Удар судьбы - Андрей Посняков

Поручив девчонкам просеивать ладонями песок в поисках мелких камушков, приятели уселись рядом.

— Что, достает вас эта мегера? — негромко поинтересовался Лешка.

Девчонки опасливо переглянулись.

— Вижу, что достает. Она хоть вас не бьет?

— Бывает, — одна из девочек вздохнула.

— Да, строго тут у вас, как я погляжу, — вступил в беседу Владос. — Небось, никуда и не пускают?

— Не пускают, — девчонки разом кивнули. — Только старших, по вечерам.

— И много у вас старших?

— Филомена, Калликия, Мария… Всего девять.

— Угу, — Лешка потер руки, — Значит, девять…

— А попечительницу вы часто видите? Чем вас обычно кормят? Как одевают? Что заставляют делать?

Через некоторое время приятели знали о приюте все, ну или почти все — по крайней мере, то, что было известно девочкам. А известно им было немало. Это ведь только со стороны кажется, что дети мало вникают в неинтересные взрослые дела. Лешка по себе знал — вникают, да еще как! Вот и эти вникали…

Второй приют, при церкви Святого Ильи, располагался у площади Быка, на той самой улице, что вела в Феодосийскую гавань. Уютный небольшой дом, ограда, за которой зеленели аккуратно подстриженные деревья. Небольшие ворота в ограде тоже оказались закрытыми, впрочем, в городе вообще мало кто имел привычку держать двери настежь. Вскоре, правда, створки ворот распахнулись, пропуская со двора двух мальчишек с ведрами, в длинных черных балахонах. Быстро набрав воды из располагавшегося неподалеку бассейна, ребята потащили ведра в дом. Потом сходили за водой еще раз и больше уже не вышли.

— Ну, что сказать? — проведя рекогносцировку, друзья уселись за столик в ближайшей таверне — Никаких труб там нет — за водой ходят на улицу.

—Жаль, — вполне искренне огорчился Лешка. — А то привык уже водопроводчиком… тьфу ты, этим — технитом.

Владос хохотнул:

— Теперь отвыкай.

Выпив по стаканчику дешевого, разбавленного водою вина, приятели немного поболтали с владельцем таверны и, выйдя на улицу, направились к соседнему с приютом дому. Именно туда посоветовал обратиться трактирщик — дескать, проживающий там господин много чего знает про всех своих соседей и с большим удовольствием поделится своими наблюдениями.

— Просто больно уж он любит с кем-нибудь поболтать, этот господин Мизотер, — с улыбкой пояснил кабатчик. — Ужас, как любит. Кстати, иногда он продает собственное вино, право слово, очень даже неплохое. Но, конечно, дорого.

— Вот здорово! — Лешка толкнул локтем Владоса. — Нам ведь именно такой человек и нужен.

Дом указанного трактирщиком господина оказался старым, покосившимся и убогим. Давно небеленные стены с местами обсыпавшейся штукатуркой, куски свалившейся с крыши черепицы, ворота такие скрипучие, что, казалось, их было слышно в Галате — на другом конце города. Зато — злобно лающий кудлатый пес, черный и тощий.

— Однако, — Владос опасливо попятился от ворот.

— Кого там еще принесло? — раздался старческий голос из окна хижины.

— Вы — господин Мизотер?

Ответа не последовало.

— Говорят, вы продаете вино?

— Кто? — выбежал из хижины расхристанный тощий старик в какой-то невообразимо старой хламиде — рясной, ветхой, с заплатками. Белые, как облако, волосы старика воинственно торчали в разные стороны, загнутый книзу нос напоминал клюв хищной птицы.

— Кто говорит, что я торгую вином? Ась? — он приложил ладонь к уху. — Не слышу! А, наверное, это прощелыга трактирщик! О, он всегда завидовал мне, всю свою жизнь, всю свою жизнь… Желаете купить вина? — лицо старика вдруг приобрело вполне осмысленное выражение. — Подождите, сейчас уберу собаку. Цыц, Ашкедан, цыц! Цыц, кому говорю?

Недовольно заурчав, пес позволил хозяину прицепить к ошейнику цепь.

— Заходите! Да осторожней, приподнимайте над землею ворота, не то отвалятся.

Осторожно отворив — вернее, отодвинув — ворота, друзья вошли во двор. В дом их не пригласили, старик лишь кивнул на стоявшую у стены лавку:

— Присаживайтесь. Сколько будете брать? Кувшин, два или, может быть, сразу амфору?

— А что, у вас найдется и амфора? — удивился Лешка.

— Найдется, найдется, не беспокойся, — старик дребезжаще засмеялся. — Только хватит ли у вас денег?

— Нам бы для начала попробовать, — широко улыбнулся Владос. — Может, мы и взяли бы пару кувшинчиков.

