Невеста инопланетянина - Анатолий Федорович Дроздов

— Андропов снова улыбнулся. — Задам второй. Вы сможете вот так же вылечить моих коллег в Политбюро?

— Исключено, — ответил Кир.

— Но почему? — Андропов удивился.

— Мой корабль не госпиталь. Это разведчик. Запас необходимых реагентов ограниченный, он предназначался для одного пилота. Воспроизвести их на Земле пока что невозможно, понадобятся годы. Лет через десять-двадцать, но никак не раньше. На остающихся реагентах возможно вырастить три или четыре органа — зависит от размера. Но это стратегический запас. Во-первых, я обещал вам пересадку сердца, а, во-вторых, у меня есть мать, супруга, они ведь тоже могут заболеть. Да и зачем вам лечить кого-то, товарищ Генеральный секретарь?

— Поясните? — поднял бровь Андропов.

— С вашим выздоровлением и перспективой долгой жизни меняется конфигурация власти в СССР. Вы этого пока не осознали, но скоро убедитесь. Зачем вам эти старцы, тормоз коммунизма?

— Можно подробнее? — нахмурился Андропов.

— Пожалуйста. Вы слышали про Ферапонта Головатого?

— Не припомню.

— В 1942 году он продал в Саратове на рынке мед с собственной пасеки — где-то 200 килограммов. По спекулятивным ценам, разумеется. Заработал 100 тысяч рублей. Это как Сталинская премия первой степени — большие деньги в то время. На них колхозник Головатый купил для фронта самолет, а через год — еще один. Его за это наградили орденом — впоследствии. Сейчас бы посадили — за частное предпринимательство.

— Вы не правы, Константин Васильевич.

— Да неужели? Мед произведен в почти в промышленных масштабах — у Головатого были десятки ульев. Продал его колхозник по спекулятивным ценам вместо того, чтоб сдать государству за копейки. Да он преступник! Или в нашем уголовном кодексе отсутствует статья за частное предпринимательство? Меня как раз по ней и собирались посадить.

— В вас говорит обида.

— Всего лишь трезвая оценка ситуации. В СССР богатым быть запрещено.

— Неправда, в стране есть состоятельные люди, — возразил Андропов.

— Часть творческой интеллигенции — поэты-песенники, композиторы и драматурги. Им быть богатыми пока что разрешается. Но остальным — шалишь! Вот получи зарплату, а больше, чтоб ни-ни! Мне рассказали парни в институте про первого секретаря райкома партии, который повелел, чтобы в районе никто не получал зарплату больше, чем у него. И ведь такое сплошь и рядом. Не дай Бог кто-то выделится из общей массы! Вот, скажем, человек решил построить дачу. Получил для этого четыре сотки, о большем даже не мечтай. Иначе будет латифундия! Хотя земли вокруг навалом, она бурьяном зарастает, но дачнику отдать ее нельзя — противоречит установкам сверху. Дачник решил построить домик. Опять-таки ограничения: размер, этажность, прочее. И только щитовой, кирпич, бревно или два этажа — крамола, только мансарда разрешается. Хорошо, построил дачу. Является ОБХСС и требует документы на покупку строительных материалов. Не приведи Господь, что не найдется чека на какой-то гвоздь! Скажут: покупал ворованное после чего посадят.

— Утрируете, — сморщился Андропов.

— Нет, Юрий Владимирович, так оно и есть. В СССР формально существует презумпция невиновности, но правоохранительным органам плевать на этот буржуазный пережиток. Сажают только в путь, поскольку есть такая установка. А вот при Сталине платили по труду, нередко — очень много. При нем работали артели, которые производили большой ассортимент товаров. Хрущев артели ликвидировал как буржуазное явление. Его политику осудила партия, но запрет не отменила.

— Зачем вы это говорите? — спросил Андропов.

— Да за державу мне обидно, как говорил один киногерой. Огромная страна с большими залежами полезных ископаемых и лучшим в мире черноземом ввозит зерно из-за границы. А некогда Россия считалась житницей Европы, это она кормила миллионы иностранцев. В стране товаров не хватает, за многими стоят годами в очереди. А почему? У людей нет заинтересованности в результатах своего труда. В Литературном институте нам рассказывали про базис и надстройку. Первый — это совокупность исторически определенных производственных отношений. Вторая — комплекс идеологических установок, а также — государство, право и прочее. Нас учили, что все определяет базис. Но на деле и надстройка в определенные периоды истории управляет базисом, как это происходит сегодня в СССР. Марксизм-ленинизм, по сути, стал религией, а каждая религия имеет свои догмы. Такой, к примеру, стал запрет на частное предпринимательство, а это убивает инициативу масс.

— К чему вы это, Константин Васильевич? — сощурился Андропов.

— Стране необходимы перемены, а проводить их нужно сверху и не откладывая в долгий ящик. Иначе — революция, как в приснопамятном 1917 году. Тогда ведь тоже общество закостенело, что вызывало недовольство масс. Но для реформ необходимо, чтобы во власти были люди инициативные и не зашоренные, не находящиеся под гнетом догм.

— Это вы так тонко намекаете, что руководство партии желательно сменить? — Андропов усмехнулся.

— Вам виднее, — пожал плечами Кир. — Но удивительно, что ключевые должности в стране занимают люди престарелые и, что того гораздо хуже, больные.[59] Нет сил работать — отойди и не мешай здоровым. Стране это пойдет на пользу.

— Чем вы нравитесь, Константин Васильевич, — сказал Андропов, — так это отсутствием страха перед начальством. Говорите, что думаете. Хочу вас успокоить: мне известно о настроениях в стране. Я не догматик. Мы начали реформы в экономике, пока что только в ряде отраслей. Если получим намеченные результаты, распространим их на другие. Обещаю, что подумаю над вашими словами. Эх, только б Запад не мешал! — вздохнул Андропов. — На оборону очень много тратим. И никуда не деться: вот Рейган объявил о стратегической оборонной инициативе. Это космические войны. Нам нужно отвечать, а это миллиарды.

— Забудьте вы про эту СОИ, — Кир улыбнулся. — Ничего у них не выйдет: ни через десять лет, ни через полвека. США только попусту потратят деньги.

— Уверены? — спросил Андропов.

— На тысячу процентов. Для того, чтобы забросить на орбиту платформы с противоракетным вооружением, нужны другие технологии. Их нет, и они так сразу не появятся. Прогресс не развивается скачками. Сначала микроэлектроника, создание искусственного интеллекта и только после этого можно подумать о космических противоракетах.

— А вдруг у них получится? — Андропов явно сомневался. — И они запустят свои платформы?

— Тогда собью их на хрен! — Кир засмеялся. — Мой корабль вооружен. Но можно сделать по-другому. Я подлечу, сожгу им электронику направленным излучением, после чего платформа превратится в неуправляемый кусок металла. Пусть в НАСА[60] мучаются, не понимая, почему исчезла связь с