Невеста-обманщица - Кэтрин Коултер

— Опять в корсете, — сказал подошедший сзади Дуглас, вставая рядом с ними на широкое парадное крыльцо. От крыльца до въездных ворот тянулась широкая прямая аллея.

— Что-что? — спросила Синджен. Он отмахнулся, сосредоточив все свое внимание на подкатившем экипаже с гербом, который сопровождали два лакея в белых с золотом ливреях. Один из них подал руку молодой женщине, помогая ей выйти из экипажа, другой быстро подставил ей маленькую лесенку, чтобы ей было удобнее спускаться. Потом из экипажа выбралась горничная с сердитым лицом, крепко прижимавшая к своей обширной груди шкатулку с драгоценностями.

— Леди Джульетта, дочь маркиза Дэкре, — громко объявил лакей.

— Мы что, должны сделать реверанс? — сквозь зубы спросила Синджен.

— Помолчи, — приказал Дуглас. Вдовствующая графиня всеми силами изображала радушие. Очень скоро стало ясно, что леди Джульетта не только необычайно красива, но также преисполнена сознанием собственной значительности. Она тоже постаралась выразить удовольствие оттого, что оказалась в Нортклнфф-холле, и ей это неплохо удавалось, но только до тех пор, пока она не увидела Мелисанду. Она во все глаза смотрела на это нежданное и нежеланное видение, в то время как мать Дугласа путалась в объяснениях:

— Видите ли, моя дорогая Джульетта, наш Дуглас, оказывается, уже женился. Вот такой сюрприз, но, я надеюсь, вы поймете, что…

Леди Джульетта непонимающе уставилась на графиню:

— Женился? Даже не взглянув на меня?

— Да, — ответила графиня.

В первую минуту леди Джульетта хотела уехать немедля. Она чувствовала себя униженной. Этот несчастный граф женился, даже не познакомившись с ней, Джульеттой, самой красивой девушкой на целых три графства. Сейчас Мелисанда стояла к ней ближе, давая ей возможность разглядеть себя получше. Будучи честна сама с собой, Джульетта была вынуждена признать, что эта Мелисанда, новоявленная жена графа, возможно, самая красивая женщина во всей Англии. Но чувство справедливости тут же уступило место враждебности и глубокой ненависти. Все это нестерпимо. У этого человека ужасные манеры. И он заслуживает того, чтобы болтаться на кончике шпаги ее отца.

— Где же Дуглас с вами познакомился? — спросила она, глядя на Мелисанду в упор.

— Ну, мы познакомились около трех лет назад, когда он вернулся в Англию после ранения в какой-то битве. В какой именно, я уже не помню.

— О, так вы поженились по семейному сговору? Это связано с каким-то недоразумением в прошлом?

Мелисанда вопросительно склонила свою хорошенькую головку набок:

— Нет, мы поженились, потому что прекрасно подходили друг другу.

— Но это же невозможно!

Дуглас и Тони одновременно выступили вперед. Тони прояснил ситуацию:

— Боюсь, моя дорогая леди Джульетта, что вы пришли к поспешному заключению. Мелисанда — моя жена, а Александра, ее сестра, — жена графа.

Повисло тягостное молчание, потом все разом заговорили. Наконец Дуглас перекрыл голоса:

— Да замолчите же все! Леди Джульетта, позвольте мне представить вас моей жене Александре.

Джульетта посмотрела на Александру и почувствовала себя значительно лучше. Она нервно засмеялась и сказала:

— О, ваша жена очаровательна, милорд. Но мне кажется, что вы слишком поспешно нашли себе жену. Иногда неторопливость в принятии решений — проявление мудрости. Должно быть, это все-таки какой-то старинный семейный сговор. Но все равно мне очень приятно посетить Нортклифф.

— Да, — произнесла Синджен негромко, но так, чтобы всем было слышно, — действительно, Тони прав. Джульетта очень мила, но явно уступает Мелисанде.

Дугласу захотелось надрать сестре уши. Александра поняла, что с приездом этой гостьи спокойствия в доме не прибавится. Тони с Мелисандой направились в дом, и Александра улыбнулась, услышав их разговор.

— Ну разве это не странно. Тони! Почему она так невзлюбила меня? Ведь она меня совсем не знает! Я прекрасно понимаю, что я красива, но, возможно, красота — не самое важное… но даже если и так, все равно есть другие вещи, например, характер. Ведь его тоже надо принимать в расчет, правда?

— Ты — замечательная, — Тони на виду у всех поцеловал жену, — и я надеюсь, что через некоторое время твой характер будет соперничать с красотой.

Синджен обратилась к Александре:

— Хорошо, что Дуглас этого не слышал. Я смотрю, Тони очень осторожен и знает, где, когда и что можно сказать. У него это отлично получается.

— От тебя никогда ничто не ускользает?

Синджен казалась сильно удивленной.

— Конечно, но ведь это важно, Аликс, очень важно. Кто-то же должен помогать Дугласу следить за всеми. — Она хихикнула, будто маленькая девочка. — По-моему, эта Джульетта непроходимо глупа. Интересно, чего в ней больше, тщеславия или глупости? Наверное, Дугласу хочется надрать ей уши еще больше, чем мне.

— Не рассчитывай на это, — возразила Александра. — Он большой ценитель красивых женщин.

Синджен сурово посмотрела на нее:

— Нет, пожалуй, это ты непроходимо глупа. Не говори такой чепухи. Как ты думаешь, мы можем оставить Джульетту на маму и тетю Милдред, а сами уехать в Брандерлей-фарм?

— Хотелось бы надеяться.

Но уехать в этот день им так и не удалось. В течение двух нескончаемых часов Александра слушала рассказы о бесчисленных победах Джульетты в последнем сезоне. Наконец она переключилась на Мелисанду, которая исследовала один из пальцев Тони.

— Насколько я поняла, леди Рэтмор, вы не примете участия в нынешнем сезоне. Вам повезло, что вы наконец нашли себе мужа после стольких неудачных попыток.

— Да, это правда, — с жалостью в голосе произнес Тони. — Вы только взгляните на нее. Такая страшная, такая старая. Каких трудов мне стоило стащить ее с полки, где она пылилась, на самом верху, в дальнем углу. Потребовалась вся моя решительность, чтобы сделать этот шаг. Да, я женился на ней из жалости. Я думаю, что любой другой мужчина на моем месте тоже почувствовал бы жалость, так как всякий, кто посмотрит на нее с тридцати шагов, тут же теряет весь свой ум и становится дурачком.

Александра с удивлением заметила, как Мелисанда потерлась щекой о ладонь мужа. Потом она взглянула на Дугласа. Тот представлял собой великолепный образчик светского джентльмена, стоя с невозмутимым видом у камина и скрестив руки на груди. Он переводил взгляд с Джульетты на Мелисанду, а от нее к Александре. Его лицо было бесстрастно, по крайней мере ей оно ничего не говорило. Чувствуя себя неуютно под этим оценивающим взглядом рядом с двумя признанными красавицами, она встала.