Любовь в мегаполисе. 3. Мы не подходим друг другу (СИ) - Князева Марина

- Данила Дмитриевич, мы вам звонили, чтобы сообщить, - оправдывается охранник, - но у вас все время было занято.

Конечно, я безостановочно названивал своей жене, которая усердно игнорировала мои звонки, а всех остальных просто сбрасывал. Не до них мне было сейчас.

- Все нормально, - ответил я так, словно ничего экстраординарного не происходило.

От стекол на машине не осталось ничего. А вмятины были такие, словно по ним долбил великан, а не хрупкая девушка. Я даже удивился, откуда столько силы у ведьмы?

Злился ли я в этот момент? Нет. Наверное, я заслужил. Машину было жалко. Но я рад, что застал Настю дома и полный разгром моей машины – это лишь малая кровь за то, что видела моя жена.

Мы как три истукана смотрели на это шоу до тех пор, пока Настя не выбилась из сил окончательно. Он сползла по руинам машины на землю и уронив голову на колени, горько заплакала.

- Все, ребят, шоу окончено. Можно расходиться. И отцу ни слова. Я сам ему все скажу.

Парни что-то утвердительно пробурчали и отправились на свое рабочее место, а я подошел к своей жене и присел напротив на корточки.

- Наигралась?

Настя подняла голову. Видок у нее был самый что ни на есть ведьминский. Волосы растрепаны, тушь по всему лицу, глаза опухли от слез.

- Не подходи ко мне, - глотая слезы устало проговорила моя жена, - никогда! Я тебя ненавижу! Я тебя… Я… Я тебя больше никогда не хочу видеть!

И вот что мне сейчас с ней сделать. Истерика видимо еще не закончилась и говорить она вряд ли захочет. А без разговора у нас ничего не выйдет.

Слезы душили Настю, но она даже не пыталась их скрыть. Захлебываясь соленой водой, она медленно поднялась на ноги и устало побрела в дом, таща за собой орудие мести. На полпути она уронила биту, но не обращая на это внимания, продолжила путь.

Я пошел за ней.

В гостиной краем глаза отметил ее разбросанные туфли, а на лестнице платье, которое не давало покоя мне весь вечер. Пока разглядывал раскиданные вещи жены, та самая жена уже вытащила из комнаты чемодан и, похоже собиралась свалить в туман. Этого я допустить не мог.

Перекрыв собой ей выход на краю лестницы, попросил:

- Давай поговорим.

- Пропусти меня, или я столкну тебя с лестницы! – в ее словах столько яда.

- Толкай, - я готов ко всему, но отпустить ее не могу.

Настя попыталась обойти меня, но я сделал шаг вперед и подошел к ней так близко, насколько она это позволила. Схватив ее за руку, постарался притянуть поближе, но ведьма словно взорвалась. Она яростно выдернула свою руку, а потом толкнула меня. Я даже с места не сдвинулся. И снова повторил свою попытку захватить ее в объятия.

Все произошло настолько быстро, что я не успел ничего понять. Мы сцепились словно в смертельной схватке. Я пытался удержать Настю, она колотила и царапал меня, крича, что ненавидит. Ее чемодан упал, раскрылся и все содержимое рассыпалось по полу. Ее фотоаппарат, футболки, трусики. Отвлекшись на секунду, я потерял равновесие и не знаю, каким чудом мы не скатились по лестнице. Но упали. Я приземлился на свою пятую точку, а Настя сверху. Я думал, что ведьма все свои силы потратила на погром моей машины, но, видимо, обида на меня была настолько сильна, что я еле удерживал ее в своих руках.

Наконец, прислонившись спиной к стене и развернув Настю от себя лицом, я крепко прижал ее к своей груди, фиксируя жену в одном положении, тем самым обездвиживая ее. Мы сидели на полу рядом с лестницей, и я как-то смутно понимал, что происходит. Настя по-прежнему пыталась вырваться, ругая меня на чем свет стоит сквозь потоки слез. Я чувствовал ее боль как свою, и очень хотел обнять и успокоить ее, но она не давала мне такого шанса. Хотела сбежать, не дав мне возможности хотя бы объяснить свое поведение. Я понимал, что ей не нужны мои оправдания, но тоже не мог отпустить ее. Не сейчас, когда она в невменяемом состоянии.

Какого хрена вообще происходит?

