Крепче цепей - Шервуд Смит

Тате Кага с Элоатри посмотрели на мальчика, а гностор нахмурился.

– Ивард?

– Я хочу, чтобы Тате Кага тоже пошел, – выпалил тот. – Он научил меня разным полезным вещам.

Омилов с досадой развел руками.

– Цирк, да и только, – сказал он Элоатри. – Может, нам еще и китари пригласить – пусть поиграют!

– Он должен пойти, – сказал Ивард, красный от смущения. Он контролировал себя, но невольно стушевался, когда гностор повернулся к нему, усталый, напряженный и нетерпеливый.

– Довольно, молодой человек. Ты уже нарушил правила безопасности, не усугубляй же своей вины. Сожалею, что Ивард побеспокоил вас понапрасну, Профет, но для вас в этом эксперименте, право же, места нет. Он не должен был ничего говорить вам. – И гностор зашагал ко входу.

– Нет, – сорвавшимся голосом сказал Ивард. Несмотря на умение управлять своим телом, полученным от келлийской ленты, его бросало то в жар, то в холод. – Без Тате Каги я не пойду.

Омилов в недоумении обернулся.

– Вы не знаете, какой я теперь стал, – с отчаянием продолжал Ивард. Он почуял, как нетерпение гностора перешло в гнев, а позади маячила непонятная тупая боль. – Не знаете, как я думаю, как слышу Вийю, эйя и келли и как это все получается. Как же вы можете решать, нужен нам Тате Кага или нет? Я говорю, что он нужен. И он пойдет с нами – или я не пойду.

Казалось, гнев Омилова вот-вот-хлынет наружу – у Иварда даже колени ослабли. Но Элоатри выступила вперед и взяла гностора за локоть, сказав:

– Нельзя принуждать мальчика.

Эйя, словно поддерживая ее, тихо защебетали.

Гностор приподнял руки в знак капитуляции.

– Прекрасно. Пусть так, лишь бы не терять времени. – И он прошел мимо часовых в Колпак, введя за собой остальных.

Не нужно было особой проницательности, чтобы увидеть, как раздражен Эренарх Брендон лит-Аркад.

Ваннис Сефи-Картано, много лет бывшая его невесткой и здесь, на Аресе, ставшая его любовницей, понимала, что он вне себя.

Усталая и взвинченная сама после долгой ночи, проведенной в раздумьях над утонченной иронией своего положения, Ваннис решила наконец как-то совместить честолюбие с влечением сердца.

Эренарха мы оставляем вам. Ваннис прикусила губу, идя по траве к озеру; ее атласные туфельки промокли от недавнего дождя. Рассеиватели наверху лили серебристый свет, имитирующий полнолуние, и его блики плясали на воде. Рядом шел Брендон. Голос не выдавал его мыслей, но рука под тонким шелком, на которую Ваннис опиралась, присутствовала здесь только из вежливости. Ваннис вспомнила, как эти самые руки обнимали ее сильно и нежно в то же время...

Она прикусила губу еще сильнее. Телохранитель-рифтер тем временем прошел вперед, чтобы проверить баржу. Ваннис перебирала варианты выбора, один другого хуже: либо она передаст Брендона заговорщикам в условленное время и потеряет его навсегда, либо расскажет ему о заговоре и разделит с ним поражение.

Она должна была предвидеть, что Гештар и Тау как-то пронюхают о том единственном визите Брендона в ее дом, и подумать, как обойти возможную ловушку,

Их тоже можно понять. Кто, как не любовница, способен заманить мужчину на свидание? Она была даже уверена, что Тау желает ей добра. В этом поручении содержался скрытый намек на то, что личную привязанность лучше не смешивать с борьбой за власть. Уговорив Брендона не ходить на бал, Ваннис окажется вне политической арены: ее не будет, когда они назовут друг друга как членов нового совета. И в том, что об этом факте не упомянули ни слова, содержалось предупреждение: она еще не созрела для политической арены.

Это оставляло ей личную привязанность – вот только выдав Брендона заговорщикам, она потеряет его как любовника и останется свободной; именно так и задумала Гештар.

Проклятие! Она должна царить, а еще лучше – властвовать. К первому ее готовили всю жизнь, второе всегда было ее сокровенным желанием.

Нет, не самым сокровенным...

Черт, черт, черт! Нельзя ли как-то обеспечить Брендону победу? Тогда она получила бы и то и другое. Осталось всего три дня.

Она поборола импульс включить свой босуэлл. Странно, что она так недооценила Фиэрин лит-Кендриан. Просто та на несколько десятков лет моложе большинства остальных заговорщиков, поэтому ее легко принять за дурочку. «Хотите, я отвлеку Брендона? – сказала эта девочка Ваннис. – Мне все равно терять нечего». И так хорошо подгадала, что никто в это время не смотрел в их сторону.

