Трофей мажора (СИ) - Ирис Лана

Но я не сдалась!

Настойчивость и еще раз настойчивость.

И восьмое оказалось счастливым. Единственное – приходится врать Антону, что есть дела в больнице, будто бы нужно помогать ухаживать за папой, якобы медсестры не справляются. Он подозрительно щурится, но пока что верит.

Все ради того, чтобы он не начал заводить старую пластинку «Если что, бери денег у меня».

Я потребовала от него, пока что не объявлять всем о том, что мы пара «официально».

Продолжаем встречаться после школы, либо, если совсем невтерпеж – в закоулках, на переменах прячемся от посторонних глаз.

Так много проблем сейчас навалилось, мести от фан-клуба и его главной заводилы доверху не хочется.

Хотя… я частенько намекаю ему, что готова к знакомству с его родителями, но он тщательно игнорирует любое упоминание об этом. Либо… не понимает. А может, не хочет понимать.

Но мне бы так хотелось стать ближе, узнать его семью. Возможно, я тороплю события, но…

А все потому что… все чаще я чувствую себя очень одинокой. Несколько раз приходила в гости к Петру Александровичу и его жене, но мне становилось там не по себе, ведь я сразу же вспоминала про отца и впадала в глубокую тоску. А там и до депрессии недалеко. Но сдаваться – последнее дело.

В школе все тоже не особо гладко, со всей этой суматохой я немного запустила учебу. Да и с учителями недопонимания, после разговора с директором.

Разговор, от которого стало только хуже. Мои слова о том, что Люба и ее подружки виноваты в поджоге, и о том, что угрожали мне расправой, привели лишь к обвинению в клевете.

«Не смей даже заикаться о подобном! Отец Любы спонсируют нашу школу! Закупает нам новое оборудование, помогает финансово с ремонтом! А ты… ты сплошное недоразумение, свалившееся на мою голову! Кто они, и кто ты? Молчи, и никому ни слова, поняла?! Неблагодарная… неблагодарная девчонка!»

Поняла.

Конечно, я все уже давно поняла. Связи все решают.

Ах, да…

И еще одна проблема в том…

… что теперь я работаю в том самом придорожном кафе, которое так любят байкеры. Тот добрый мужчина - его имя Архип - пошел мне навстречу, оказывается, он давно искал официантку, но из-за того, что зарплату он может предложить небольшую – все отказывались.

Поэтому ему приходилось обслуживать самому.

А у меня выбора нет, пусть и небольшие, но все же – тоже деньги.

Но… скрыться от Антона здесь будет ох, как не просто.

Это мой личный квест.

Прямо сейчас я на смене, правда – в этот раз только до девяти вечера, потому что отработала уже три недели подряд без выходных и мне необходим отдых. Пью третью чашку кофе.

Здесь, в этом самом уютном на свете месте, я конкретно подсела на кофеин.

В выходные кафе работает круглосуточно, в будни – до полуночи.

Народу много, особенно - перед заездом, это любимое заведение байкеров. Но так как рядом выход на основную трассу, мимо проезжающий народ тоже частенько заезжает отобедать. Готовят тут безумно вкусно. По-домашнему.

Эти три недели были очень тяжелыми. Операция папы проходит в два этапа, первый – прошел успешно, но впереди еще один.

Отец введен в искусственную кому, но я знаю, совсем скоро он очнется. Петр Александрович убеждает меня, что его состояние на данный момент стабильное. Папа держится молодцом.

Я часто прихожу к нему и разговариваю, держа за руку. Силюсь не плакать. Вспоминаю счастливые моменты, говорю о маме, рассказываю, как прошел мой день.

Посвятила его в счастливейшее событие о том, что у меня появился парень. «С ангельским характером».

Отцу не стоит знать лишнего.

Стараюсь не думать о плохом. Быть на позитиве. Это трудно, но так нужно. Иначе… иначе я с ума сойду. При мысли о том, что может умереть…

Нет. Нет. Нет.

Не думаю об этом.

Итак… кофе.

– Что там с Карлосом? – спрашиваю, закидывая в рот картофелину фри. Моя фигура спасибо не скажет, но я подсела на эту вредную вкуснятину. – Черт, все пропустила…

– Он изменяет Рике с Паулой! – возмущенно шипит Мигель, опуская новую порцию картофеля в шипящее масло.