Как мы за такой короткий промежуток времени докатились до этого?

Настя борется со мной до последнего. И только когда силы ее окончательно покидают, она затихает в моих руках. Даже дыхание выравнивается, и лишь короткие всхлипы напоминают об ее истерике. Но я ни на секунду не ослабляю своих объятий. Прижимаю ее к себе, боясь, что она не то, что сбежит, а просто растворится в моих руках, как дым, вдыхаю родной запах и безумно хочу стереть из нашей памяти последние несколько часов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ведь буквально несколько часов назад, когда мы выходили из дома, я даже подумать не мог чем обернется этот вечер. Ведь между нами все было так хорошо, что я даже мечтать не мог о таком.

Помню, как осенью ждал свою рыжую бестию с сессии. Не позволял себе думать о ней, потому что даже мысли заводили меня так, что достаточно было зайти в душ и дать волю фантазии. Терпел, хотел в реальности быть с той, что не выходила из моей головы. При этом понимал, что у Насти будет первый сексуальный опыт и мое нестерпимое желание не должно стоять первым после долгожданной встречи. Как дурак, запланировал романтик, сам не знаю, как смогу вытерпеть рядом с ней и не сорваться. Но Настя, как всегда оказалась непредсказуемой. Приехала раньше времени, и все получилось, как получилось.

Я не считал наш первый секс не удачным. Только чувствовал виноватым себя, что все-таки причинил ей боль. А она навыдумывала себе невесть что. В тот момент я хотел встряхнуть ее и вытрясти из ее головы всю это глупую дурь, но потом немного поостыл. Ну не представлял, как я ее буду трахать, когда она меня боится. Поэтому просто дал время. Тем более мне не в первый раз с ней нести обет воздержания. Вот и ждал до Нового года. Ждал, когда она поймет, что все не так ужасно и по ночам передергивал в туалете. Иначе никак. Сорвался и накинулся бы там, где встретил. А жена снова доказала, мне что кремень. Несмотря на то, что я приучал ее к своим поцелуям и частому нахождению в одном пространстве. И тогда решил, что хватит мариноваться нам обоим в этой игре не муж и жена, но и не друзья. Купил подарок, записал ее на курсы фотографии и готов был затащить ее в свою постель в новогоднюю ночь. Но и здесь моя жена меня опередила. Когда дотронулся до шелковистой кожи на спине и увидел ее обнаженные ноги вроде как из-под приличного платья, тут то планку и сорвало. А когда она еще вздумала танцевать и выводить своими бедрами эротичные восьмерочки под голодными взглядами присутствующих парней, все мои планы по красивому ухаживанию и завоеванию внимания Насти рухнули в одно мгновение, и я уже себя не контролировал.

Я не знаю, как мне удалось довести весь процесс до конца и не напугать ее еще больше, но я это сделал. Хотя соблазн был такой, что и слов то не подобрать. Там выбранная поза и вид ее ягодиц в моих руках снесли мое желание быть нежным и бережным, как цунами, но слава богу ведьма одумалась и просто доверилась мне.

Я знал, что секс с Настей будет улетным. И когда мои ожидания оправдались, то остановиться уже не мог. Сам предложил быть мужем и женой не только на бумаге, и нисколько не пожалел. Даже страх, что ведьма потом своим вниманием и капризами не даст мне возможности работать над проектом больше не пугал меня. А когда понял, что Настя не собирается лезть ко мне в душу и уж тем более лезть в мою работу, было уже поздно. Я завис на ней. Она стала моим вдохновением. Я просто на крыльях парил, когда она сидела в кресле рядом и лазила в своем ноутбуке. Иногда молча, иногда болтая без умолку. Смеялась над моими шутками, или засыпала в моей постели, так и не дождавшись меня. А когда сбежала от меня в свою комнату, я просто не смог уснуть. Я так привык к ее теплому гибкому телу. К ее стонам во сне от моих прикосновений. К ее крикам во время оргазма. Пришлось идти к своей жене и засыпать под ее посапывание в ее же комнате.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда я понял, что люблю ее? Не сразу. Это чувство было во мне с самого начала, но я привыкший к вниманию и считавший себя не созданным для любви, не сразу заметил, как любовь к этой невероятной девушке опутала меня с ног до головы. Но я до последнего не признавался себе в этом. Она была рядом, была нежной, милой и отзывчивой, и этого было достаточно.