Министр Щелоков - Максим Брежнев

К Щелокову он относился с высочайшем уважением и благодарностью за доверие ему масштабного дела. Как отмечал в своих воспоминаниях Юрий Чурбанов, о котором еще речь пойдет впереди: «(…) У него свет в окошке был только министр…»

Щелоков высоко ценил работу Штаба, Крылова. Аналитическая деятельность была поставлена на высокий уровень. Ее оценили и в ЦК КПСС, в правительстве и на местах. Сюда регулярно направлялись аналитические обзоры.

Действенной формой контроля было комплексное инспектирование работы служб, органов и подразделений, позволившее полно и объективно выявлять причины недостатков, принимать меры для их устранения, разрабатывать пути улучшения служебной деятельности.

Что касается криминальной статистики, то после усиления контроля сразу же взлетели вверх кривые графиков. Проверочные бригады боролись с системой сокрытия преступлений, статистических прикрас и фальсификаций. Обязательным стало рассмотрение результатов и подведение итогов проверок на коллегии МВД. На начальных порах деятельности Штаба при рассмотрении годовых итогов острым было столкновение замминистра Петушкова и Крылова: «Вы подняли вверх кривую преступности!» На что начальник Штаба резонно отвечал: «А вы эти кривые старались загибать вниз…»

Штаб стал настоящим генератором идей. Инспекторские проверки старательно знакомились с новым опытом работы на местах, отбирали лучшее. Это становилось принципиальной задачей всех служб министерства. Министр зачастую лично выезжал на подведение итогов проверок.

При этом каждое совещание руководителей МВД-УВД в том или ином регионе страны с участием Щелокова становилось крупным событием. На него собирался весь партийно-хозяйственный актив, представители суда, органов прокуратуры, КГБ.

От идеи до ее воплощения в жизнь — большая дистанция. Если нет мощного локомотива, способного протолкнуть ее вперед, то она глохнет. Но таким мощным локомотивом был министр Щелоков.

«Мы часто бываем на местах, и всем нам необходимо помнить, что инспектирующий, изучающий и проверяющий работу должен относиться внимательно ко всем ее разновидностям, точно так же, как к явлениям действительной жизни, стараясь найти и отобрать все полезное и разумное, выработанное практикой, повседневным опытом, отобрать характерное, самое существенное, не торопясь и не разочаровываясь из-за того, что порой окажется овес — не рожь, уголь — не алмаз. С этих позиций мы должны оценивать работу подчиненных органов. Есть такая категория людей, которая в трех соснах путается, у себя в ногах спотыкается, жалуется, что, видите ли, планета для них недостаточно благоустроена», — еще один из рабочих принципов Щелокова.

Штаб, бывало, и переусердствовал в поиске новаций. В МВД-УВД рассылались зачастую формуляры и анкеты для заполнения. Обюрокрачивание приводило к отторжению. На заседании коллегии один из республиканских министров открыто заявлял, что «не может рожать Крылову новые идеи, бумажная волокита отвлекает коллектив от настоящей работы».

Проверки проводились и плановые, и внезапные с участием служб МВД. Выезжала большая группа специалистов, которая начинала работу по всем направлениям. Естественно, что аппарат МВД-УВД проявлял нервозность, работал с перегрузкой, особым напряжением. Возвращались инспектора в Москву с большими томами оценочных документов.

Крылов был человеком критического плана. В основном все результаты проверок носили негативный характер. Конечно, как всякого ревизора, его недолюбливали. Но говорить о том, что С. М. Крылов выносил только критические вердикты, конечно, нельзя. Так, когда В. М. Соболев возглавлял УВД Калининградской области, начальник Штаба две недели проводил инспекторскую проверку в Управлении, после которой признал работу хорошей. Много и других подобных примеров. Опыт на голой критике не создашь, не разглядишь.

Однако, ситуация нередко обострялась, накалялась. На коллегии МВД однажды выступил министр внутренних дел Украины И. X. Головченко и буквально поставил перед Н. А. Щелоковым вопрос: «Когда вы уберете от нас Крылова? Он мешает нам заниматься делом. Каждую проверку Крылов превращает в акцию, при которой вся работа приостанавливается, мы только и пишем бумаги, отчеты, сводки, сведения, а борьба с преступностью забывается…»

Произошла острая полемика. Сгладить конфликт попытался министр внутренних дел Грузии Эдуард Шеварднадзе. В своем выступлении он дипломатично смягчил острые акценты.

Отношения замов министра, начальников Главков с начальником Штаба также нельзя назвать дружественными. Но опять же, подчеркнем, Крылов подчинялся Щелокову и не позволял никому давать ему указания. А такие стремления у замминистров присутствовали. Особенно у пришедшего позже Ю. М. Чурбанова. Уверовав в собственную непогрешимость, С. М. Крылов обострял неуступчивостью свое положение.

Нельзя забывать о том, что всегда существует ревность между профессиональными службами и теми, кто их контролирует. Не всем приятно, когда выявляются недостатки и следует серьезное наказание. У Крылова были намерения под себя подминать службы. Это очень и очень не нравилось, отторгалось, мешало делу, потому что во главе этих служб стояли авторитетные руководители.

Одним из таких был ученый с мировым именем, начальник Уголовного розыска Игорь Иванович Карпец. Когда он только был назначен на эту должность, ему советовали особо обратить внимание на Крылова, сказав, что тот правая рука Щелокова и «надо держаться за него».

Но их неприятие друг друга изначально словно было чем-то предопределено.

Вот отзыв И. И. Карпеца о деятельности Штаба: «…В системе МВД появились штабы, требовавшие от всех служб отчетов и статистических данных сверху донизу и снизу доверху, якобы для того, чтобы руководить подчиненными органами и подразделениями «со знанием обстановки» и с «полным использованием сил и средств». Намерения благие, к сожалению, выродившиеся в большой бюрократизм, в стремление штаба встать над отраслевыми главками, диктовать им, что делать, в бесконечные проверки, часто лишь для того, чтобы приструнить (или снять) неугодного или непокорного руководителя, что и привело его (штаб), в конечно счете, к краху.

Погубило штабы и некритическое перенесение функций армейских штабов в систему МВД. Хотя, если быть объективным, то надо сказать, что аналитическое подразделение, которое бы не подсиживало главки, а помогало им подсказками об узких местах, которых главки нередко не видели (эффект привыкания), было бы полезным. Тем более, что в Штаб набрали весьма квалифицированных людей, как практиков, так и ученых — кандидатов и докторов наук.