Враги дедов - Станислав Сергеев

— Ты уверен? Ты их опознать сможешь?

— Конечно! — уверенно ответил Марченко. Он фотографии и кинофильмы бомбистов, присланные прапорщиком Артемьевой, изучал особо тщательно и ошибиться не мог.

— Хорошо, Леша, когда ты говоришь, они должны выступить?

— Завтра.

— Пойдем.

Шапенбах бросил на стол деньги, а на попытку соратника что-то возразить, он только отмахнулся. «Раньше за ним такой расточительности не замечалось», — прокомментировал про себя Марченко.

Через час, когда на улице уже начало смеркаться, они стояли по стойке смирно перед непосредственным начальником Шапенбаха, тем самым полковником Заболотным, который, внимательно выслушав доклад своего подчиненного и его друга, некоторое время с особой дотошностью, больше достойной матерого жандарма, выяснял подробности. Но тут Марченко был подготовлен основательно — Оргулов тщательно проработал весь план и нюансы легенды. Судя по тому, как изменилось лицо полковника, он поверил рассказу от начала и до конца. Резко поднявшись, приказал офицерам дожидаться его возвращения, вышел из кабинета.

Прошло не меньше часа, когда он вернулся в сопровождении жандармского ротмистра, видимо из контрразведывательного отдела, который снова стал долго выпытывать, что и как знал Марченко, въедливо ловя на мелочах. Заодно на всякий случай проверил отпускные документы, но тут все было нормально — полиграфическая техника потомков оказалась на высоте. Убедившись в точности и верности рассказа, тоже кивнул головой.

— Вроде говорит правду.

Марченко поднялся со своего места.

— Да как вы смеете?

Безымянный ротмистр поднял руку.

— Капитан, вы сами должны понять, то, что сообщили, весьма важно, и это нужно проверить.

В разговор вмешался молчавший до этого Шапенбах:

— Господин ротмистр, вам не кажется, что мы теряем время и рискуем жизнью лица императорской фамилии. Может, будем действовать?

Жандарму не совсем понравилось такое отношение, но видимо, ему были даны соответствующие указания, и через двадцать минут Марченко с двумя жандармскими чинами ехал в машине по указанному адресу, где, по данным Артемьевой, должны были храниться заготовки для взрывных устройств. Его в бой не пустили, раненая рука все-таки мешает, да и как свидетель он заслуживал особого отношения, а в дом ворвались казачки и несколько жандармов. Раздался стук, звон разбитого стекла, дикий женский крик и серия выстрелов.

«Вот оно началось…» — подумал Марченко и увидел, как с крыши спрыгнул человек и побежал по улице.

Я через ретранслятор внимательно слушал все разговоры Марченко, и когда началось выдвижение групп захвата к фигурантам, связался с Катериной и Малым, который держали под контролем дом, где засел глава, а точнее куратор этой компании.

— Белка, Кукушка, пошло выдвижение, будьте готовы.

— Усегда готова! — вякнула Артемьева, подражая Папанову. Что-то она стала слишком игривой.

— Готов, — подтвердил Малой, вышедший на позицию.

Перед отправкой Марченко в город план пришлось немного подкорректировать, учитывая какой анализ ситуации буквально через несколько часов после передачи всей накопленной информации по странной группе пришел от Семенова. Он даже сам вышел на связь по закрытому каналу.

— Сергей Иванович, во что вы там опять вляпались?

— Думал, вы мне расскажете.

— Аналитики проанализировали переданную вами информацию и схватились за голову, такого никто ожидать не мог.

— А можно поподробнее?

— Подробнее? Группа действительно состоит из поляков, но руководит ею этнический австриец. Мы его пробили по архивам того времени, но имеются только косвенные данные, что это офицер австро-венгерского генштаба, который потом будет заниматься разработкой Пилсудского и курировать организацию вооруженных сил и спецслужб независимой Польши. В общем, матерый разведчик, и такого должны брать спецы, иначе постреляет народ. Что-то вроде австрийского Сиднея Рейли. О покушении, которое вы нарыли, никто ничего не знает, видимо, они погорели еще на этапе планирования. Если получится взять этого резидента, уже сильно подкорректируете реальность.

— Вас понял, постараемся чисто сработать. Если местные не возьмут, то просто завалим его.

— Каким образом?

— А на него маяк повесили.

Семенов хохотнул.

— Ну и затейник вы, Сергей Иванович…

После получения этой информации и решили подстраховать местных. Единственное, что меня волновало, как бы местные контрразведчики не додумались послать запрос относительно реальной судьбы Марченко, а то получат ответ: «пропал без вести в районе Мазурских озер в Восточной Пруссии». Но, прослушивая разговоры, я понял, что жандармы не стали заморачиваться и решили сразу реализовать полученную информацию.

Как мы и предполагали, австрийский Рейли просто так не сдался и, завалив двоих жандармов и одного казака, с заместителем лихо вырвался из дома через чердак, отстреливаясь. И он бы удрал от преследователей, если бы не Катерина с ВСС с ночным прицелом.

— Феникс, вижу две цели. Завалили двух жандармов. Вот лохи, ну кто же так штурмует дом…

— Белка, видишь их?

— Да, в секторе стрельбы.

— Обоих подстрели, но так, чтобы живьем достались местным безопасникам.

— Вас поняла.

Я представил эту картину, как бесшумная снайперская винтовка несколько раз кашлянула, и резидент упал на землю с простреленным плечом и ногой, выронив пистолет, а его заместитель катается по земле и воет, держась за раздробленную пулей стопу.

— Феникс.

— На связи.

— Готово. Обоих спеленали.

— Понятно, уходи. Завтра начинаем второй этап операции. А я пока буду Марченко слушать, сейчас там начнут слонов раздавать.

Судя по переполоху, который поднялся в городе, такую перестрелку услышали все заинтересованные люди, и, по данным Артемьевой и Вяткина, по городу как ужаленные носились патрули, оцепляя район. Подключившись к прослушке, размещенной в перевязанной руке Марченко, я с интересом узнал, что благодаря нам действительно накрыли штаб-квартиру террористов со стандартным набором в виде стрелкового оружия, взрывчатки и несколькими готовыми к применению взрывными устройствами. Экспресс-допрос, проведенный по горячим следам в весьма жесткой форме, подтвердил все слова Марченко, и особенно это касалось уничтожения женщиной-смертницей госпиталя с работающей там великой княгиней. Утром город гудел как растревоженный улей, а на Марченко, как главного виновника, посыпались благодарности, и расчувствовавшийся командующий фронта лично прицепил ему на грудь какую-то награду, прекрасно понимая, от какой напасти его спас наблюдательный капитан.