Unknown - Оксана Капустинська

– Давай, малыш! Надери им задницу! Ты сможешь! – закричала я, прежде чем успела остановить себя.

Катрина хмыкнула рядом со мной, и я поняла, что больше никто не стоял и не кричал. Тепло распространилось по моим щекам, когда группа гонщиков обогнула угол и снова скрылась из виду. Неприятных и неодобрительных взглядов на некоторых лицах было достаточно, чтобы заставить меня сесть обратно на свой стул и съежиться.

Когда осели пыль и дым, стало ясно, что вначале у одного из водителей возникли проблемы. Он всё ещё сидел на своем исходном положении, когда его команда выбежала к нему и забрала его байк. Парень раздраженно вскинул руки и дико жестикулировал в сторону мотоцикла, пока шел к воротам и выходил с ипподрома.

– Ну, Шинейде понадобиться счастливый кролик. Позор, – сказала Катрина рядом со мной. Она хихикала и подталкивала меня в бок, кивая в сторону одной женщины с наиболее надменным видом, которая сидела в конце ряда.

Шинейд стояла с грозным взглядом, который уперся в окно, прежде чем она сделала неодобрительно насмешливый звук и выскочила из комнаты. Очевидно, это был ее муж или партнер, и судя по выражению ее лица, она была не в восторге от того, что он даже не стартовал.

Я поделилась с Катриной законспирированной улыбкой, прежде чем вернуть своё внимание к телевизионным экранам, наблюдая, как камеры следовали за лидирующей группой. В моих ушах комментатор был занят анализом их формы и мотоциклов. Когда камера показала Карсона, входящего в поворот, я ахнула и отвела глаза, не желая видеть, как близко находились к земле его мотоцикл и тело, когда он наклонялся. Я сразу засомневалась в своей способности смотреть эту гонку. Мой желудок скрутило, сердце подкатило к горлу, а ладони стали скользкими от пота. Я стала считать минуты про себя, слушая счет кругов и зная, что каждый круг подводит меня на один шаг ближе, чтобы увидеть его и произнести слова, которые я хотела сказать ему в течение трех лет.

Спустя десять минут, Карсон поднялся вверх еще на три места и теперь был четвертым. Я едва могла смотреть, но все равно жадно слушала комментатора через свои наушники. Как оказалось, по мнению экспертов, сегодня у Карсона была плохая гонка. Они уже покритиковали его за преждевременное движение, где он не закончил поворот и потерял время, врезавшись в траву.

- Ох, что это было? Он даже не ожидал! Карсон Мэтьюз просто уступил место. Его легко занял Мартин Бешинг! - возбужденно заорал комментатор в мое ухо. Я нахмурилась.

– Кажется, сегодня с Карсоном что-то не так. Видимо, его разум в другом месте. На последних трех кругах он потерял четыре десятых секунды. Расстояние времени между ним и лидером растет. Если он хочет занять первое место, он должен поднапрячься.

– Ты прав, Симон. Он не похож на Карсона, которого мы ожидали увидеть, когда пришли сюда.

Я нахмурилась и взглянула на Катрину, которая тоже была недовольной. Я вернула взор на телевизионные экраны, увидев там Карсона. Он направлялся в сторону поворота. Все как один перед ним снизили скорость, но он нет. Быстро догнав их, и наконец, его стоп-сигнал замигал, когда он затормозил на углу. Мои глаза расширились, когда он вдруг рванул к правой стороне трека, едва избежав столкновения с байком, который ехал перед ним. Он ускорился и на повороте наклонился, сократив почти несущественный разрыв и подрезая другого мотоцикла, через что они чуть ли не столкнулись. Два громадных мотоцикла сейчас были на одном уровне, но из-за притеснения друг друга, Карсон сейчас находился у внутреннего края. Когда они выпрямились, Карсон находился чуть впереди и надавил на газ, спускаясь вниз по прямой и наконец, обгоняя другого водителя, которого сразу потянуло вправо. Похоже, он снова хотел перегнать его, но Карсон повернул направо, также пресекая его попытку.

Я застонала и прикрыла рот рукой. Я была уверена, что никогда не привыкну к виду того, как он это делает.

– О, это был рискованный шаг. Мэтьюз повезло, что он не вырубил их обоих, делая это. Бешинг

не будет счастлив от этого, - наблюдал комментатор. – Если честно, то это не день Карсона.

Это больше похоже на езду новичка с опасными обгонами, и я не думаю, что когда-либо видел подростка, подвергающего себя и других такой опасности. Он действительно не сосредоточен.

Вдруг меня осенило, что это было и почему он так по-другому сегодня гонялся. Перед гонкой у нас был огромный спор, после чего он сказал, что любит меня, а я ничего не сказала ему в ответ. Теперь он не был должным образом сосредоточен на гонке из-за меня и того, что раньше произошло между нами.

