Свет Шифира, или Шесть мужей для попаданки - Надежда Олешкевич

нашу связь, душа моя, как ее принял я, лишь раз взглянув в твои глаза. Мне не важно имя, внешность, важно наполнение. Ты! Мне нужна ты. И еще не забывай, что я нергий. Я воплощение самой стихии, могу полностью растворяться в ней, превращаясь в скопление замороженной воды или в саму вьюгу. Соответственно, эмоции и повадки подверглись влиянию подвластной мне силы. Подумай, каким должен быть огненный нергий. Водяной, земляной, грозовой или какой-нибудь другой. Я лед! - отпустил он меня, отступил.

Раскинул в стороны руки, словно собрался продемонстрировать свои умения. И верно, волосы удлинились, стали еще более колючими, кисти начали превращаться в голубовато-белые отростки. В одно мгновение он покрылся льдом, а потом взорвался, закружил под потолком мелкими снежинками. Устремился ко мне, окутал своими морозными потоками и вскоре снова превратился в мужчину, который обнял со спины и притянул к себе.

Вот оно, необычное проявление магии. Я осталась под впечатлением, в какой-то момент даже почувствовала восторг, но тот быстро угас от нежелания поддаваться Одилару.

- Все очень красиво, но я хочу к своим мужьями, - обняла себя за плечи, отошла к окну.

- Хорошо.

- Правда? - оживилась я, ведь не ожидала от нергия подобного ответа. Думала, он будет противиться нашему воссоединению.

- Да, я не собирался полностью присваивать тебя и понимаю, что ты в теле наари. Связь со всеми мужьями очень важна. Только она сделает тебя полноценной, по-настоящему живой.

- Но тогда зачем украл, зачем привел… принес… Как мы сюда добрались?

- Принес. Я умею становиться вьюгой, душа моя, а ветер способен перемещается очень быстро. Удержать же свою женщину во время этого не составило труда. Однако пришлось погрузить тебя в холодный сон, чтобы тело не пострадало.

Мужчина приблизился, снова ко мне прикоснулся, словно ему сложно было находиться на расстоянии, физически необходимо было постоянно трогать меня.

- Я тебе не враг. Забрал, потому что имел на это полное право. И для того, чтобы для начала познакомиться, - произнес он, уже скользя ладонью по моему плечу.

Следовало бы воспротивиться, однако я снова почувствовала мурашки, которые бежали по телу, оставляли после себя волнение, некую неудовлетворенность и желание получить еще. Вот только это не повод позволять нергию делать то, что он хочет!

Отступила. Одилар недовольно нахмурился, словно ему надоели эти игры, и вдруг притянул меня обратно, схватил за подбородок, поцеловал.

Это было… освежающе. Словно морозное дыхание с послевкусием мяты. Вроде бы должно быть неприятно, ведь я против, но затягивало, волновало. Настойчивые губы, невозможность отстраниться, легкое покалывание от каждого соприкосновения его кончика языка с чем-нибудь.

Он оторвался от меня, заглянул в глаза, словно уже проник в сознание, дотронулся до него… хотя это невозможно! Снова подался вперед.

И ведь я уперлась ему в грудь. Но Ледяной демон слишком увлекся, чтобы обратить на это внимание. Уже гладил спину, нагло исследовал языком мой рот, задевал пальцами оголенную кожу и будто оставлял на ней ожоги.

Все это било по нервам. Я превратилась в их сплошной комок. Сопротивлялась. Убирала от себя его руки, сильно кусала за губу.

В какой-то момент оказалась сидящей на подоконнике и уперлась спиной в прозрачное стекло. Уже не представляла, как из этого безумия выбраться. Втягивалась в нашу борьбу, мне начинало все больше нравиться. Вроде убеждала себя, что не хочу, но ведь тело реагировало, в голове едва не звенело от напряжения, от ожидания нового нападения, чтобы получить еще крохи безумного удовольствия.

Дошло до того, что нергий нырнул пальцами под лиф платья, задел ставший твердым камушком сосок, а потом вернулся к шее, углубил поцелуй. Словно ничего не случилось. Будто все это в порядке вещей. И ведь следует сказать, запретить, но ему вроде как больше и не надо.

- Прислушайся к себе, душа моя, - вибрацией внизу живота отозвался его шепот. - Чего ты на самом деле хочешь? Не внутри, а в голове. Там твое сознание, там есть ты.

- Ничего… - задыхалась я, снова отталкивала, убирала эти наглые руки. - Мне не нравится. Не надо!

- Уверена? - оскалился он и сжал мою грудь, перед этим нырнув под ткань платья.

Я попыталась вытянуть его ладонь, стала извиваться. А нергий будто ничего не замечал, поигрывал одними лишь пальцами с чувствительным соском, даже ущипнул его, что я охнула от сладкой боли.

- Такая нежная, - довольно проворковал похититель, перехватил обе мои руки и зафиксировал над головой, прижав к покрывшемуся морозными узорами стеклу. - Мягкая. Наполненная противоречиями. Живая.

- Отпусти! - процедила ему прямо в лицо, стараясь не реагировать на его действия.

Сложно!

Почему все так, не надо! Я ведь не хотела, не собиралась. Неужели настолько слаба?

Мои руки получили свободу. Он наклонился к моей шее, чередой волнующих поцелуев начал опускаться к груди. Я вдруг зацепилась взглядом за статуэтку совсем рядом, решила не терять ценных мгновений и обрушила ее на голову похитителя.

Тот покачнулся, сделал шаг назад, словно пораженный моим убийственным отпором. Я заметила потекшую по его виску кровь.

Вытер. Посмотрел на вымазанные в красный пальцы, поднял на меня тяжелый взгляд.

Мне должно было стать страшно. Да, появилось нечто подобное, липкое и неприятное, вот только я сжала кулаки и собралась до победного конца отстаивать себя. Не дамся! Не такому тирану, который даже не собирается учитывать мое мнение, которому интересна не я, а простая связь. И просьба прислушаться к себе - это обычная попытка доказать, что она на меня уже начала действовать, что вскоре я поддамся, сколько бы ни сопротивлялась. Потому что нужно всего лишь «почувствовать»!

Недобро усмехнувшись, нергий пошел в наступление. В мгновение ока оказался рядом, притянул меня к себе и впился в губы настойчивым поцелуем. Будто вытянул из меня жизнь, заморозил, сковал и… в то же время чем-то наполнил, но не в душе, там наоборот заполнило холодом, зато в голове словно все начало пульсировать, напиталось неуемной энергией, которой требовался выход.

Кажется, он со мной что-то сделал. Иначе как назвать внезапную скованность? Я ведь намерена отстаивать себя, бороться.

- Если я возьму тебя прямо сейчас, ты сильно на меня обидишься? Я очень зол душа моя, мне нужно выпустить пар.

Наклонился, снова поцеловал. Вот теперь мне стало страшно. Я не могла толком воспротивиться!

- Не надо, - слабо потребовала, не в состоянии даже пальцем пошевелить, в то время как он уже терзал губами мою шею, плечо.