Пепел звезд - Гайворонская Елена Михайловна

– Что? – подняла мокрые глаза Лена.

– У тебя, правда, ничего не было с этим Громовым?

В кабаке «Расслабуха» стоял сизый смог – впору надевать противогаз. На крохотном подобии сцены лихо отплясывали полуголые девицы. Резались в бильярд, пили пиво и вели разговоры сосредоточенные крепкие ребята. Редкие милицейские патрули обходили стороной это злачное место, в коем драки с поножовщиной и перестрелками случались чаще, чем точные метеопрогнозы.

Завидев вошедшую девушку в черном, отделанном горностаем, кашемировом пальто, один из посетителей, изрядно накачанный, довольно присвистнул:

– Ого, какая к нам пташка залетела. Ты кого-то ищешь или пришла просто повеселиться?

На миг Марине почудилось, что она вернулась в юность, лет эдак в шестнадцать.

– Мне нужен Вован Полуянов. Он здесь?

– Блин, – раздосадованно произнес парень, ковырнув в носу, – вечно самые клевые девочки кем-то заняты. Слушай, а когда вы с Вованом разбежитесь, может погуляем?

Марина пообещала, после чего парень ткнул пальцем в дальний, самый задымленный угол:

– Там Вован. А я Ленчик.

«Мне до фонаря», – подумала Марина, протискиваясь вглубь.

Вован сидел за столиком с каким-то парнем и двумя боевой раскраски девицами, совсем соплюшками, лет по шестнадцать.

– Все малолеток совращаешь?

Вован дернулся, поднял голову и зычно заорал на весь бар:

– Мара! Черт возьми! Какой сюрприз! Ты меня ищешь?!

– Нет, Пушкина. Александра Сергеича. Не заходил?

– Что-то не помню такого, – опечалился Вован под хихиканье девиц. – А я-то решил, ты ко мне.

– К тебе, – вздохнула Марина, – к кому ж еще. Поговорить надо. Есть дело.

– Толян, извини, – обратился Вован к соседу по столику, – в другой раз.

– Нет проблем, – живо отозвался тот, – мне больше достанется. Даме-то представишь?

– В другой раз, – сказала Марина, пока Вован открывал рот.

Столик опустел.

– Заказать тебе что?

– Потом.

– Ты какая-то… не такая, Мара. Волосы в черный выкрасила что ли? Взгляд, как у пахана на зоне. Случилось чего?

– Я овдовела, – она затянулась крепкой короткой сигарой.

– Ну? – он вытаращил глаза. – А когда ты замуж-то вышла?

– Тридцатого января.

– И уже? – он шумно печально вздохнул. – Машиной что ль сбило?

– Застрелили.

– Не фига себе, – пригладив волосы, сказал Вован. – Давай помянем. Он налил водки из пузатого кувшинчика. – Эй, вторую рюмку!

Подошла полуобнаженная официантка. Принесла рюмку и меню. Марина ткнула наугад.

– Жалко мужа-то? – спросил Вован. – Или по хрену?

– Я любила его. Очень.

– Понятно.

– Что ж, – сказала Марина, – лирическая часть закончена. Перейдем к главному. Есть работа. Опасная. С риском для жизни. Выгорит – станешь богатым человеком. Забудешь о ментах, грошовом рэкете и вонючем кабаке. Не повезет, – на бледном лице девушки появилась гримаса улыбки, – нас закопают рядом.

Отчего-то у видавшего виды Вована мороз пробежал по спине, когда он тщетно пытался за безупречным макияжем отыскать знакомые черты неуклюжей девочки-подростка.

– Замочить кого что ль придется?

– Возможно.

– Сколько бабок? – прохрипел Вован. – Тыщ пять дашь?

– Мелко плаваешь.

Вован дернулся, словно его хватил инсульт.

– Десять?!

– Больше. Но ты должен понять, такие деньги просто не достаются.

– А что мне такая жизнь? Гроша ломаного не стоит. – Вован быстро опрокинул рюмку и тотчас наполнил вновь. – За такие бабки я кого хочешь шлепну. Только откуда они у тебя?

– Ребят нужно набрать надежных, отчаянных, сильных, кому терять нечего. Лучше таких, как мы – детдомовских. Без семей, без привязанностей, готовых на все. Сможешь?

– Без базара.

– А не струсишь? – серые глаза буравили насквозь.

– За кого ты меня принимаешь?! – взвился Вован.

– Хорошо. Тогда поехали отсюда, обсудим главное.

– Куда?

– Куда повезу.

– А это? – Вован кивнул на нетронутую Мариной водку и еду.

