Скорость побега. Чародей поневоле - Кристофер Сташеф

Его понесло вдоль троса, как какую-нибудь высохшую простыню, на которую упали первые капли дождя. На мгновение у него мелькнула мысль — не ускорить ли собственное передвижение, перебирая руками трос, но тут он вспомнил, что находится в вакууме, а сие означало отсутствие силы трения, но при соприкосновении его перчаток с тросом трение неизбежно возникло бы и только замедлило бы его скольжение. Поэтому Дар летел вперед, раскинув руки в стороны, и вскоре даже начал испытывать наслаждение от полета.

А потом борт бурового катера вдруг оказался в опасной близости, и Дар в панике ухватился за трос, вспомнив о том, что вес-то он потерял, а вот массу — нет, а это означало, что инерция никуда не делась. Если он быстро не затормозит, то следующему, кто заскользит по тросу к буровому катеру, придется отскребать красивый и тонкий слой Мандры с борта, прежде чем этот счастливчик проникнет в люк. Визг импровизированных тормозов сотряс весь скафандр с головы до ног, а борт бурового катера был все ближе и ближе. В отчаянии Дар согнулся пополам, выставил вперед согнутые в коленях ноги и…

И ударился об обшивку с такой силой, что у него чуть зубы не вросли в десны. Но затем, когда он медленно и осторожно распрямился, обнаружил, что суставы у него по-прежнему работают, а те звездочки, что сверкают перед глазами, самые настоящие — это были пролетавшие мимо астероиды. Ему все-таки удалось добраться до цели — и он был цел и невредим! Дар произнес короткую, безмолвную благодарственную молитву и торопливо подтянулся к отверстию люка. Только тогда, когда он окончательно уверился в том, что ступни его коснулись прочного металла, он разжал одну руку, сжимавшую трос, и ухватился ею за край люка. Затем он разжал вторую руку, потянулся и оказался в такой замечательной безопасной темноте внутри люка. Локоть его больно ударился о защелку. Дар в раздражении стукнул по ней — и крышка люка за ним закрылась.

Темнота. Полная. Хоть глаз выколи.

Вот когда Дар узнал, что такое клаустрофобия. Ему пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не начать колотить кулаками по ближайшей стенке и вопить, чтобы его выпустили. «Это всего лишь люк, — уговаривал он себя. — Они просто не могут меня пропустить, пока шлюзовая камера не наполнится воздухом. Ждать всего несколько минут».

Однако ему показалось, что прошел целый час, хотя потом, когда все выяснилось, оказалось, что мучительное ожидание длилось всего-то сорок две секунды.

Но вот в темноте засветился зеленый огонек. Дар бросился к нему, нащупал колесо на крышке внутреннего люка, повернул его и вышел к свету, теплу и… ВОЗДУХУ! Он открутил шлем. И тут же ощутил запашок прогорклого жира, немытого тела и системы рециклирования туалета, которая явно работала не так, как положено. Но эти запахи показались ему поистине райскими ароматами!

Позади послышался звон. Дар обернулся и увидел, что возле крышки люка горит янтарная лампочка. Ну конечно! Ведь пока он не захлопнет внутренний люк, снаружи больше никто не сможет войти. Дар торопливо запер люк и только тут понял, что, как только оказался внутри катера, услышал голоса.

— Нет, ты сам подумай башкой своей дурной — это не мое дело! — выговаривал кто-то кому-то на повышенных тонах. — Ты сейчас же, немедленно развернешь эту треклятую галошу и вернешься на мой участок!

— Однако согласно закону о звездолетах, потерпевших аварию, — отвечал бесстрастный гулкий голос, — вы обязаны оказывать помощь команде любого пострадавшего корабля.

— Да ты мне это уже раз пятнадцать повторил, черт подери, а я тебе столько же причин перечислил, почему нам не следует этого делать!

— Всего три причины, — уточнил металлический голос. — Каждую вы повторяли по пять раз, но ни одна из них не является достаточно веской.

— Любая из них достаточно веская! Это не наше дело — вот самая веская причина!

Дар выбрался из скафандра и бросил его на пол, после чего на цыпочках проследовал по коридору в том направлении, откуда доносились голоса.

— Возражения абсолютно неадекватны, — невозмутимо ответствовал металлический голос. — В законе о звездолетах, потерпевших бедствие, особо подчеркивается, что пострадавший звездолетчик является предметом первостепенной заботы всякого, кто окажется поблизости от места крушения и способен оказать помощь.

Услышав слово «первостепенной», Дар вдруг точно понял, кому принадлежит этот спокойный, невозмутимый голос. Он осторожно заглянул за дверь и увидел кабину бурового катера. Весьма скромных размеров, она была завалена всевозможными пустыми упаковками от еды, бумажками, грязным бельем и украшена пятнами горючего и жира. В кабине стояли два кресла, пульт управления с шестью экранами-сканерами. Возле пульта прохаживался невысокий кряжистый мужчина в заплатанном и замасленном комбинезоне, с прилизанными волосами и растрепанной кустистой бородой.

— К чертям собачьим закон! — вопил он. — У тебя мозги варят или как? Это работа патруля — подбирать тех, кто пережил кораблекрушение!

— Это была вторая из приведенных вами причин, — отвечал бесстрастный голос, доносившийся, похоже, из недр пульта управления. — Но экипаж пострадавшего корабля скорее всего те самые люди, которых патрульный крейсер преследовал.

— Если так, то так им и надо! Телепаты треклятые. Все бы им совать свои длинные носы в тайны других людей! И что они только о себе возомнили!

— Они — человеческие существа, — без запинки отвечал голос, — и имеют такое же право на жизнь, как все прочие, — в особенности в связи с тем, что патруль, по всей вероятности, не предъявил им обвинений ни в каких преступлениях.

Дар решил, что обладатель невозмутимого голоса ему нравится.

— Да быть телепатом — одно это уже преступление, проклятие! Ты что, новостей не слушаешь?

— Только такие новости, в которых присутствует логика, — иначе говоря, крайне малую их часть. Не могу понять, как это человек способен совершить преступление только тем, что родился на свет с исключительными способностями.

Дар этого тоже не понимал — и для него это действительно была новость. Насколько же могущественны были те люди, что учинили заговор с целью переворота в МФ?

Видимо, достаточно могущественны для того, чтобы затеять крупномасштабную охоту на ведьм только для того, чтобы изловить его — слабого и беззащитного. Когда Дар осознал последствия, у него подогнулись коленки.

— Не мне и не тебе в этом разбираться! Правительство разбирается — и ладно! Ты что, думаешь, что ты умнее Исполнительного Секретаря и вообще всех, кто его выбирал?