В паутине чужих миров. Рождение бога - Юрий Табашников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Щёлкни её по носу, – ухмыльнулся я.
– Что?! – Митрич даже захрипел от страха.
– Согни указательный палец и затем ударь её по носу.
– Но…
– Давай, давай, делай, что я тебе сказал.
В ночной тишине громко, словно выстрел, прозвучал щелчок. Митрич на этот раз доверился мне полностью и постарался на славу. Большим пальцем правой руки он хорошо оттянул указательный палец и наградил замершую змею ударом по самому чувствительному месту. Чёрная мамба содрогнулась всем телом, но опять не предприняла никаких ответных враждебных действий.
– Не может быть… – выдохнул изумлённо водитель. Убедившись, что мой договор со Змеиным Духом остаётся в силе даже после такого преднамеренного измывательства, я, немного размахнувшись, бросил тяжёлое тело на голую грудь Митрича.
– А-а, чтоб тебя… Да ты совсем… – матом завыл водитель, а змея мгновенно ожила и стремительно скользнула по зарослям на его груди на землю, и в одну секунду растворилась в темноте.
– А это тебе за то, что ты спишь на посту, – спокойно произнёс я. Вообще-то я был очень рад тому, что увидел. Получалось, что мне удалось совместить и сделать два дела сразу – проверить, как змеи соблюдают мой с ними договор и заодно проучить нерадивого сторожа. – Смотри, не спи, а то ещё одну поймаю и принесу. Поверь, мне недолго.
– Да иди ты, мне и этой хватит.
Невольно улыбнувшись, я оставил ругающегося самыми замысловатыми выражениями, помощника, в одно мгновение, слившись с ночной темнотой. При помощи своего обострённого зрения и руководствуясь подсказками какого-то внутреннего компаса, я быстро и без малейших задержек нашёл своё прежнее место в нашей эшелонированной системе обороны. Оказавшись снова среди знакомых уже ночных миражей и звуков, я замер, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Не прошло и нескольких минут, как быстро приближающийся шум от чьих-то шагов, заставил меня встрепенуться. Все рефлексы сработали автоматически, как хорошо подогнанные детали одной машины. Я немного привстал, готовый в любой момент нанести сокрушительный удар палицей. Однако, характер звуков скоро успокоил меня. Тот, кто ко мне «подбирался» производил слишком много шума. Двигался неизвестный с противоположной, относительно лёжки Митрича, стороны. Значит, это мог быть только Алик. Заскучал, наверное. Ну и воинство я с собой привёл, нужно, в их же интересах, как-то избавиться поскорее от таких помощников…
Подтверждая мои умозаключения, совсем рядом, с явным южным акцентом, меня шёпотом окликнул знакомый голос:
– Оеха, ты где?
– Здесь… – довольно недружелюбно ответил я. Какой зверь так на нас выйдет? Разгонят запросто всё живое на много километров вокруг эти дети телевизионных программ и автомобильных пробок.
Алик минутой позже появился на моей маленькой полянке и присел рядом. Свет Луны осветил его лицо, с характерным носом и горбинкой недалеко от переносицы.
– Ну, и зачем пожаловал? – я всё же надеялся, что Алик пришёл не просто так, от нечего делать, а с какими-то конкретными вопросами или предложениями. – Да ещё так шумно. Думаешь, если мы будем галдеть здесь и бродить всю ночь с места на место, то тот, которого мы ждём, появится? Любой хищник за версту обойдёт таких охотничков.
– А я не поэтому поводу, – немного замялся он.
– Ну и что такое приключилось, обидел, что ли кто? Выкладывай побыстрее, не тяни, коли пришёл, – я желал поскорее выпроводить ночного гостя назад, и не скрывал раздражения, стремясь вновь остаться один. Мне было далеко не до Алика, было о чём подумать. А если честно, хотелось просто одиночества, чтобы никто не лез со своими мыслями и проблемами, а остались бы со мной только крупные гипнотизирующие звёзды на небе да воспоминания и мечты.
– Тут я подумал… Понимаешь, брат, мы с тобой очень похожи.
Что-то в словах, какой-то блеск в глазах, дрожание голоса заставило меня насторожиться. Похоже, этот парень пожаловал по мою душу не просто так.
– Брат, мы так похожи с тобой друг на друга, – продолжал тем временем Алик. – Видишь, у тебя такая же тёмная кожа, как у меня. И волосы один в один, как у меня на голове. Мы с тобой очень отличаемся от НИХ. Мы братья с тобой и должны держаться вместе.
– Ну, допустим, – я не стал отрицать очевидного. Мне очень захотелось узнать, что он скажет дальше, к чему клонит весь этот разговор, – я согласен с тобой. Мы на самом деле внешне похожи и отличаемся от остальных. Ну и что из этого?
