Цена мира, или Леди для варвара (СИ) - Вереск Мия

Девушка привстала на локте, не сводя взгляда с сестры. С другой кровати смотрела дрожащая от страха и жара Нира.

- Ну, что перепугались? Всё уже хорошо, - нарочито грубовато сказал Бемин и прикрикнул на Ниру. – А ну-ка, ложись, и укройся получше!

После ванны Диги перенесли на постель, и Зелин напоил её настойкой. Девочка тяжело дышала, но понемногу её дыхание выровнялось.

- Слава богам! Мы её вытащили! – выдохнул Зелин. – Будем молиться, чтобы приступ не повторился.

- Пока можете поспать, - сказал Бемин. – Я буду рядом и позову, если ей снова станет хуже.

Никто не выгнал его из комнаты. Илис была слишком слаба, а Таур Керт махнул рукой. Тем более, что Диги сквозь сон так вцепилась в руку парня, словно знала, кто рядом с ней.

Кто знает, может быть любовь сделает то, что не под силу даже настойкам Зелина.

Глава 28

Глава 28

Старые венгиры возле замка Реан уже отцвели, когда Илис, похудевшая и бледная после болезни, впервые вышла на улицу.

Она уверяла Таура, что вполне сможет погулять одна, однако, вдохнув упоительный чистый воздух молодого лета, покачнулась – так закружилась голова.

Муж поддержал её, обняв за талию, и чуть улыбнулся, встретив смущённый взгляд Илис.

- Даже не скажешь – я же говорил? – чуть усмехнулась девушка.

- А нужно? – уже открыто улыбнулся он.

Илис не ответила, обводя жадным взглядом знакомый двор, уходящую за ворота дорогу, рощу вдалеке. Она и забыла, как легко здесь дышится.

- Нужно будет поставить кресло для Диги у окна, - сказала девушка. – Скоро ей можно будет вставать.

Диги медленно, но верно шла на поправку. Нира и вовсе уже забыла о болезни и давно уже пыталась выпроситься гулять, но Илис строго-настрого наказала не отпускать её. Интуг был коварен, и часто осложнения были страшнее самой болезни. По этой же причине и Сейла, рвущаяся всей душой помогать Илис, ещё оставалась в постели.

Но можно было уже перевести дыхание – болезнь не вышла за стены замка, если не считать нескольких случаев заражения среди крестьян, с которыми тесно общалась Илис. Под руководством Зелина всех больных перевезли в замок, и, к счастью, новых случаев не было.

Богард строго следил, чтобы и здесь соблюдали все меры предосторожности. Постельное бельё и одежду заболевших вымачивали в едкой ритице, её же щедро лили в воду после охлаждающих ванн, чтобы стоки не стали причиной новых очагов интуга.

Все контактирующие в больными прошли строгий карантин, и вскоре стало понятно, что благодаря самоотверженному уходу и строгим мерам безопасности удалось избежать серьёзной беды.

Через несколько дней и Нира с Сейлой начали потихоньку гулять во дворе, радуясь теплу и солнцу, которых так не хватало в каменных стенах старого замка.

Бемин, не отходивший от комнаты девочек и бывший на подхвате всё время их болезни, с нетерпением ждал, пока Диги разрешат гулять.

Илис, встречая его, неизменно крутящегося неподалёку, не раз заговаривала с парнем, пытаясь образумить, но он только смотрел упрямо и повторял:

- Не гони меня. Я никогда не обижу твою сестру. Но дай нам видеться хоть иногда.

- Зачем? – сухо интересовалась она. – Разве ты не понимаешь, что вам всё равно не быть вместе?

- Понимаю, - склонял голову Бемин, и она ясно видела, как в глазах парня стыла тоска. – Если ей суждено стать принцессой, я буду верным слугой. Но что, если боги решат по-другому?

Илис только качала головой. Бемина нужно было отсылать в Рину, это ясно. Диги ещё ребёнок, скоро новые впечатления, поездка в столицу и представление ко двору сотрут из её памяти воспоминания о молодом красивом рине.

Но сейчас она бредила им, а когда несмело пошла на поправку, ощутимо веселела, когда ей передавали незатейливый букетик полевых цветов от Бемина или гладкий цветной камешек с берега моря.

Илис хмурилась, но терпела. Приходилось ждать, пока Диги совсем поправится, а угроза того, что Бемин вновь привезёт в Рину интуг, сойдёт на нет.

