Трикстер - Дж. С. Андрижески
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я знал, что вся моя команда почувствовала это практически сразу, когда это произошло.
Сначала я подумал, что нас заглушили на период операции, что означало, что комплекс подвергся нападению. Военные действия часто сопровождались такого рода потерей доступа к разведданным, так что мы все готовились к чему-то большому.
Затем Центр прокричал мне в ухо, сказав, чтобы я пошёл и сделал кучу грёбаной грязной работы, прежде чем моя команда сядет в самолёт и улетит отсюда.
Я знал, что мой юнит тоже услышал это сообщение.
В сплочённом юните всё, как правило, происходило практически одновременно, и я приложил все усилия, чтобы создать такие рецепторы в моей новой команде. Я знал, что это сделает их более эффективной боевой единицей, устранит задержки в общении.
Уединение было роскошью, о которой я не заботился настолько, чтобы умереть из-за этого.
Более того, из-за сложностей сетевой структуры Организации и потребностей моей новой роли я мог чувствовать не только живой свет моих основных оперативников, но и их мысли, воспоминания, эмоциональный опыт, личные и неличностные связи с конкретными другими оперативниками и гражданскими лицами, с которыми они работали и имели отношения — я мог чувствовать множество людей, стоящих за ними.
Это означало, что я мог, в той или иной степени, чувствовать каждого видящего, входившего в сеть Организации, по крайней мере, ниже определённой ступени лестницы.
Ниже моей ступеньки этой лестницы, если быть точным.
Однако прямо сейчас я ни хрена не чувствовал… за пределами моего собственного юнита.
Я знал, что это должно быть как-то связано с повстанцами, но также понимал, что я экстраполирую, а это не совсем то же самое, что и обладать реальными знаниями.
Всё, что я знал наверняка — это то, что меня сняли с задания.
Я знал, что причины этого, вероятно, подпадают под ту же самую расплывчатую реплику «выше моего уровня», которую Варлан часто бросал мне, когда я работал на него. Спустя несколько недель или месяцев до меня доходили слухи о том, что произошло, точно так же, как у нас было в Южной Америке.
Я, вероятно, никогда не узнаю правды.
Вспомнив свои мысли в Бразилии о том, как я за счёт славы Териана мог бы подняться на более высокую ступень в сетевой иерархии, я не смог удержаться от смеха над собственной глупостью.
Каким гребаным идиотом я был.
Затем другая мысль промелькнула по самым краям моего света.
Они точно так же отключили мою команду после той операции в джунглях к северу от Гуорума.
Воспоминание вибрировало в верхних слоях моего света, пока я не погасил его.
Тем не менее, оно оставалось со мной в более мягких потоках моего света. Я поймал себя на том, что борюсь с желанием сложить частицы воедино и всё равно делаю это, как будто вне контроля моего разума.
После Вашингтона я больше никогда ничего не слышал ни от одного из моих бывших товарищей по юниту.
С некоторыми из них я проработал десятки лет.
Я не получал никаких сообщений, никаких предложений выпить, когда мы работали в соседних районах, хотя я отправлял сообщения, чтобы сказать им, где нахожусь. Я не слышал никаких слухов. Я не видел ни одного из них мельком в новостных передачах и не слышал, чтобы их имена упоминались в бюллетенях. Я ни разу не ощутил ни одного из них, находясь в Барьере.
Я не уловил ни единого резонанса ни от одного из их светов.
Это означало, что ни один из них не думал обо мне… вообще… за всё это время.
Я думал о них.
Даже думая о них, я не чувствовал ни единого тёплого импульса или дружеского сигнала в ответ, даже когда эта мысль была относительно конкретной, наполненной искренними эмоциями.
Мои бывшие товарищи по команде не резонировали со мной в ответ. Ни один из них, кто был моим другом, а в некоторых случаях и кем-то большим на протяжении многих лет, не оказывался в ситуации, которая напоминала бы им обо мне или о какой-либо из миссий, которые мы выполнили вместе.
Внезапно я осознал, насколько это маловероятно.
Или, может быть, я и раньше знал, насколько это маловероятно.
Может быть, я просто не хотел думать о том, что это, скорее всего, означало.
Впервые я позволил себе посмотреть этому в лицо, хотя бы на несколько секунд.
Заставив своё выражение лица снова стать непроницаемым, я повернулся лицом к Кэт и Рингу, которые теперь оба внимательно наблюдали за мной, и в их радужках отражалось легкое беспокойство.
— Мы, бл*дь, только что приехали сюда, — пожаловался Пауло.
— Что-то случилось? — спросил Оркай, заставляя меня перевести взгляд влево, на другую сторону зелёноватого металлического стола.
Оркай оглядел всех нас, и его лицо исказилось от беспокойства.
Я тоже оглядел их и пожал плечами.
— Вы знаете столько же, сколько и я, — сказал я.
— То есть, них*я, — пробормотал Пауло себе под нос, бросая свою сумку на стол.
Я нахмурился, но не мог поспорить с его наблюдением.
Я даже позволил им почувствовать моё согласие.
Расстёгивая сумку перед собой, я остановился, открыв её, ухватившись за металлический стол и откинувшись назад, чтобы размять руки. Издав раздражённый смешок, я покачал головой, мрачно оглядывая остальных — Кэт, Рингу, Джаэлу, Пауло и Оркая — пятерых видящих, которые практически формировали мою руководящую команду.
— Я не знаю, — сказал я.
— Вы это уже сказали, босс, — произнес Оркай, слегка улыбаясь.
Но что-то в моих словах сняло напряжение с их лиц, заставив их всех выдохнуть, даже если эти выдохи были приправлены раздражённым щёлканьем языками.
— Значит, мы действительно только что закончили эту вечеринку? — уточнила Кэт. — Отправляемся домой, брат Куэй?
— Я не знаю, — сказал я, вздыхая и проводя рукой по своим волосам. — Наверное. А пока они хотят, чтобы мы помогли охранникам снова взять ситуацию под контроль.
— Значит, мы действительно просто оставим повстанцев в покое, босс? — спросил Оркай. — Они действительно только что сняли нас с этого дерьма, lao ban?
— Или, может быть, наоборот? — напомнила нам всем Джаэла уже тише.
— Мы собираемся куда-нибудь приближаться к этой лаборатории? — сказал Пауло обманчиво небрежным голосом. — Ну, ты знаешь. К той, что на заднем дворе. К той, которую защищают эти ублюдки из «Чёрной стрелы»?
Я бросил на него резкий взгляд.
— Нет.
— Хорошо, — пробормотала Кэт, расстёгивая молнию на своём костюме.
— Почему хорошо? — пробормотал в ответ Пауло.
Она