Ваннис почувствовала сильное искушение согласиться, но решила, что не стоит выбирать путь наименьшего сопротивления. Тау нашел бы другой способ привязать ее к ним. И кто знает, как он поступит с девушкой, нарушившей его планы, чтобы выразить ей свое недовольство.

Пора оставить пустые сожаления и взглянуть в лицо настоящему. Быть может, еще найдется какой-то выход. Если бы только как-то замедлить ход событий!

«Три дня», – думала она, и невидимые тиски сжимали ее голову. Через три дня Панарх будет вне нашей досягаемости. Либо заговорщики придут к власти и отменят спасательную экспедицию, либо сцепятся со своими противниками на эти три дня, пока не станет поздно... В любом случае они выиграют... а она проиграет.

– Все в порядке, Ваше Высочество, – сказал рифтер.

Внимание Ваннис привлек его твердый голос, его длинное, странно привлекательное лицо, напоминающее морду гончей. Двигался он тихо, но еще не приобрел пустого взгляда хорошо вышколенного слуги. Он смотрел всем прямо в глаза, и взгляд этот при подобающе почтительной позе оставался умным и оценивающим.

Брендон улыбнулся Ваннис, ясно давая понять, что теперь ее ход.

Но ведь не может же он знать?

Они взошли на баржу. Ваннис беззаботно щебетала о происшествии на вечере в Садах Аши и о предстоящем бале Масо, на который, как она уверяла, они смогут явиться, когда только Брендон захочет.

От нее зависело, направится ли баржа к берегу лишь после полученного от Тау сигнала.

Быстрый взгляд по сторонам сказал ей, что баржа, во всяком случае, отвечает похвалам своей хозяйки – этой старой солдафонихи. Вице-адмирал, не скрывая своей неприязни к фривольным затеям штатских, заломила несусветную цену, отнюдь не по теперешним средствам Ваннис, но та, как азартный игрок, надеялась, что возместит свои убытки впоследствии.

Баржа была обломком минувшей эпохи, когда тайные прогулки с предметом своей страсти вошли в большую моду. Обстановка была просто совершенством – от парчовых кушеток до резьбы, изображающей танцующих дельфинов, вдоль низкого борта. Рисунок ни разу не повторился, однако начала «инь» и «янь» подразумевались всюду. Здесь имелся даже гравидвигатель, позволявший барже медленно и томно плыть в воздухе по желанию влюбленных. Однако на эту ночь Ваннис приказала рулевому плавать только по озеру, и техники настроили двигатель так, чтобы он просто стабилизировал баржу.

– Я взяла напрокат кухарку, – сказала Ваннис, умолчав о том, что позаимствовала ее у Тау. – Давайте посмотрим, что она нам приготовила?

Запахи специй и трав вперемешку с ароматом воздушного теста уже щекотали ноздри. Ваннис целый день не ела, но когда Брендон обошел стол и встал у борта, она последовала за ним.

– Хотите что-нибудь выпить?

– Спасибо, с удовольствием. – Брендон облокотился на борт, а баржа тихо отошла от пристани.

Ваннис направилась к погребку и просмотрела список имеющихся вин. Вина тоже предоставил Тау – еще один легкий намек на их союзнические узы. Перечень возглавлял старый марочный креспек, дорогостоящий напиток, который Тау издавна подавал почетным гостям.

– Здесь есть два пристойных сорта шарваннского красного, – сказала Ваннис, – и многообещающий локе.

– Выбор за вами, – любезно ответил Брендон.

Ах да, теперь мой ход. Как же мне пойти?

Хотя Йенеф стояла тут же, молчаливая и готовая к услугам, и рифтер тоже мог заказать и разлить вино, Ваннис решила сделать это сама.

Ее мысли бежали все быстрее, и нерешительность парализовывала.

Сознавая, что молчание затянулось, но как-то не находя больше занимательных тем для разговора, она передала вино Жаиму. Тот открыл бутылку, мельком взглянул на свой босуэлл и наполнил два бокала.

Ваннис присоединилась к Брендону у борта. Баржа начала свой медленный путь вокруг озера, и по условленному сигналу квартет – два струнных, два духовых, – спрятанный за ажурными ридарскими панелями в павильоне на корме, заиграл кетпенлаховские «Вариации на тему де Блукерльна».

Ваннис, стоя у плеча Брендона, коснулась его бокала своим.

– Расскажите, как вам удалось получить от Чаридхе ее бриллиант?

В его улыбке сквозило беспокойство. О чем он думает? Тиски сжали голову Ваннис еще сильнее. Она оглядела озеро и испугалась, увидев чью-то фигуру в кустах перед ярко освещенной беседкой на берегу, но баржа подплыла поближе, и оказалось, что это просто молодая женщина кормит уток.