Универсальный солдат - Арч Стрэнтон

Вудворт не чувствовал своих ног. Точнее, он ощущал две колоды, продолжающие колени. Ни боли, ни ступней не было. Теперь ему предстояло осуществить свой план. Доктор ни на секунду не сомневался, что унисол войдет в кузов. И скорее всего не позднее, чем через пару минут после остановки. Ровно столько времени и отпущено ему на все. От начала и до конца. Сперва Вудворт хотел воспользоваться огнестрельным оружием, но потом, трезво подумав, решил, что у него не хватит ни сил, ни времени. Он не сможет стрелять с такой скоростью и с такой точностью, как унисол, а значит, этот вариант отпадал сам собой. Но Вудворт придумал другой. Более надежный и позволяющий остаться в живых ему самому. И все, что ему требовалось - граната. Не нужно стрелять, целиться, пытаться совершить невозможное. План был прост и предельно ясен. Придерживаясь рукой за стекло, Вудворт направился ко входу в холодильную камеру. Тяжелые ледяные тумбы, которые раньше назывались его ногами, то и дело подворачивались, подгибались в коленях. Он шел, как человек, провалявшийся десяток лет в коме и разучившийся ходить. Собственно, так и было. Девять лет, которые отняла работа у Перри, и являются той самой комой, результат которой - искалеченные ступни. Но сейчас Вудворт почувствовал себя более энергичным, оптимистически настроенным и все из-за того, что исчезла жгучая, дергающая боль в ногах. В конце концов, мало ли на свете людей, живущих вообще без "ходуль". Ничего, переживешь. Главное, руки и голова. А и то, и другое у тебя на месте и работает как надо. Вот сейчас, например, с их помощью ты уничтожишь чудовище. Психопата-убийцу. Сейчас, через несколько минут его уже не станет, и ты получишь возможность плюнуть на сгоревший, развороченный труп этого ублюдка. Скоро. Вудворт постепенно привыкал к этим "обрубкам", "подпоркам". Он даже умудрился сделать три шага до двери САМ! И это его обрадовало не меньше, чем исчезновение боли. Через несколько минут ему придется пересечь лабораторию самостоятельно. От двери камеры до проема, ведущего на улицу. Вудворт повернулся. Там, снаружи, почти бок о бок с трайлером, матово поблескивал борт другого рефрижератора. Отлично. Проще будет спрятаться. Достаточно лишь нырнуть под кузов. Там пыльно и грязно, но... БЕЗОПАСНО. И там вечер, темно. Музыка. Там люди. Много добрых, хороших людей. Он открыл дверь холодильной камеры и в ту же секунду увидел, как дрогнули веки унисолов. - Джи-эр'74, встать! Фраза вышла твердой, четкой, и Вудворт поздравил себя с этой маленькой победой. Унисол резко сел в кресле. Замер. Затем быстро поднялся и встал по стойке "смирно". Локти чуть отставлены, кулаки прижаты к бедрам. Безразличные глаза смотрят прямо перед собой. Отлично. Хорошо. - Джд-эр'74, отойти к стене. Унисол тяжело протопал к стене и остановился, в ожидании дальнейших приказов. Вудворт улыбнулся. Слабо, но все-таки УЛЫБНУЛСЯ. Ковыляя на подгибающихся ногах, расставив руки в стороны, чтобы удержать шаткое равновесие, он пересек холодильную камеру и открыл дверь, ведущую в оружейное отделение. Какое-то время ему пришлось стоять, переводя дух, стараясь унять бьющееся с безумной скоростью сердце, но в конце концов он добрался до гранат. Ф-1 лежали в специальном отделении несгораемого ящика. Самым лучшим было бы дотащить его до холодильного отделения, но стенки крепились к кузову намертво, хотя, даже если его и можно было бы сдвинуть, Вудворту это вряд ли оказалось бы по силам. Начальник лаборатории протянул руку и взял одну гранату из общей кучи. ...Сержант смотрел на Трепача в упор, не мигая, и у того появилось ощущение, что сейчас этот чужак убьет его. Он не знал как, но был уверен - убьет обязательно. А сержант Эндрю Скотт вдруг понял: это - ПРЕДАТЕЛЬ. И вообще, похоже, в городе одни гуки. Никто не хочет помочь ему. Никто. Этот маленький говнюк начал нести какое-то дерьмо о том, что "лягушатника" здесь не было. Глаза его так бегали, самый тупой сообразил бы, эта ослиная задница лжет. А зачем лгать человеку, у которого чистая совесть и которому нечего бояться? Тем не менее, Скотт был убежден и в другом. Он выбьет из этого ср...о городишки все, что тот знает относительно "лягушатника" и его суки. - Подумай хорошенько, - наклонился сержант к Трепачу, постарайся вспомнить все, что касается беложелтого "бьюика". Давай. А я посчитаю до трех. И если ты не сможешь ничего вспомнить, я отстрелю тебе ухо. Сержант сгреб Трепача, притянул к себе, быстро нагнулся и, перехватив второй рукой штанину вытертых до белизны джинсов, легко, почти не напрягаясь, вздернул парня вверх. Тот задергался, пытаясь вырваться, но все было напрасно. Он так и висел вниз головой, болтая руками. Скотт ухмыльнулся и вытащил из-за пояса пистолет. - Итак. Раз, два...