— «Пару кувшинчиков»! — передразнил господин Мизотер. — Все так говорят, потом просят попробовать и в результате ничего не покупают! На что мне такие прощелыги, скажите, пожалуйста? Платите хотя бы обол — так и быть, налью полстаканчика.

Пожав плечами, Владос достал монетку.

— Вот, так бы давно, — схватив медяху, обрадованный старик скрылся в доме.

Отсутствовал он долго, по Лешкиным прикидкам, может быть, минут сорок, а то и того больше, так, что друзьям уже надоело ждать, хорошо еще, что на двор падала густая тень — все ж таки было не так жарко.

— Ну, вот!– когда парни совсем потеряли всякое терпение, господин Мизотер наконец-таки соизволил явиться, и не один, ас кувшином и двумя стаканами.

— Вот вам, — поставив стаканы на скамейку, он осторожно плеснул в них из кувшина. Так, наполовину. — Пейте!

Вино и впрямь оказалось ничего себе — это шепнул Владос, Лешка в винах разбирался мало — если что и пил когда, так всякого рода «портвейны» — и ценителя из себя не строил.

— Божественный напиток! — грек причмокнул губами. — А можно еще на обол?

— Да пожалуйста! — с готовностью отозвался старик. — Хоть на два!

— Наверное, все соседи покупают ваше вино, — Владос хитро поворачивал только что завязавшуюся беседу в нужное русло. — Они славные люди, ваши соседи. Взять хоть, к примеру, трактирщика…

— Гнусный и похотливый тип! — тут же резюмировал господин Мизотер. — Ни одной шлюхи не пропустит. К тому же — пьяница.

— А о попечителе приюта что скажете? Говорят, он уважаемый человек!

— Отец Сергий — уважаемый человек? Да не смешите мою собаку. Цыц, Ашкедан, цыц! Кому говорю, марш в будку!

— Так что отец Сергий? — напомнил Лешка.

— Хитрющий прощелыга ваш отец Сергий! К тому ж еще и интриган — спору нет, ловко умеет притвориться достойным и порядочным человеком. А сам только и глядит, где чего урвать, жирует за счет своих сироток! С итальяшками связался — и это православный-то батюшка! Говорю же вам — прощелыга!

— Как это — с итальяшками? — заинтересованно переспросил Лешка. — И с кем — с венецианцами или с генуэзцами?

— Станет он с венецианцами путаться, — старик презрительно махнул рукою. — Небось, выбрал тех, у кого денег побольше! Наверняка замыслил поддержать поганый флорентийский сговор! Иначе б с чего генуэзцы ему денег дают?

— А точно, что дают?

— Ха! Вы к нему во двор загляните — смальта прямо на заборе налеплена! Сиротки мозаики складывают — недешевое, между прочим, занятие. На какие шиши?

— Ну, мало ли…

— Говорю же — дают генуэзцы. Со старостой их, с Галаты, Джованни Пьеццой дружкуется — в гости друг к дружке семьями ездят. И это православный священник! Совсем уж в людях ничего святого не осталось, тьфу!

Господин Мизотер презрительно сплюнул наземь.

— А что это — Галата? — тихонько спросил приятеля Лешка. — Город такой?

— Район, — повернув голову, шепотом пояснил грек. — Да ты его видел — на северном берегу Золотого Рога, с высокой такой башней. Там в основном генуэзцы живут, а венецианцы как раз напротив, через залив.

— Что, твой приятель не местный? — у старика оказался чертовски хороший слух.

— Нет, — Владос засмеялся. — Он из… из Пафлагонии.

— Сам ты… — Лешка хотел было обидеться, но передумал — не время.

— А что, к отцу Сергию точно заходит Джованни Пьецца? Может, кто другой?

— Да что я, синьора Джованни не знаю? — обидчиво поджал губы старик. — Скажу без ложной скромности, он тоже частенько покупает у меня вино, а уж итальянцы в вине толк знают.

— Доброго здоровьица, господин Мизотер! — проходя мимо ограды, кивнула старику молодая женщина в светло-зеленом гиматии и с большим кувшином на плече. Видать, ходила за водой, к фонтану.

— И тебе доброго здравия, Филоксия, и тебе! — расплылся в улыбке старик. — Что за вином не приходишь?

— Будут лишние деньги, зайду!

— Всегда рад тебя видеть… Видали деву? — едва женщина свернула за угол, господин Мизотер тут же перешел на саркастический тон. — С виду — сама непорочность, а на самом деле — первая шлюха в районе! Ляжет с любым, были бы деньги. Да и так, без денег, запросто наставляет рога своему недалекому мужу, плотнику Финогену, придурку.

— Так что же, тот ничего не замечает?

— Да я ж говорю — придурок!

Выпив еще по стаканчику, друзья, чтобы не обижать старика, купили на оставшиеся деньги небольшой кувшинчик вина и, простившись, покинули двор желчного господина Мизотера.