Я закрыла рот и покачала головой, возненавидев себя за то, что не сумела произнести ответные слова, прежде чем он покинул комнату. Сегодня он плохо ездил из-за меня. Если он проиграет эту гонку из-за отсутствия концентрации, это будет полностью моя вина.

Телевизионные камеры следовали за Карсоном и показывали в кадре только трех лидеров гонки, проезжавшие особенно крутой на вид изгиб, который комментаторы называли Петлёй. Когда я наблюдала за ними и ненавидела себя за то, что Карсон был явно расстроен, потрясенный голос взорвался в моих наушниках.

– Он выбыл! Карсон Мэтьюз только что выбыл из гонки!

От этих слов мое сердце остановилось и я в шоке открыла рот. Время, будто остановилось, когда

их слова окатили меня, как ведро холодной воды. Я вскочила на ноги, не поверив уставилась на экран.

– Я не могу увидеть, что произошло. Медики уже в пути, – сказал комментатор.

Камеры показывали обломки везде валяющегося мотоцикла Карсона. Шины оставили на треке след и простирались по траве. Люди в белых комбинезонах бежали в сторону знака, который был разбит и лежал в куче вместе с мотоциклом Карсона. Когда я в этом ужасном месиве увидела ноги, громкий визг сорвался с моих губ.

Нет. Нет. Нет. Этого не может быть. Пожалуйста, нет.

– Давайте включим повтор того, что произошло.

Камера сменила картинку, показывая мотоцикл Карсона, проезжающего пит-лейн (прим. пер. - часть гоночной трассы, на которой располагаются боксы команд), по-прежнему отсекая все попытки парня, который пытался его обогнать. Когда он приблизился к повороту, парень позади него немного замедлился и отстал, но Карсон затормозил позже.

Когда он приблизился к повороту, похоже, он ехал слишком быстро. Ведь когда он наклонился, чтобы войти в поворот, он потерял контроль и мотоцикл зашатался, перед тем как резко удариться. Карсона подбросило. Он врезался в землю и покатился по земле, как тряпичная кукла, пару раз перекатившись. Его руки метались везде, прежде чем его занесло вдоль дороги, и он врезался в барьер на левой стороне трека.

Страшней всего было, когда он врезался в барьер, его байк занесло за ним и мотоцикл врезался в него.

– Нет! О, Боже, нет! – закричала я, прикрыв рот руками.

24 глава

– Нет, он не мог. Это не ... – я покачала головой, мои глаза были приклеены к экрану. Ноги подогнулись, и я налетела на табурет позади себя, заставив его с грохотом свалиться на землю. Вся комната погрузилась в тишину, и каждый смотрел на меня. Телевизор прокручивал это снова и снова, замедляя видео и показывая, как Карсон перекинулся через руль своего мотоцикла, и его тело коснулось земли. В замедленной съемке, я видела, как отлетел его шлем, прежде чем он подскочил снова. Его плечо врезалось в асфальт, а руки вывернулись за спиной, до того, как его начало заносить вдоль трека вместе с обломками его мотоцикла, со свистом проносящегося мимо него.

Легкие сдавило, а сердце сжалось в груди. Я не могла оторвать глаз от экрана, наблюдая за этим снова и снова. В наушниках говорили голоса, но я не могла понять ни единого слова, которое они сказали. В голове было глухо; видение проплыло передо мной, когда глаза наполнились слезами.

Ноги Карсона не двигались. Он не двигался вообще. Люди пытались поднять его, убрать куски деревянного знака, небрежно отбрасывая их в сторону. Двое из них взялись за него, чтобы оттащить мотоцикл от его тела. Я наблюдала за всем этим, зная, что причиной этой аварии была я, из-за спора, который у нас произошел, и не признании своих чувств к нему. И теперь было слишком поздно. Он разбился и умер, и он никогда не узнает, что я любила его больше жизни, что буду любить вечно и, не задумываясь, отдала бы за него свою жизнь. Он никогда не узнает, что он весь мой мир.

Вдруг, камеры переключились обратно на гонку. Это было тогда, когда я, наконец, вернулась в реальность. Я откинула свои наушники, небрежно бросая их на пол.

– Что мне делать? – плакала я, обращаясь к Катрине и, для поддержки, ухватилась за ее локоть, когда мои ноги подкосились. – Мне нужно быть там. Как мне туда попасть?

Ее глаза были полны сострадания, когда она посмотрела через мое плечо. Я взглянула в том направлении, видя двоих мужчин, идущих мне навстречу и одетых в футболках персонала. Я сглотнула, вытерев свои слезы, когда они начали струиться по моему лицу. Весь мой мир канул в небытие, когда я поняла, что могу никогда не увидеть его улыбку, никогда не посмотреть ему в глаза или ощутить его кожу под своими пальцами.