Вудворт очень боялся одного. Унисолы слишком долго не принимали препарат. Слишком. У них могли возникнуть собственные воспоминания и собственное восприятие мира. Они не подчинятся его приказу, если заподозрят что-нибудь неладное. Не как унисолы - как люди. Стараясь держаться ровно и уверенно, доктор подошел к "семьдесят четвертому". За последние несколько минут у него в голове возникло еще одно решение проблемы: приказать этим двоим убить Джи-эр'13. В этом случае перевес был бы на их стороне. Он уже собрался было отдать необходимую команду, но вдруг почему-то засомневался. В данной команде таилась опасность. Если унисолы начали свой собственный анализ ситуации, то, получив приказ, не соответствующий их представлениям о "плохо" и "хорошо", они могут вообще перестать исполнять приказы, и действовать по своему усмотрению, что чревато еще худшими осложнениями. Три психа-убийцы вместо одного. Вудворт вздохнул. Или же они начнут все-таки исполнять приказы, но только того, кого считают носителем истины. И хорошо, если в конечном итоге им окажется доктор. А если нет? Тогда и первоначальный план провалится. Выход только один: проверить, вышли ли унисолы изпод контроля. А если это так, то на чьей они стороне... Может быть, ему повезет. Как хочется надеяться на благоприятный исход. Круглый металл согрелся о ладонь и стал приятным наощупь. Хорошо еще, что этот выродок прострелил ноги, а не руки. Граната уютно устроилась в пальцах, и Вудворт нервно теребил кольцо, зацепив его указательным пальцем. Ну, парень, давай, начни. Ему удалось сделать несколько достаточно уверенных шагов, на случай, если... Джи-эр'74 видит и оценивает его поведение. Для унисола все должно быть естественным. Ничего не произошло. Все нормально. Все, как и раньше. - Джи-эр'74, - твердо и четко начал доктор и, сделав паузу, произнес ту самую решающую фразу, - сержант Скотт издал приказ. Вы выполните его? - Да, сэр, - ответил унисол, не раздумывая. Все. Идея уничтожения Джи-эр'13 руками солдат провалилась. Плохо было не то, что они готовы выполнить приказ этого монстра, а то, что "семьдесят четвертый" ПОМНИТ ИМЯ сержанта. Ведь согласно программе, универсальный солдат не имеет права ВООБЩЕ реагировать на посторонние имена без специального кода-фразы. Джи-эр'74 повел себя вопреки программе. Он уже начал обретать индивидуальность. Ну, а все остальное следствие. - В таком случае, Джи-эр'74, слушайте меня внимательно, решительно продолжил он. - Сержант Эндрю Скотт отдал приказ. Вы должны взять это, - Вудворт разжал пальцы, показывая гранату, досчитать то... тридцати, а потом бросить на пол. Вам ясен приказ, рядовой? - Так точно, сэр. Огромная рука поднялась, и доктор увидел лопатообразную ладонь. В эту секунду он и допустил ошибку. Вместо того, чтобы положить Ф-1 на ладонь унисолу, дождаться, пока сомкнутся пальцы, а уж затем выдернуть кольцо, Вудворт САМ рванул проволочный кругляш и, зажав гранату в кулаке, вложил ее в руку солдата. Он забыл, что унисол думает не как человек. Пальцы "семьдесят четвертого" сжали Ф-1 вместе с кулаком доктора, и тому показалось, что сомкнулись стальные тиски. Он попробовал высвободиться из этого смертельного захвата, но ничего не вышло. Хватка была прочной, словно медвежий капкан. - Раз, два, три... монотонно начал считать унисол, и доктор понял, это не секунды, это ЕГО ЖИЗНЬ вытекает по капле. Это не счет. ЭТО ШАГИ СМЕРТИ. Но он не боялся. Вудворт испытал даже какое-то облегчение от того, что скоро все кончится. И он засмеялся. Диким сумасшедшим смехом.