– После отметим. Когда договоримся.

– Ладно, – Вован шмыгнул носом и, подсунув под графин несколько денежных бумажек, с готовностью и некоторым смятением проследовал за женщиной, так странно возникшей вновь в его угорелой жизни.

– Мара… – он коснулся ее холодных тонких пальцев, когда они сели в машину, – помнишь, я говорил… я на все готов ради тебя… Даже без денег…

– Вован, – она натянула черные лайковые перчатки, скользнув по нему безразличным взглядом. – Ты получишь деньги. Много денег. Я оставлю задаток. Ты будешь королем, сможешь иметь любую женщину. И не одну. Но не меня. Только не меня.

Машина тронулась с места.

– Всего один вопрос, – Вован сцепил зубы так, что стало больно около ушей. – Кто был твоим мужем?

– А, Веденеева… – окунеподобный следователь Одинцов шумно вздохнул, отправляя в рот целый «Хот дог». – И вы, адвокат… Похоже, зря мы вас сегодня побеспокоили. Ваша подруга здесь уже побывала, все написала. Вот – «с моим гражданским мужем Громовым А.В. знакома не была… на похоронах присутствовала по моей личной просьбе…» Подпись: Субботина М.И.» – Он закончил читать и поднял на Лену и Дмитрия глаза, слегка ожившие со времени прошлого визита. – Есть, что добавить?

Лена молча покачала головой.

– Что ж, пока можете быть свободны. И мой вам совет… – он вытащил из бумажного пакета второй «Хот-дог», – будьте впредь разборчивее в выборе друзей. Меньше станет проблем.

– Спасибо, – сказала Лена, – но, когда мне нужен совет, я обращаюсь к родителям.

На минутку следователь перестал жевать.

– Слушайте, – окликнул он Лену. – Вы вроде в интервью каком-то осуждали смертную казнь?

– Осуждала, – резко ответила Лена. – Это тоже преступление?

Она повернулась, чтобы выйти, в этот момент в кабинет следователя без малейшего намека на приглашение вкатилась бальзаковского возраста дама с ярко-вишневыми губами, блещущая россыпью бриллиантов, как витрина «Галереи „Фаберже“.

Столкнувшись с Леной, она вперила в нее ненавидящий взгляд и визгливо закричала:

– Следователь! Когда вы посадите эту шлюху, убившую моего сына?!

Побледнев, Лена выбежала прочь.

– Послушайте! – Дмитрий, с трудом сдерживал вспыхнувшую в нем ярость. – Вина моей клиентки не доказана. И, если вы не замолчите, я потребую привлечь вас за оскорбление и клевету. Понятно?!

Он с силой хлопнул дверью. В коридоре была слышна истерика банкирши. Дрожащими руками он раскурил «Мальборо». Он знал, что вел себя сейчас практически непрофессионально. «Адвокат обязан сохранять выдержу в любой ситуации…» И на работе Иван Иваныч им в последнее время недоволен…

«Ты должен смотреть не на клиента, а в „Кодекс“. Ну и что, что он подлец? Он платит…» Черт!

– Здорово, адвокат. Все ходишь?

Это был Фролов с глазами, горевшими, как у собаки Баскервилей. Как ни странно, Дмитрий почти обрадовался этому странному менту.

– Здравствуй. Ты тоже, смотрю, не сидишь. Хочешь? – Дмитрий предложил «Мальборо».

– Валяй. Кто там визжит?

– Банкирша. И то понятно – сына у нее убили…

– Не у нее одной, – мрачно заметил Фролов. – Только ее крик слышат, а тысячи – нет… Будешь? – заметив, что Дмитрий докурил, вытащил пачку «Примы».

– Чендж, – усмехнулся Дмитрий, беря сигарету.

– Чего?

– Обмен, значит. По-английски.

– Спикаешь?

– Немного.

– Я тоже знаю кое-что интересное… О совпадении красок.

– Ну! – воскликнул Дмитрий, раздувая ноздри, как почуявшая добычу гончая. – Результаты экспертизы пришли?!

– Я тебе ничего не говорил, – многозначительно скосился на полузакрытые двери длинного коридора Фролов, – просто угостил сигареткой.

– «Прима» мои любимые, – понимающе кивнул Дмитрий.

Мороз крепчал. Зима-таки решила взять реванш.

В длинном белом норковом пальто и такой же шапочке Лена ежилась в ожидании Дмитрия на улице, подняв прозрачно-зеленые глаза к безгрешно-чистому синему небу, точно хотела устремиться ввысь, подальше от искалеченной человеческими судьбами черной гари земли.