Илис всё ещё оставалась в комнате девочек, хотя, как только отпала необходимость сбивать температуру у Диги, запретила заходить в спальню даже мужу. Отныне вход сюда мужчинам был запрещён. Сестра и так смущалась, когда Нира разболтала Диги о том, что её обнажённую носили до ванны. Теперь только Зелин заходил к ним со своими настойками, а ухаживать за девочками помогала быстро идущая на поправку Сейла.

Илис часто просыпалась на рассвете, прислушиваясь к спокойному дыханию девочек, подолгу лежала и думала, то хмурясь, то улыбаясь. Иногда она слышала, как уезжают мужчины. Когда состояние всех выздоравливающих перестало внушать опасение, Таур Керт и Богард стали уезжать на весь день. Дела требовали их постоянного присутствия. В соседних деревнях начали отстраивать повреждённые и сожжённые дома, на полях появились дружные всходы и нужно было следить, чтобы их не съел мотыль и не засушило жаркое солнце.

В последнюю неделю муж и Богард едва ли спали больше пяти часов, и Илис была очень благодарна им за то, что они делали. Могла ли Илис надеяться, что чужеземец всерьёз возьмётся за возрождение Реана? Поначалу она была уверена, что он отступится хотя бы потому, что люди просто не примут помощь недавнего врага. Здесь ещё слишком хорошо помнили весь ужас войны. Но Таур словно задался целью исправить то, что натворили его воины. И, надо сказать, при помощи Богарда, очень в этом преуспел.

Может быть, потому, что он очень уставал за день, виделись они гораздо реже. Конечно, Таур неизменно узнавал о самочувствии выздоравливающих, но, кроме той самой первой прогулки, они с Илис больше не выходили вместе. И настал день, когда она решила это исправить.

Девочки уже задремали, а Сейла пыталась шить при свете свечи, когда Илис тихо поднялась со своей кровати. Мать варвара удивлённо взглянула на неё и спросила тихонько:

- Тебе нехорошо?

- Всё в порядке, - также тихо ответила Илис. – Пожалуйста, присмотри за Диги, чтобы она не раскрывалась ночью.

Сейла на мгновение замерла, а после быстро кивнула. Илис готова была поклясться, что в глазах ринки блеснули слёзы. Женщина опустила голову к шитью, делая вид, что не происходит ничего необычного.

Илис тоже больше не смотрела на неё, хотя и ощущала, как смущение окрасило румянцем бледные после болезни щёки. Девушка быстро оделась и вышла, тихо притворив за собой дверь.

Длинный коридор, ведущий от спальни девочек к их супружеской спальне, Илис прошла неожиданно быстро. Никто не встретился ей по дороге. Замок уже спал, даже Бемин, постоянно дежуривший где-то неподалёку от спальни сестёр, на ночь уходил к себе. Всем нужны были силы, чтобы преодолеть завтрашний новый нелёгкий день.

Таур тоже спал, и Илис на мгновение растерянно остановилась на пороге. Она не могла не думать о том, как всё произойдёт, и, хотя ночной визит к мужу был её решением, всё равно волновалась. Но она оказалась не готова к тому, что её встретит темнота.

Илис немного постояла на пороге, прислушиваясь к дыханию мужа. Застарелый страх, притаившийся где-то глубоко в груди, и почти забытый за время замужества, неожиданно поднял голову. Она почти забыла это чувство, поверив, что Таур больше никогда не причинит ей зла. Но сейчас муж спал, а значит, не вполне контролировал себя. Сумеет ли он быть нежным, или, изголодавшись по её телу, не сумеет совладать с собой и причинит ей боль?

Илис нерешительно переступила. Вернуться назад?

Может быть, она и сделала бы так, если бы не дала понять Сейле, что сегодня не вернётся в девичью спальню. Подумав об этом, Илис рассердилась на себя. Сколько можно было переминаться на пороге, словно девчонка-служанка, решившаяся соблазнить господина и умирающая из-за собственной робости! У неё даже руки заледенели от волнения.

Илис решительно сжала зубы и направилась к кровати. Шла она, правда, на цыпочках, с некоторым облегчением решив для себя, что будить мужа вовсе не обязательно – он устал за день и заслужил отдых. Она просто тихонько ляжет на кровать, потому что в нетопленной комнате уже и ногам в лёгких туфлях стало холодно.