На самом деле его зовут Миша, но он потребовал, чтобы его все называли Мигелем. Нарастил себе под носом милые маленькие усики, а-ля Испанец, купил абонемент в солярий, и внезапно приобрел небольшой акцент.

Иногда забывается, но в целом – не отличишь от истинного испанца. Ну… только, если присматриваться.

На днях я подарила ему крутую разноцветную шляпу с широкими полями, нашла на распродаже. Не знаю, по-моему, она больше в мексиканском стиле, но я сказала, что в испанском. Он был вне себя от счастья. Весь день ее носил, вместо поварского колпака и, игриво виляя бедрами, под зажигательную музыку, напевал:

Деспаситооо… на-на-на-нааа…

Это все сериалы, будь они неладны! Но я их обожаю.

Сама полна решимости сменить имя. А что? Какая-нибудь Карлита…или Лусита… на худой конец Хуанита… а то Варя, Варя… Не звучит.

В общем, я из-за этих сериалов не могу нормально работать! Мне никак не сосредоточиться, когда тут такое происходит! Такое!

Ух…

Маленький телевизор на кухне работает вместе с нами. Без выходных.

– Он познакомил ее с предками?

– Нет, все придумывает оправдания! Обманывает! Кормит завтраками! Говорит, что родители еще к такому событию не готовы! Да и не нужна она ему! Посмотри, он играет на две стороны, сегодня клянется ей в любви, а завтра – бежит к Пауле…

– Ужас!

– Вот увидишь, затащит ее в постель, наиграется, а дальше…

– Что дальше?

– А дальше, прощай дьетка! Адьеес, мучачааа!

Фыркнув, забираю тарелку с картофелем, порцию салата и бегу в зал, подавать клиентам. Сначала выглядываю из стойки, проверяю, нет ли тут Антона. Время уже вечернее, он мог отправиться на гоночный трек.

Все чисто. Отдаю заказ и возвращаюсь на кухню.

– Мигель, зачем же он так делает? – продолжаю разговор, помогая намывать посуду. Ставки посудомойки тут нет. Мы все – по совместительству. – Посмотри, Рика ведь такая милая, добрая, и красивая. Что этому мужчине еще нужно?

– Он типи-иичный бабник, дьетка, – Мигель закатывает глаза. – Что же ты такая наивная, мучача. Для него это все игра. Поматросил и бросил!

– Игра… – повторяю расстроенно, вытирая ладошки об фартук. – Как же героиня справится с этим, когда узнает правду? Такая любовь… она не переживет.

– Ох, не знаю, но произойдет это нескоро. Посмотри, он хорошо маскируется! Сказал Рике, что у него ужин с родней, а сам обжимается с Паулой. Сережки ей вон купил новенькие, с брюлликами. Ой-ей-ей. Серий через пятнадцать узнает, как минимум. А может, и через двадцать. Надеюсь, не родит к тому моменту.

– О, боже, – прикладываю руку к сердцу. – Я так за нее переживаю.

– Не переживай, дьетка, все тайное однажды становится явным. Лучше отнеси бургеры и молочные коктейли на пьятый столик.

Отношу заказ, еще не дойдя до кухни, слышу, что пришло сообщение. Остановившись, снова вытерев ладошки об фартук, достаю из кармана телефон. Это Антон.

«Малявка, ты все еще в больнице?»

Дзинь-дзинь!

Дверь открывается. Я поворачиваю голову, а там Люба и ее подпевалы.

Проклятье!

Опускаюсь на корточки, прячусь за барную стойку.

Отправляю ответ:

«Да. И я не малявка!»

– Эй, ты чего? – спрашивает Архип, касаясь моего плеча. – Ты в порядке?

– Нет, – закусываю губу, морщусь. – Архип, ты мог бы сам обслужить столик с теми девчонками? Пожалуу-уста, – слезно молю его. – Помнишь я тебе говорила, нельзя, чтобы мой парень узнал, что я здесь работаю. А они рассказать могут, они из моей школы! Что они вообще здесь делают, не понимаю!

– Так сегодня же заезд, скоро будет много парней. Они частенько сюда приходят к выходным. Красуются, знакомятся. Тебе повезло, что предыдущие заезды их не было.

– Ты обслужишь?

– Хорошо, красавица, хорошо, – улыбается он и тут же направляется к ним принять заказ.

– Извините, девушка! – кричат клиенты, которым я только что относила бургеры. – Мы еще заказывали три порции картошечки!