Молодые волки старого королевства - Валерий Иващенко

— Сыграю в ящик, окочурюсь, преставлюсь, — Лен отчаянно тянул время, так и не решив, как надлежит себя вести с полоумной, как и все они, девчонкой. Вечно у них страсти впереди разуменья бегут…

— Помру, загнусь и вообще — давай не будем об этом. Пусть посох что-нибудь сыграет этакое ритмичное, но томно-тягучее, долгое. А теперь, а теперь прошу — не пользуйся Силой и всего лишь смотри на меня.

Хм, а смотреть тут таки было на что. Как ни крути, а девятнадцать вёсен для этой девчоночки с полуночи самый сок. Не былинка, но и не старый пень. Да и сама из себя вовсе не страхолюдина какая… Лен осторожно коснулся пальцами стоящего рядом посоха, пробуждая тихо дремлющие на нём мелодии, и устроился поудобнее.

Любопытнейшее ощущение, между прочим. Вроде понимаешь разумом, что ничего такого, всё естественное не безобразно. И очень красиво, кстати — проклятая куртизанка таки навела на девчонку толику должного лоска. Но, но! Хоть и знаешь, что не протянешь вперёд подрагивающую от грязного нетерпения руку, но… в общем, всё, что остаётся, это сидеть и просто любоваться…

В какой момент началось это, Лен так и не уловил. Знакомая до почти мелочей девушка исчезла, растворилась в обманчиво-плавных движениях. Ушла куда-то, скрывшись за лукавым полуобманом танца. И сейчас зачарованному взгляду парня предстала супруга покойного графа, прежнего повелителя Дартхольме. Именно такой, какой Лен и… точно, Славка тогда тоже подглядывала вместе с ним в окно залы дворянского собрания — такой, какой парень запомнил чопорную и холодно-красивую графинессу. Между прочим, не гнушавшуюся самолично инспектировать общественный госпиталь или беседовать с жёнами и матерями моряков об их непростой женской доле.

Так и хотелось потрясти головой, стряхнуть с неё не имевшее ничего общего с колдовством наваждение. А то и обострить взор каким-нибудь подходящим по случаю заклятьем, напрочь развеивающим мороки. Но всё ж, обещался… Лен полюбовался толстой, почти в руку золотистой косой графинюшки, которую та сберегла и в замужестве, и легонько улыбнулся. Надо же, помнилось даже это платье из розовой с золотом набивной парчи с атласными вставками и шёлковыми лентами да прочими буфами-рюшами!

Он насторожился. Когда и куда ушла величавая и властная аристократка, Лен так и не понял. Теперь сама Эльфире улыбалась ему в свете костра маняще и чарующе… а вот фигушки! Пусть эта демонесса искушения и мать всех соблазнов облизнётся впустую — он неподвластен этому. И даже без особых усилий, достаточно лишь вспомнить этот змеиный род.

Ох, как некстати! Как известно, помяни змею — и она сама тут же на порог! Посох, по которому в случайном режиме бродила искорка заклинания, по совершенно невероятному совпадению, затянул Танец Змеи. Запрещённый, кстати, к публичному исполнению под страхом смертной казни. Томный, тягучий, способный в исполнении хорошего мастера увести разум слушающего далёконько. Так мягко и призывно манила, вела прихотливо извивавшаяся мелодия, что обратно не всякий и дорогу-то найдёт…

Сердце стукнуло как-то сильно и не в лад. Забилось было с удвоенной скоростью и вновь затрепетало в сладком нетерпении — у костра медленно и в то же время с неотвратимостью лавины появлялась снежноволосая женщина. Нет, вот этот жест рукою она делала не так — а вот теперь да.

Вьюжинка, я ведь уже начал забывать тебя!

Неспешно, ведомая мелодией, она плавно изгибалась. Дразнила собою, медленно поворачиваясь вокруг в полном соответствии с заполонившим самое сердце танцем. Вынимала душу, ничего не оставляя взамен. И лишь взгляд, взгляд ускользал и никак не давался поймать себя. Казалось, само пламя полыхало в нём прихотливыми и никогда не повторяющимися язычками первородной силы. Каждый раз новые и в то же время старые, словно та птица, что возрождалась к жизни из одного только оставшегося от неё огненного пера…

…

— Ещё раз сделаешь так, и я сверну тебе шею как курёнку, — от всего сердца пообещал Лен, слушая, как с неохотой успокаивалось зашедшееся в бешеной надежде сердце.

Славка не спешила высвободиться из его объятий, медленно, вместе с парнем покачиваясь под дорожные напевы ямщиков. Лишь потёрлась носом о плечо, а потом из-под опять зелёной и непокорной шевелюры блеснул лукавством карий глаз.

— Но ты ведь знал, что это на самом деле я?

Ну вот как тут ответишь? И знал, и не знал. И отчаялся, и верил, и желал, и осознавал… Славка слушала, вглядываясь снизу вверх в освещённое огнём лицо, а затем легонько рассмеялась.

— И кого же ты целовал — её или меня? — она тут же возмущённо пискнула и сжалась в комочек, когда крепкие пальцы сомкнулись на её шее.

Впрочем, тут же разжались — Лен не стал скрывать, что горячие и сладкие девичьи губы отнюдь не оставили его равнодушным.

— Грубиян, — пожаловалась эта дерзкая девчонка. Лишь с тем, чтобы ещё доверчивее прижаться к парню в своей беззащитности.

Вот уж… защищать её от самого себя? С ума спрыгнуть можно с этими девицами!

— Ладно, я больше не буду, — пообещала Славка безо всякой надежды на успех. — Но и ты больше не смотри на меня как на младшую сестру, я уже далеко не та безмозглая девчонка.

Насчёт наличия у кое-кого мозгов у Лена имелось своё особое мнение, но пенять за него он не спешил. Лишь медленно танцевал с этой сумасбродной девахой в чуть туманном свете костра. Пусть где-то там, во мраке, бродят все эти страхи и заботы. Громыхают войны, шумят дожди и завывают вьюги. Сегодняшний вечер наш.

— Да, Лен, только наш с тобой — и спасибо нам за него? — шёпотом ответила расчувствовавшаяся девушка и спрятала лицо на груди парня.

Так они кружились и кружились в странном танце своих непонятных и сладковато-опасных игр, словно два оторванных от родного дерева листа, которые случайно встретились во мраке вековечной ночи. Лишь с тем, чтобы блеснув на миг, снова — и на этот раз уже навсегда — кануть в бездне неведомого…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ВОЛЧИЙ ЗУБ

Волшебная палочка вспорхнула в воздухе, ведомая уверенной рукой, и пять раз качнулась. Пять раз она коснулась аккуратных, строго рекомендованной для высокопоставленных секретарш миндалевидной формы ноготков, и каждому подарила нежно-розовый цвет. Этакую смесь утренней розы с нарочитой откровенностью свекольного отвара. А вроде ничего смотрится-то?

Нет, пожалуй, слишком по-детски, да и как-то приторно-слащаво. Хм, какой бы оттенок ещё придумать?… Однако не успела женщина изобрести очередную немыслимую комбинацию, как стоявший на столе чуть сбоку кристалл связи озарился изнутри яростными голубыми вспышками. Неплохие вещицы выращивают в нашей Башне Магов! Жаль только, расстояние маловато — только в пределах Старнбада и пригородов действует… секретарша не мешкая отложила в сторону палочку, не давая скопиться чувству досады за прерванное глубокомысленное занятие.