчас сделаю!! ВЫ ЗА ВСЁ ОТВЕ-ТИ-ТЕ!! Я! БЫЛА! ВЕРХОВНОЙ!! БОГИНЕЙ!!!

После истошного вопля в руке Тадарис появляется здоровенный кривой нож с зазубринами, а сама психичка начинает водить между нами взглядом, явно выбирая с кого начать. Ну всё, товарищ, твой выход, играй свою последнюю роль. Может, сорвешь ей резьбу совсем, она совершит промашку, а там и шею можно попробовать сломать… Враги же стреляют себе в ноги?

— И что я сделал? — фыркаю, — Я просто спасал свою жизнь! Это ты меня изукрасила шрамами. Это ты меня преследовала. Это ты хочешь мне отомстить за то, что я не оправдал твоих ожиданий! Да я даже не знал, что ты от меня ждешь!

— Чего я жду?! — тут же зафиксировалась на мне павшая богиня, — Чего я жду?! Обычных вещей, ты, тупая смертная тварь! Обожания! Преклонения! Следования каждому моему слову как абсолютному приказу!! Ты должен был стать идеальным, примерным, абсолютным Героем!! Я! Я дала тебе новую жизнь! Новое тело! Лучший из возможных классов!

— За то, что я убью Князя Тьмы, — сбавил я обороты почти до равнодушия, одновременно с этим готовясь схватить психичку, если она на меня кинется, — Ровно одну штуку. Вот о чем был уговор. Ты даже не дала мне приступить к делу. Твоё техзадание — полное дерьмо, Тадарис.

— Ты обманул меня!! — затопала та ногами, — Обманул! Обманул!!

Оу, девушка явно имеет в виду тот момент, когда я уговорил её сделать «выбор дамы» многоразовым навыком, уповая на то, что одна дама может… «кончиться». Ну а теперь радостно дирижирую своими возможностями вообще по всем женщинам, которые в данный момент нужнее в усиленном состоянии.

— Обмануть — это нарушить слово или обещание, — нагло скалюсь в искаженное лицо, где из прекрасного сейчас лишь большое нифига, — А я тебе давал слово, что рано или поздно одолею Князя Тьмы. Даже рассчитывал вскоре приехать к Сатарис в гости. Она звала. Думаю, что смог бы победить её в карты… Или волейбол.

Замысел был прост: спровоцировать и… попытаться прибить. Наш поезд возможного общения ушел очень давно, оставшись клочьями моей кожи и мяса на призрачных руках тогда-еще-богини, а сейчас ежу понятно, что она использовала нечто люто тайное и запрещенное, чтобы заставить нас замереть беспомощно на местах. Хакерша недоношенная. Вон как её корёжит от моих слов. И ведь на полном серьезе считает, что за её сиськи, глаза и милостивую улыбку любой должен кидаться на смерть с слезами счастья и благодарности. Пф! А те Герои, что счастливо жили в Шварццтадде? Ну их можно уже не считать. Думаю, потому что ей, Тадарис, надоело за ними наблюдать, когда она еще была Датарис. А я свеженький, от того оно и того…

Сейчас кинется. Грязная оборванная блондинка стояла, спрятав глаза за упавшими на лицо лохмами, её пальцы на рукояти безобразного ножа были белыми как молоко. А затем, спустя несколько томительных секунд, она рассмеялась, запрокинув голову. Неживым сухим голосом, каркающим и ломающимся.

— Неееееееет, — прохрипела Святая, — Так просто… не выйдет. Ты меня не заставишь… Знаешь, что я с вами сделала? Это особенные умения, ублюдок! Они не пропадут, не исчезнут! Вы будете стоять, бессильные, ровно столько, сколько мне надо! Это не божественная сила, дурачок, это…

— Что-то административное, — прерываю её я, — Что-то, чем должна владеть только верховная богиня. И использовать только для строго определенных случаев. А ты этой силой мало того, что злоупотребляла, так еще и украла.

— Какой ты умненький…, - вновь безумный взгляд и безумный смех, — Я не смогла удержаться! Когда увидела здесь ваш корабль после трех суток одиночества…, знаешь, Мач Крайм, я поняла, что не могу тебя упустить! Вы все останетесь здесь!

И она двинулась с места. Ко мне. Медленно, сверкая безумной улыбкой, пробуя лезвие своего резака подушечкой большого пальца другой руки.

Суду стало всё ясно-понятно. Тадарис шарахнула по мне несколько раз своими умениями, а затем поняла, что я чхать на них хочу. Это её, в тот момент уже почти полностью выведенную из себя, надломило по полной. Особенно после того, как Святую от удушения спасла ведьма, с которой у них, по словам сестер Донкревиль, была очень большая взаимная нелюбовь. На этом месте бывшая богиня… просто распсиховалась, и решила отыграться на давней «подруге», спровоцировав ту и бросив. А дальше всё просто — скорее всего, Тадарис увидела идущих мне на подмогу девчонок и преподавателей академии, от чего решила надавить на тапок. Единственным известным ей безопасным местом был остров, который они встретили на пути сюда, пока плыли на крейсерах Тсучиноко. Долетев до него, блондинка поняла, что без корабля до континента не доберется, от чего приготовилась робинзонить, исходя ненавистью, злостью и досадой. А вот тут такие красивые мы, пьем, смеемся и загораем.

Видимо, многосотлетняя почти-девственница имела в багаже кое-какой жизненный опыт, от чего и взялась наблюдать за противником, вместо оголтелой атаки сходу, но именно это её и доканало. Фляга, как говорится, свистнула, тормоза потерялись, чердак съехал, и блондинка с потерянными берегами ломанулась нас карать. И что сказать? Пока у неё все получалось.

— Я спущу тебе очки здоровья, — пообещала мне медленно приближающаяся Тадарис, — А затем отрежу твою мужскую гордость! А затем, грязное животное, я займусь твоими шлюшками… мерзкими похотливыми шлюшками… Этой белобрысой твари, слегка напоминающей меня, уделю особое внимание. Боишься, мерзкая перебежчица?! Думаешь, я о тебе забыла? Думаешь, не помню твои молитв, мерзавка?!

Дело уже не пахло керосином, а просто им начало вонять, когда Тадарис, показушно разминаясь, начала полосовать воздух своим ножом. Сила и скорость взмахов были такими, что резкие свисты распарываемой атмосферы шли один за другим, принося мне понимание, что возможно, я не смогу перехватить эту бешеную особу, пока мои ноги намертво приклеены к палубе. Я просяще посмотрел на Саяку, которая с девчонками молча дрыгалась, пытаясь отодрать непослушные ступни, но та в ответ грустно мотнула головой. Никакой «ведьминской бомбы» не будет…

Тадарис не спеша надвигалась, судя по всему, смакуя каждый момент. Её лицо даже слегка разгладилось, став менее пугающим, но вот появившийся в глазах мечтательный огонёк…. Я напрягся, готовясь к чему угодно и приободряя себя. Она слажает, она как-нибудь обязательно слажает, она не может не слажать! Я схвачу её за нож, за руку, за жопу, за что угодно, а затем, подтянув, начну бить куда придётся и чем придётся! Никакой жалости! Никакого сочув…