Десятое правило волшебника, или Фантом - Терри Гудкайнд

— Как ты посмела сделать со мной такое? Как посмела отправить меня туда?

— Я никуда тебя не посылала, Ричард. Это сделало твоё собственное сознание. Я только высвободила мысли, которые ты подавлял. Иначе эти мысли вылились бы в ночные кошмары. Я освободила тебя от кошмаров.

— Я никогда не запоминаю своих снов.

Шота пристально посмотрела в глаза Ричарда и кивнула.

— Этот сон ты бы запомнил. И всё было бы намного хуже того, что ты только что пережил. Лучше столкнуться с таким видением, когда ты можешь противостоять ему, осознавая, чем оно является и понимая, какая доля правды в нём содержится.

Ричард почувствовал, как кровь прилила к его лицу.

— Ты именно это имела в виду, когда говорила, что, став моей женой, Кэлен породит чудовище? Неужели таков был истинный смысл твоего запутанного пророчества?

Шота осталась невозмутимой.

— Оно значит то, что значит.

В памяти Ричарда снова всплыли слова, сказанные солдатом Имперского Ордена. Слова о том, что он сделает с Кэлен, обещания, что она станет матерью детей, которые вырастут и будут плевать на могилы тех, кто хочет жить своей собственной жизнью, тех, кто верит во всё, что дорого и ему тоже.

В одно неуловимое мгновение Ричард рванулся к Шоте и схватил ее за горло. От резкого толчка они опрокинулись через невысокий бортик бассейна, упали в фонтан и скрылись под водой. Продолжая сжимать горло ведьмы, Ричард вытащил её из воды.

— Так что же означает твоё предсказание?

По лицу Шоты струилась вода. Она закашлялась. Ричард встряхнул ведьму.

— Что означает твоё предсказание?

Ричард моргнул. Он стоял на полу. Его одежда была сухая. Перед ним стояла Шота. В сухой одежде. Руки Ричарда были опущены.

— Держи себя в руках, Ричард, — выгнула бровь Шота. — Ты частично всё ещё в своих видениях.

Ричард огляделся вокруг. Это была правда. Он не был мокрым. И Шота тоже. Кудрявые каштановые волосы — в идеальном порядке. Ричард посмотрел на Никки, та в ответ только озадаченно повела бровью, не понимая его замешательства. Судя по всему, так и было — он всё ещё грезил. Кэлен была только видением… И нападение на Шоту — лишь игра воображения... Всего лишь его воображение, и только…

— Что ты имела в виду, когда говорила, что ребёнок Кэлен будет чудовищем? — опять спросил Ричард. Голос его звучал уже спокойнее, но угрозы в нём не убавилось.

— Я не знаю никакой Кэлен.

Ричард сжал челюсти, скрипнув зубами. Он уже подумывал, в самом деле, схватить её за горло.

— Отвечай! Что?

Шота предостерегающе подняла палец.

— Ричард, не стоит сердить ведьму. Тебе это не понравится.

— Мой гнев тоже не доставит тебе удовольствия. Поэтому лучше отвечай. Что означало твоё предсказание?

Шота поправила рукава платья, осторожно подбирая слова.

— Во-первых, я всего лишь показала тебе разные времена и разные факты. Показала так, как я вижу их в потоке времени. Я не помню женщины по имени Кэлен, а, следовательно, не могу помнить ничего, связанного с ней. Так что, я не имею ни малейшего понятия, о каком предсказании ты говоришь.

Лицо Шоты приняло опасно-мрачное выражение, напомнившее, что Ричард разговаривает с ведьмой, одно имя которой внушает страх большинству жителей Срединных Земель.

— Но в этом потоке будущих событий тебя поджидает смертельная опасность.

Она недовольно сдвинула брови.

— О каком ребёнке-чудовище ты всё время твердишь?

Ричард отвернулся и уставился на неподвижную воду фонтана, снова размышляя об ужасах, которые увидел. Он не мог заставить себя заговорить об этом вслух. Не осмеливался. Он боялся повторить предсказание, сделанное когда-то Шотой. Ведь оно могло значить, что у Кэлен родится ребёнок, зачатый чудовищами из Имперского Ордена. Он боялся, что, высказав вслух свои опасения, сделает их явью. Эта мысль причиняла Ричарду столько боли, что он решительно отодвинул её в сторону. И вместо этого решил задать совсем другой вопрос.

Он повернулся к Шоте.

— Почему гнев не помог мне призвать мой дар?

Шота тяжело вздохнула.

— Ричард, тебе нужно уяснить кое-что. Не я вызвала твоё видение. Я лишь помогла тебе высвободить скрытые мысли. Твои собственные мысли. Я не создавала никаких видений, так же, как и не наполняла твой разум своими идеями. Единственное, что я сделала — позволила твоему мышлению освободиться. Я ничего не могу сказать о твоём видении, потому что не знаю, что именно ты видел.

— Тогда, почему ты…

— Я лишь знаю, что ты — тот, кто должен остановить Орден. Я помогла тебе высвободить твои собственные подавленные мысли, чтобы ты лучше понял.

— Понял что?

— То, что необходимо понять. Я знаю не больше твоего, и понимаю лишь, что увиденное весьма тебя расстроило. Я бы сказала, что я — всего лишь посыльный, передавший послание, но не читавший его.

— Но ты заставила меня увидеть то, что…

— Нет, Ричард, не заставила. Я приоткрыла для тебя занавеску, но не я вызвала дождь, который ты увидел в окно. Ты пытаешься винить меня за дождь, вместо того, чтобы осознать, что я всего лишь подняла занавес и позволила тебе увидеть его своими глазами.

Ричард поднял глаза и мельком глянул на Никки — она не произнесла ни слова. Он посмотрел на Зедда: тот стоял на верхней ступени, небрежно сложив руки, и просто наблюдал за происходящим. Дед всегда учил его воспринимать действительность такой, какая она есть. Учил не отгораживаться, подобно многим, от действительности, не уповать на слепую веру в невидимую руку судьбы, которая направляет и контролирует события. Не поступает ли он сейчас именно так, пытаясь обвинять Шоту в том, что она заставила его увидеть что-то, чего он не видел, или не хотел видеть.

— Прости, Шота, — сказал он уже тише. — Ты права. Ты действительно просто показала мне дождь. Я не должен был обвинять тебя в том, что совершают другие, пусть даже пока не знаю, что делать с увиденным. Прости меня.

Шота скромно улыбнулась.

— В этом и состоит одна из причин, почему ты, Ричард, — тот самый, единственный человек, способный остановить это безумие. Ты готов видеть правду. Именно поэтому я привела Джебру, как свидетельницу того, что несёт нам рука Ордена. Тебе необходимо знать всю правду о происходящем.

Ричард кивнул. Он чувствовал себя всё хуже, и готов был впасть в отчаяние, потому что даже не представлял, как сделать то, что, по мнению Шоты, должен сделать. Он собрался с силами и решительно взглянул на Шоту.

— Ты проделала долгий путь, и потратила много сил, чтобы привести сюда Джебру. Твоя жизнь и твоё будущее точно так же зависят от этой борьбы, как и моя, как жизни всех свободных людей и всех обладающих даром. Если Орден победит, мы погибнем. Все. Включая тебя. Возможно, тебе есть, что сказать. Может быть, сказанное тобой поможет мне продумать свои действия, чтобы остановить это безумие? Мне нужна любая помощь, которую ты можешь оказать. Итак, тебе есть, что мне сказать?