– Брат, ты пойми меня правильно, – зашептал торопливо и, не скрывая волнения, Алик, – посмотри на них… Какие они все слабые. А мы с тобой сильные. Мы созданы самой природой, этими звёздами и этой Луной для того, чтобы командовать, а не подчиняться. Все остальные должны работать на нас… Если мы с тобой объединимся, то будем главными, королями, понимаешь это?
– Интересно… – я едва сдержался, чтобы не взорваться. Вот, оказывается, какие мысли и идеи бродят у тебя в голове.
– Поверь мне, они все прирождённые рабы, они будут беспрекословно выполнять наши приказы, когда увидят, что мы вместе. А мы с тобой, брат, прирождённые хозяева. А если они рабы, то пусть и работают. На нас с тобой, брат, на нас. Только на нас… Ты ведь хочешь стать королём, брат?
– Хорошо, – я едва смог придать своему голосу нужный оттенок заинтересованности, – план неплохой. И как это будет выглядеть, брат? Наше господство?
Он и здесь всё продумал. Опасный тип.
– Я рад, брат, что ты понял меня! Старых мы прогоним прочь, а молодых оставим и заставим исполнять наши приказы.
– Ну, а девушек как делить будем? Их же пять или шесть. Многовато для нас с тобой, брат.
– Всё для тебя, брат. Хочешь, я возьму себе одну, а остальных отдам тебе? А хочешь, мы будем ими меняться?
Мне вдруг стало не по себе. Внезапно, я понял, что уроженец гор с таким детально разработанным планом, представляет для нашей маленькой колонии ещё большую опасность, чем тот зверь, которого мы сейчас ожидали.
– Отлично ты всё придумал, брат! – как можно более восторженно произнёс я.
– Да это ещё что… Ты будешь следить за порядком в этом стаде, а я…
– До конца своей жизни чистить выгребную яму, брат, – закончил я за него прерванную мысль.
– Что?!
Внутри у меня всё росла и росла волна гнева и омерзения, с которой я уже не мог больше справиться. Отвернувшись от него, потому что мне было крайне неприятно смотреть на лицо этого человека, я продолжил дальше негромко рассказывать вероятное будущее неудавшегося рабовладельца:
– Удел у тебя будет теперь такой, брат. Согласно мыслям будут и твои деяния. Я сам прослежу, чтобы ты голову не мог высунуть из отхожей ямы, брат. Вся грязная работа по дому отныне твоя, а если будешь увиливать, то прогоню прочь, как бешеную собаку.
– Что?
– Что слышал. Я, на твоём месте, сам сейчас бы ушёл подальше от этого места и забыл, как, вообще, выглядят люди. Твоё место вместе с животными, брат, а не с людьми.
Я не успел сказать всё, что хотел. Он сидел рядом в темноте, очень близко, и поэтому его действия оказались неожиданными. Когда я попросил всех сдать предметы, принесённые с собой из будущего, естественно, никакого тщательного осмотра или обыска произведено не было. Каким-то образом, а, может, не скрываясь, в кармане джинсов, Алик утаил одну очень нужную для существования колонии вещь – большой нож с выкидным лезвием.
Пугающе громко, в тишине, щёлкнуло выброшенное пружиной стальное жало. Одновременно, я ощутил толчок в левый бок. Что-то холодное проникло в глубину моего тела, но боли я не почувствовал никакой, только одно удивление. Оказавшиеся на пути проникновения металла, мои внутренние органы, мгновенно отреагировав, сжались и образовали полость, в которую и вошло, ничего не повредив, лезвие ножа. Первым делом я подумал о Тангароа. Полинезийский бог обещал мне неуязвимость, но, видимо, его сила в полную силу распространялась только на его мир.
Секундой позже я понял, что сижу, спокойно на земле, с торчащей из бока рукояткой ножа, рядом со своим убийцей. Слово «убийца» вспомнилось не просто так. Ведь если бы я оказался обычным человеком, то удар ножом стал бы для меня, наверняка, смертельным.
Я вновь остановил время. Все предметы вокруг меня замерли, прекратив двигаться, мгновенно исчез даже шум ветра и все остальные звуки. Совершенно механически я перехватил, зависшую в сантиметре от рукоятки ножа, руку Алика в районе кисти, не давая никакой возможности вытащить из моей раны лезвие и нанести новый удар. А потом, ни на секунду не засомневавшись, с силой вывернул кисть ладонью наружу. Мир снова ожил, наполнившись звуками. Громко хрустнула сломанная кость, а следом Алик завыл от боли:
– А-а-а…
Я был очень зол. Поэтому не отпустил повреждённую руку, а нажал ещё сильнее.
– О-о-ой!.. А-а-а! – уже не пытаясь сдерживаться, закричал Алик. В темноте, при слабом свете, который дарили земле холодные звёзды и столь же равнодушная Луна, я заметил, как гримаса боли исказила его лицо, заодно изменив цвет на более бледный.