Кронос - Николай Шмелёв

— Мы пописаем, в случае чего, — зло отозвался Бармалей.

— Ну, ты тут закругляйся быстрее, а то идти надо! — приказал ему Дед тоном, который не подлежал ослушанию. — Мы в вестибюле подождём.

— А может быть, всё-таки пойдём? — неуверенно предложил Почтальон.

— Куда? — не понял Крон.

— В парилку.

— Чего туда идти? — воскликнул недовольно Доцент. — Буль в бассейне всю воду испортил! Чем потом споласкиваться?

— С родника натаскать! — оживился Почтальон.

— Хорошая, конечно мысль — это нужно обмозговать, — задумался Комбат, что-то прикидывая в уме и водя в воздухе рукой, как будто бухгалтер, подсчитывающий доходы с расходами.

Товарищи свернули за угол, где находилось парное отделение, так как все желали лично убедиться в том, что пар сегодня отменный. Из распахнутой настежь двери, вопреки ожиданиям, на них не пахнуло жаром раскалённой пустыни. В парилке царил холод арктического приполярья, а помещение напомнило заброшенный, посреди льдов, одинокий домик, в котором рискуешь примёрзнуть к лавке.

— Что за ерунда! — воскликнул Дед, не веря своим глазам.

Все поспешно вернулись к бассейну, но ни Бульдозера, ни воды в корыте не было. Дно с кафельным покрытием оказалось сухим — напрочь.

— Вероятно, это один из указанных профессором сбоев, — задумчиво предположил Крон. — Оно и к лучшему, а то я уже было растерялся, увидев Буля. В план он пока не входил.

— Вот, Бульдозер! — энергично сплюнул Почтальон. — Вверг весь народ в шок.

— Шок? — презрительно усмехнулся Доцент. — Опупесян ввергал всех в повальный шок, когда выходил из моечного отделения в общий зал, с бигудями на ногах.

— Где же её всё-таки искать? — задумался Крон.

— А здесь сауна есть? — осенило Бармалея. — Там ни женское, ни мужское — всё общее.

— В старой бане, до того, как её снесли, финских развлечений не было, — уточнил ситуацию Дед. — Но мы в другом, сумасшедшем измерении, где может быть всё, что угодно. Все в этом давно убедились, поэтому пошли искать номера.

— О, номера! — встрепенулся Доцент. — По моему скромному мнению, кое-кому нужно идти одному. В принципе, вся эта история с баней, разве не намёк на плоские обстоятельства? А вы как считаете?

Остальные никак не считали, а Крон уже устал от прошлогодних шуток, хотя зерно подозрения всё же застряло в сознании. Он и сам не знал, что происходит, тем более, как поступить в сложившейся ситуации. Если не было Бульдозера, то вопрос — была ли девочка? Пройдя по коридору, сталкеры спустились по лестнице вниз, где действительно оказались номера, но ни посетителей, ни банщика — не было. Все двери оказались заперты, но одна оставалась полностью открытой, не вызвав ни у кого сомнений в том, что там ждут… Все члены команды непроизвольно замедлили шаг, так что Крон оказался на корпус впереди компании. Он устало обернулся, оглядев товарищей с ног до головы, и сплюнув, решительно шагнул в дверной проём.

В кресле-качалке сидела старая знакомая, в новеньком кашемировом пальто чёрного цвета. Поднятый воротник придавал худенькому лицу некоторую болезненность, одновременно с импозантностью. Барышня поздоровалась молча лёгким кивком головы. Крон в приветствии, только развёл руками, как джинн из бутылки, хоть этот жест очень похож, на предложение обняться. Выразив со своей стороны беззвучный акт вежливости, он не придумал ничего лучше, как предложить обеденно — прачечные услуги:

— Пальто то — обмыть надо!

Девушка склонила голову набок и хитро прищурившись, ответила:

— А мы его уже стирали…

— Кто это мы?

— Не помнишь?

— Решительно! — ответил Крон, на что мадемуазель только улыбнулась.

«Какое там — помнишь! — вертелось в голове. — Я себя то не помню, а эту дерюгу вижу впервые. Кстати, я до сих пор не знаю, как её зовут, что несколько подозрительно. Но как её об этом спросить?» Почему-то, в этот момент, он готов был узнать о чём угодно: уточнить номер груди, талии, размер… Но попросить представиться! Наваждение прямо, какое-то, на старости лет. Всё же решившись, он набрал в грудь воздуха и выдохнул:

— Кстати — мы так и не представлены! Как меня зовут, ты знаешь, а вот как зовут тебя?

— А ты этого так хочешь знать? — спросила девушка, сохраняя статус незнакомки.

— Ну, правила приличия обязывают, — как бы оправдываясь, неуверенно промямлил Крон, чувствуя себя смущённым, как мальчишка на первом свидании.

— А ты не разочаруешься? — спросила она утомлённым и недоверчивым голосом.

— Неужели — Наина?!

— Откуда ты знаешь? — встрепенулось юное создание.

— Ну, как тебе сказать? Это долгая история… Да, и ещё одно небольшое уточнение: сколько тебе лет?

— А что? — насторожилась Наина, чувствуя какой-то подвох.

— Ну, как что: во-первых, выпивка с несовершеннолетними карается по закону, а во-вторых, комендантский час. Его нарушение, так же влечёт за собой неприятности.

— Двадцать семь.

— Порядок! Формальности соблюдены, хоть мы и хрен знает, в каком мире. А ты мне в дочери годишься, так что не выйдет из меня: ни пастуха, ни героя, надеюсь, что и старца полоумного — не выйдет.

Наина ещё больше склонила голову набок и прищурилась, да так, что Крону стало не по себе. Он от кого-то слышал, будто бы отвергнутая женщина хуже разъярённого бизона, хоть и надеялся, что это всего лишь игра воображения дикого «Кота», о котором все порядком забыли. Немигающие глаза сверлили его беспрестанно и, Крону хотелось провалиться сквозь землю. Глаза… Он никак не мог вспомнить, где их видел. Как бы подёрнутые тончайшей плёнкой… «Нет, не может быть! — Крон потряс головой, отгоняя наваждение. — Померещилось, должно быть». Он хотел спросить о наличии яда и степени его токсичности, но не решился. Из этого вытекает другой аспект, оставшийся невыясненным — к какому виду относится токсин: кроверазрушительному или нервнопаралитическому. Поскольку признаков, относящих Наину к ямкоголовым, визуально обнаружено не было, то предполагалось сделать вывод о парализующем характере яда. Как будто прочитав его мысли, Наина резко встала и бросила короткую, но весьма ёмкую фразу:

— Дурак ты!

— Ну, а что делать? — только и мог выдавить Крон, разведя руки в стороны но, не желая подобного окончания разговора, решил идти на частичное примирение. — Да не обращай ты внимание! Мы все трусливей зайцев. Вот на поле боя — другое дело, а как коснётся женщин, то без ста грамм для храбрости мало найдётся смельчаков, чтобы знакомиться. И чтобы трезвенники не утверждали, в злословии…

Наина несколько смягчилась, и Крону показалось, что банкета не миновать.