Отвага Соколов - Холли Лайл

Ри молча подал ему шкатулку.

— Шелкоцвет, расцветает ранней весной, — сказал Джейм, нажимая на один из цветков и поворачивая куб другой гранью. — Ночная Капель — в конце весны. Потом, примерно через две недели, Сердце Милого — в начале сезона дождей. Климиптера, она же Янычарская Роза, цветет сразу после Сердца Милого — весь остаток сезона дождей. А потом идет Коровий Стебель — как раз когда начинается сухой сезон. — Палец Джейма прикоснулся к последнему цветку. Остальные пять на сей раз остались утопленными. — Последний цветок — это Холодные Шлепанцы, он расцветает на рассвете в самое прохладное и сухое время года. — Он передал шкатулку Ри. — Подарок твой, тебе и открывать.

— Когда-нибудь тебе придется рассказать, каким образом тебе удалось понять это, — вздохнул Ри.

Он нажал на последний цветок, и шкатулка моментально рассыпалась на части в его руке. На ладони Ри, кроме шести деревянных пластинок, оказалось золотое кольцо, широкое и массивное, украшенное безупречным сапфировым кабошоном, размером с яйцо королька. По всему окружью шел причудливый узор: на кольце извивались точно такие же лианы, как и на шкатулке, а из-за них выглядывали обезьяны.

— Добрые боги, — сказал Янф. — На деньги за это кольцо можно объехать полсвета. Зачем капитану делать тебе такой подарок?

Ри покачал головой и закрыл глаза. Неуловимый запах щекотал его память. Он поднес ладонь с подарком к лицу и принюхался. Пахло различными сортами дерева, клеем, смолой, пальцами человека, который последним прикасался к кольцу… у них был другой запах, чем у рук, державших шкатулку. Ри вдохнул запах через приоткрытый рот, распробовал его нёбом, а затем вновь потянул носом.

Слабый, слишком слабый запах прятался за ароматами дерева и смол, но тем не менее он существовал.

Ри лизнул дерево — в том месте, где запах казался сильнее, надеясь, что вкус поможет ему разгадать эту загадку. Наконец, разочарованный, он открыл глаза и увидел, что друзья смотрят на него с нескрываемым любопытством. В конце концов они знали о его двойной природе.

— Ну что? — спросил Янф.

— Ничего определенного. Запах кажется мне отчасти знакомым, но он настолько слаб, что я не могу определить его.

— Знакомый? Ты думаешь, нам грозит опасность?

— Нет, но приготовиться к неприятностям все же не помешает. Неплохо бы понять, что означает этот дар. Жемчужина, дерево, монета и кольцо… унылые боги, даже сама шкатулка. У меня такое чувство, что они должны что-то означать, но я слишком туп, чтобы понять это. — Он взглянул на Джейма. — Ты понял смысл цветов, может, найдешь и в этом какую-нибудь схему?

Джейм вздохнул:

— Ну… возможно. Жемчужины всегда символизировали нечто, прячущееся под множеством наслоений. Сними верхний слой жемчужины, и ты получишь жемчужину новую, столь же совершенную, но меньшую. А под ней скрывается третья, под этой четвертая — и так далее, пока ты не достигнешь центра. Ну а то, что она голубая… — Он развел руками. — Не знаю. Многие приписывают различные значения драгоценным камням и их окраске, но я никогда не уделял большого внимания подобным вещам. Что может символизировать голубая жемчужина, я даже не представляю.

Ри перевел взгляд на Янфа, и тот немедленно фыркнул:

— Мне сказать нечего. Я покупаю драгоценные камни не для того, чтобы передать с их помощью какую-нибудь дурацкую мысль. Я покупаю камни потому, что они мне нравятся. И нравится, как они смотрятся на мне… или на девушке, которой я их дарю.

Ри снова посмотрел на Джейма.

— Резное плодовое дерево… я думаю, что оно намекает на герб Сабиров — если предположить, что даритель действительно что-то знает о нас.

— На гербе Сабиров два дерева, одно из них дает добрый плод друзьям Семьи, а второе отравленный плод, предназначенный для врагов Сабиров. Какое же из них?

— Будем считать его плоды ядовитыми, пока не окажется наоборот, — предложил Янф.

Джейм кивнул в знак согласия.

— Теперь монета… я абсолютно не понимаю ее смысл. Возможно, знаком является одно из двух изображений, но, быть может, здесь важно то место на шкатулке, где ты ее нашел, или время, потраченное на то, чтобы найти ее. — Он вздохнул. — Шкатулка и кольцо вызывают у меня равное недоумение. Они, несомненно, дополняют друг друга, но я не вижу в них никакого смысла. Можно сказать лишь то, что лицо, пригласившее тебя сегодня на обед, располагает состоянием, позволяющим делать подобные подарки.

— Ну хорошо. — Ри встал, сжимая в руке лишь шелковый платок — детали шкатулки и все подарки остались лежать на тонком матрасе, покрывавшем его кровать. — Но я так и не решил, как нам поступить.

— По-моему, надо принять приглашение, — сказал Янф. — Но придется прихватить с собой оружие.

— Что касается меня, то я должен буду пойти. Смущает меня другое: брать ли мне вас с собой или нет — ведь все мы можем попасть в ловушку, — или же оставить вас обоих здесь, чтобы вы пришли мне на выручку, если со мной что-нибудь случится. При этом я прекрасно понимаю, что, если я влипну, вы можете и не суметь пробиться ко мне. Кроме того, я не уверен, что приглашение относится и к вам.

— Тем больше причин взять нас с собой, когда пойдешь. Если они хотят захватить тебя врасплох, не следует давать им подобной возможности.

Ри принялся расхаживать по комнате:

— Не знаю, что делать.

В этот момент кто-то постучался к ним. Ри приоткрыл дверь и увидел Келджи, жену Шраббера.

— Ванна готова, — сообщила она. — Только поторопитесь, вода достаточно теплая, но она быстро остывает. — Она застенчиво улыбнулась. — Я приготовила для вас занавеску и по кувшину горячей воды для каждого, если захотите.

Ри бросил свой шелковый платок на постель.

— Я готов, — сказал он. Его положение в Семье давало ему привилегию первым погрузиться в чистую воду. — Останьтесь здесь, пока я не вернусь.

Взяв с собой смену одежды, он разделся на кухне и только тогда понял, что он здесь не один. Из кладовой доносились женские шепотки. Но Ри не стал оглядываться по сторонам. Вместо этого он потянулся, изобразил зевок и несколько раз прогнулся, сложив руки за спиной, якобы разминая хребет. Телодвижения эти были вознаграждены восхищенными вздохами, и Ри узнал голоса. Это были горничная и девушка, подававшая им вчера в таверне.

Он комком бросил грязную одежду у печки, так как заранее договорился с Келджи, чтобы одна из служанок выстирала все это, и шагнул за подвешенную поперек кухни занавеску. Ванна была достаточно просторной, и Ри с удовольствием отметил, что ее только что вычистили. Он попробовал воду. Слишком горяча, но это никогда его не смущало. Ри погрузился в ванну и усмехнулся, прислушиваясь к голосам горничной и служанки, перешептывавшихся в кладовой.