Королевства, проигранные в карты - Владимир Брайт

Вот какой добрый юноша занял вакантное место палача.

Да, да, и можете после этого обливать меня презрением сколько захотите, но другого выхода в сложившейся ситуации я просто-напросто не видел.

— Все готово, — прорычал мне в ухо помощник, опять неслышно, как барс, подкравшийся сзади на мягких лапах.

В который уже раз испуганно вздрогнув от неожиданности, я успел с удивлением подумать о том, каким образом такие громадные туши умудряются так бесшумно передвигаться.

— В следующий раз, когда будешь приближаться, — я почти шипел от злости[138], — пожалуйста, предупреждай о своем приближении звуковыми сигналами, типа «би-би» или «ту-ту», понял?

— Да.

Краткость — сестра таланта, но я почему-то думаю, что в данном конкретном случае она решила побыть наедине, без своего брата.

Я настолько обнаглел, что решил высказать этому монстру, не стесняясь в выражениях, все, что думаю о нем самом, его близких и дальних родственниках, соседях, друзьях и знакомых, не обделив, конечно же, вниманием и боевых соратников, но, к счастью, вовремя остановился.

Все неизвестное пугает, а я был для всех загадкой, поэтому относились ко мне настороженно, особенно в свете скоропостижной и не совсем понятной кончины Скалка. Однако палку перегибать все же не стоило, потому что психика этих созданий была давно и безнадежно расшатана до такой степени, что, возможно, на ее месте уже ничего и не осталось, кроме полного вакуума.

— Да, кстати, а как тебя зовут? — поинтересовался я, сам не зная зачем.

— Педрхантовломсназлор.

— Значит, сокращенно — Педро... — В общем, довольно-таки сносное мексиканское имя. — Ну, вот что, голубчик Педро, — как можно ласковее попросил я, — оставь-ка своего напарника сторожить пленников, а сам иди скажи Гарху, что через полчаса все будет готово и новый палач с радостью продемонстрирует всем свое виртуозное владение такими милыми его сердцу пилами, крючьями, ножами, щипцами и всякими другими инструментами, названия которых я почему-то по рассеянности постоянно забываю.

Двое охранников, бесцельно шатающихся возле пленных и в перерывах от нечего делать глазеющих на них, могли сорвать мои коварные планы. Случайно увидев что-нибудь лишнее и сделав после этого неправильные выводы, они тем самым бросили бы тень необоснованного подозрения на мою скромную персону.

С одним дегенератом мне было бы справиться намного легче, ослепив его ловкостью и затуманив мозги светской беседой о погоде, периоде расцвета и заката античной культуры или, на худой конец, о великих, но в то же время оставшихся не признанными современниками художниках-импрессионистах. Компот же в это время доставил бы Билли на место назначения — и толстяк за пару минут покончил бы с этим грязным делом.

Все это выглядело совсем неплохо на первый взгляд. И на второй, как ни странно, тоже. И только через призму третьего глаза истинного зрения оказалось, что я опять, как бы это поинтеллигентнее выразиться, ну... в общем, обделался по полной программе.

— Ну сколько можно? — укоризненно спросил внутренний голос спустя некоторое время.

— Сколько нужно, столько и будем, — зло отозвался я. — И вообще, заткнись, тебя никто не спрашивал.

— Ну и пожалуйста, сам разбирайся со своими проблемами, а я в таком случае умываю руки.

Так, одной проблемой стало меньше, но это, к сожалению, уже ничего не решало.

Весь ужас создавшегося положения заключался в том, что, когда я повернулся, чтобы дать инструкции Компоту, минуту назад спокойно сидевшему рядом, этого старого хвостатого маразматика не оказалось на месте. Толстяка он носил на себе, поэтому исчезли они вместе. И вот это, поверьте мне, было уже совсем не смешно.

— Компот!!!!! Компотииииииик!!!! Миленький!!!! — истошно закричал я, начиная бегать по округе в лихорадочных поисках этого проклятого животного, чудовищно потея от одной только мысли, что, возможно, он пропал безвозвратно.

Через десять минут такого сумасшедшего темпа, обежав за это время по периметру пару миль и никого не отыскав, зато полностью выбившись из сил, я накрнец осознал всю тщетность своих поисков и в бессильном отчаянии рухнул на землю.

Это был конец. Конец всему. Успеху, карьере, удаче и жизни — в нагрузку ко всему вышеперечисленному.

Все.

Финал.

Давайте занавес, я ухожу.

Играйте дальше без меня.

Пусть будут лучше те, что придут на смену мне и...

— Би-би.

Пауза. Тишина.

— БИИИ-БИИИИ!

Открыв воспаленные глаза, я увидел помощника, закрывающего полнеба своей уродливой тушей и нависающего, словно глыба, над моим лежащим на земле, скрюченным в неудобной позе, глубоко несчастным, тщедушным тельцем.

— А-а, старый, добрый, верный дружище Педро, — вяло протянул я, окутанный пеленой безразличия. — Каким ветром занесло тебя в нашу гавань, и почему ты гудишь, как перегруженный добычей катафалк? Наверно, у тебя хорошие новости? Нет-нет, не говори, пожалуйста, дай я сам угадаю. Гарх с ребятами начинают подтягиваться на представление, и оно вот-вот должно начаться, правильно?

Он утвердительно кивнул.

— Ну, тогда иди и скажи им, что все в порядке.

Я не успел дождаться ответа, потому что здоровенная когтистая лапа схватила меня за шкирку, бесцеремонно подняв в воздух. Так что мое лицо оказалось на одном уровне с прищуренными и почему-то очень недобрыми (чтобы не сказать больше) глазами главаря шайки этих головорезов — Гарха. Который, в отличие от всех остальных, не слишком-то со мной церемонился.

— Что-то я не вижу искорки в твоих глазах, — угрожающе прохрипел он.

— Это все проклятые линзы, если ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю. А без них, уверяю тебя, мои глаза просто мечут молнии.

Он разжал лапу, и я, пролетев пару ярдов, упал и больно ударился коленками об землю. После чего Гарх повернулся к банде, чтобы отдать очередной приказ, но вдруг застыл, как будто к чему-то прислушиваясь. Пару мгновений он стоял в такой напряженной позе, а потом прохрипел, обращаясь ко всем, с каким-то жутковато погребальным надрывом:

— Нас окружили ирзоты.

В воздухе повисла такая зловещая тишина, что ее можно было ощутить почти физически, если, конечно, хорошенько постараться.

Я не стал напрягаться, а просто спросил первое, что пришло на ум:

— Ну, и что из этого следует? Чем они могут напугать таких закаленных в боях и невзгодах парней, как мы? — продолжал я почти беззаботно, радуясь про себя тому факту, что с приходом ирзотов мне не придется расписываться в собственном бессилии, а также выступать после этого фиаско в роли разделочной туши и одновременно тренировочного полигона для нового палача.