Титан империи 4 - Константин Зубов

спасибо большое за работу, а сейчас прошу меня не отвлекать. Мне еще надо разобраться с вассальными обязательствами Берцовских и Кречетовых, а то они уже полчаса томятся в малой гостиной…

— Договорились!

Страшно довольная Лена схватила свою прелесть и, поглаживая ее по сверкающему боку, вприпрыжку направилась вон из кабинета.

Наконец-то, можно жахнуть!

* * *

Удобно устроиться на жестких лавках оказалось делом непростым, но мы справились. Дрезина тронулась, и деревья замелькали за окном все быстрее и быстрее.

Пока под нами стучали колеса, я пялился в окно и считал станции. Невольно мне подумалось про моих девчонок и Красавку. Все же я привык держать подданных под рукой или в усадьбе, а вот такая «вольная» впервые и для них, и для меня. Особенно для Гамы, она пусть и воительница от бога, но как ни крути долгие годы просидела взаперти и, наверняка, забыла каково это — жить во внешнем мире.

Как бы не случилось чего непредвиденного… Надеюсь, Красавка поумнел достаточно, чтобы сдержать свою жажду жрачки, а Гама уймет свое любопытство и будет сидеть тише воды, ниже травы.

Остается надеяться, что Ди понимает, что им следует держаться вместе и поможет адаптироваться обоим.

Я попробовал еще раз набрать Герду, но без толку. Абонент оказался недоступен. Вот и думай, то ли опять неполадки со связью, то ли…

— Кому звонишь? Василию, что ли? — спросила меня Настя, а потом взглянула на дисплей. — Герда⁈

— Тебе показалось… — пробубнил я и убрал телефон.

— Ага, как же! Зачем тебе ей звонить? Собрался рассказать о судьбе ее начальства… или, — сестра широко улыбнулась и зашептала мне на ухо. — Стоп, ты забил ее как «Герда». А значит…

— Показалось, говорю…

— Ага, рассказывай! То-то я заметила на перроне, что ты то и дело на нее поглядываешь. А потом в тамбуре я слышала какие-то непонятные звуки… Ну, Женька! Ну ты черт!

— Да тихо ты! Не придумывай!

Настя захихикала и принялась щекотать мне бока, но вынуждена была остановиться — хмуро поглядывая в окна, Жук в очередной раз прошел мимо нас.

Скоро мимо проплыла остановка «63 км», которую почти полностью поглотил лес. Через пять минут после лесополосы мелькнуло озеро, а с другой стороны колеи из-за деревьев показались полуразвалившиеся коробки домов. Табличка гласила «Белоозерское». Тут, похоже, когда-то давно располагался небольшой городок.

— Все отсюда сбежали, — прокомментировал мои мысли Ян Клавдиевич. — Еще год назад тут жил народ, но теперь здесь хоть шаром покати.

— Почему?

— Зона Московского Осколка расползается, — пожал плечами машинист. — Кольцо оцепления еще держится, но все больше тварей прорывается дальше. Так что теперь тут до самого Воскресенска ни души.

Еще спустя пять минут поездки я едва не охренел, когда на очередной табличке прочитал…

«Фаустово»?

При виде моего вытянувшегося лица сестра довольно захихикала.

— Женька, добро пожаловать домой!

— Чиво?..

— Да ладно, — махнула она рукой. — Мало ли похожих названий? Не хотела тебе говорить — интересно было, как отреагируешь, и ты меня не разочаро…

Ее речь прервал собачий вой. Овчарка машинистов упала на пол, выгнула спину и начала заливаться так, словно ее резали пилой.

— Вот и накаркал! Саблина, за мной! — рявкнул Жук и бросился к люку в потолке. Сестра проворно выскочила следом.

— Мать моя женщина… — всплеснул руками Ян.

Собака же лежала на полу и не переставала отчаянно выть.

— Ян Клавдиевич! — зарычал Жук сверху. — Разгоняй посудину! Не жалей топлива!

— Уже!

— Что случилось⁈ — заозирался я по сторонам, и тут мне пришел ответ.

Это был чудовищной силы многоголосый рев.

Я тут же кинулся к окну и увидел как позади нас из леса выбирается здоровенная хвостатая тварь, полностью покрытая шипами. Головы как таковой у нее не было, но безгубая пасть полная острых зубов вылезала прямо из туловища.

Только завидев дрезину, она рванула за нами на своих шести конечностях. И с такой прытью, что даже Омской Мантикоре не снилось.

— Химера, так и знал! — в сердцах сплюнул Ян Клавдиевич. — Алексей Георгиевич, снарядов всего три штуки. Не промахнитесь, богом молю!

Сверху раздался скрип, а мы с машинистом бросились к пулеметам по правую стену кабины.

— О, и гончих с собой притащила, проклятых! — зашипел Ян Клавдиевич и передернул затвор.

Точно! Из леса седом за размахивающей ключкообразным хвостом Химерой увязались твари помельче. Они напоминали здоровенных псов с тремя головами.

Загрохотали выстрелы, а я направил свой ствол на зубастое чудище — Химере до нас оставалось еще метров сто. Надо подпустить поближе…

Сука! Что это за хрень под шерстью среди бугристых складок?

Человеческие очертания?

Отбросив страшную догадку, я надавил на гашетку и дал очередь прямо в оскаленную морду. Запахло порохом, а тварь ощерилась, рыкнула и раскрыла пасть.

Кроваво-красная глотка тут же осветилась всплеском пламени, и прямо на нас полетел огненный шар.

— Ложись! — крикнул Ян Клавдиевич, и мы с ним рухнули на пол. Огонь лизнул дрезину и хорошенько подпалил нам затылки. Горячо стало как в бане.

В ответ разразился громоподобный выстрел с крыши, и вагон накренился. У меня заложило уши, а Химеры за дрезиной как не бывало.

Сдохла?

Бух! — и снова раздался исполинский топот.

Хрен там! Теперь она преследует нас с левой стороны от железнодорожной линии.

— Прыгучая сука! — закричал Ян Клавдиевич, и мы вдвоем побежали к пулеметам у противоположной стены. На наше место бросился немногословный Васька. Справа было не продохнуть от гончих.

Я приподнял ствол и сразу увидел дымящуюся морду — твари до нас ей осталось сделать лишь пару прыжков.

По крыше ударило что-то тяжелое, а затем рядом со стволом моего пулемета упала метровая гильза.

И вновь уродливая морда скалится в перекрестье прицела. Пулемет загрохотал, гильзы зазвенели по полу, а увертливая тварь запрыгала туда-сюда.

Вокруг нее загорелось кольцо искр, а она раззявила пасть и снова попыталась плюнуть в нас огненным шаром.

Снова громыхнуло, дрожь прошлась по всему корпусу, и через секунду земля под лапами твари разорвалась клочьями и огнем. Заревевшая Химера покатилась кубарем.

— Отличное попадание!

Хохот Яна Клавдиевича перекрыл даже рычание монстров, трескотню очередей и душещипательное завывание Химеры.

Даже слишком душещипательное. Тварь выла как толпа отчаявшихся женщин.

Огромное существо пропало с глаз, и я переключился на отстрел гончих. Они оказались не менее увертливыми, чем их старший собрат,