Попутчик - Лорен Биел

Я был готов встать на колени со своим пистолетом, потому что думал, что она ушла. Был почти склонен умолять, как только доберусь туда, если бы знал, что это заставит ее остаться сейчас.

Ее палец сжимается вокруг спускового крючка, а глаза сужаются.

— Ты вообще заботишься обо мне?

Я? Я бы убил любого, кто причинил ей боль, включая себя. Я отдал ей свое сердце, даже если это не так, как она ожидает.

Я игнорирую риск и гнев и отклоняю ствол вверх, когда приближаюсь к ней. Я решаю обнажить свой низ живота и попытаться объясниться.

— Я сожалею о том, что сделал с этим человеком. И с тобой. Внутри меня идет битва за то, чтобы попытаться быть хорошим для тебя. Это целая война внутри меня. Я не могу выигрывать каждую битву, чтобы быть хорошим парнем, с которым ты спишь. Даже не уверен, кто из них настоящий я, но мне хотелось бы думать, что это тот, кто никогда не поднимет руку на твою хорошенькую головку. Но не знаю, и именно поэтому отталкиваю тебя. — Крепко сжимая пистолет, я жду, пока она его выронит, прежде чем схватить его и спрятать за спину. Я прижимаю ее к стене, поднимая ее запястья над головой. Ее сердцебиение сталкивается с моим. Это разозлило меня до бесконечности, когда она наставила на меня пистолет. Это обожгло кровь в моих венах. Но в то же время мне чертовски понравилось, что она это сделала. Она доказала свою маленькую точку зрения.

Я опускаю одну руку с ее запястья и провожу ею вниз по телу, но она опускает взгляд и качает головой.

— Нет, Лекс, — говорит она, и ее слабые слова задевают Лексингтона. Он любит, когда она по-настоящему выглядит добычей. Когда она слаба. Но я держу эту сторону на расстоянии и отпускаю ее запястья.

Все кажется таким хрупким, как стакан, балансирующий на булавке. Принуждение ее дальше выбило бы этот стакан из его хрупкого равновесия.

Я наклоняюсь и целую ее в лоб, ощущая солоноватый привкус беспокойного пота.

— Ты будешь спать здесь, а я пойду спать в спальню.

Мы должны заставить это работать. Каким-то образом. Предоставление ей пространства кажется единственным способом сделать это. Все настолько грубо, что разорвет нас обоих, если мы будем давить сегодня вечером.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Я просыпаюсь в постели без Лекса. Прошлая ночь подошла к концу для нас обоих. У меня был шанс уехать, и я почти это сделала. Я села в грузовик, поборолась с пистолетом на коленях и решила вернуться внутрь. Но мой гнев все еще разрывал меня, проникая в каждую клеточку моего тела, и именно поэтому наставила на него пистолет. Мне нужно было знать, почему он иногда казался двумя разными людьми. Почему он всегда с такой готовностью отталкивал меня? Только он мог ответить на этот вопрос за меня.

Вылезаю из кровати и убираю от кожи пропитанную потом футболку. Слышу, как снаружи медленно течет вода. Звук манит меня, и когда выхожу на улицу, меня обдает горячим воздухом. Здесь так рано становится жарко. Я иду на звук к душевой кабинке в задней части дома и нахожу Лекса. Он отвернулся от меня, когда моет волосы под ржавой насадкой для душа. Я снимаю с себя одежду и захожу к нему сзади. Сначала он не оборачивается, его поведение такое же холодное, как вода, льющаяся на меня.

— Лекс? — Шепчу я. Он кладет руки на покрытую грязью стену. Я обнимаю его скользкое тело и провожу рукой по его заживающей колотой ране.

— Я был в замешательстве, когда думал, что ты ушла, — говорит он. Его слова заставляют меня дрожать сильнее, чем холодная вода. — Я не хотел жить без тебя, кролик. — Он, наконец, поворачивается ко мне. Вода капает из его носа и стекает по его полным губам. — Я перестану отталкивать тебя, если ты уверена, что сможешь справиться с той частью меня, которую я пытаюсь скрыть от тебя.

Я прижимаюсь к его широкой груди.

— Может, тебе стоит перестать скрывать это от меня. Я могу справиться со всеми вами, Лекс. Я тебя не боюсь. Человек, которым ты становишься, когда пытаешься бороться с собой, это тот, кого боюсь. Это такой маятник эмоций, который ломает шею. Это еще более странно, когда ты пытаешься разобраться в этой части себя. Даже если бы вокруг нас была сотня трупов, я бы любила тебя. Да, я была расстроена, когда ты убил того человека, и чувствовала себя очень виноватой, но не была удивлена. Я ожидала, что ты убьешь мужчину, который подумает о том, чтобы прикоснуться ко мне. Знала, что над его головой тикают часы. Чего не ожидала, так это того, что ты будешь отталкивать меня каждый раз. Как ты говоришь мне, перестань убегать от того, кто ты есть. На что ты способен. — Я смотрю на него, моргая от воды, когда она смачивает мои волосы. — Я принимаю всего тебя, Лексингтон.

— Как, Селена? — Он притягивает меня к себе. — Как я могу заслужить тебя после того, как причинил боль стольким людям? После всех тех раз, когда причинил боль тебе? Это то, чего я не мог понять вчера. После всего, что тебе сделал, ты все еще хочешь остаться со мной. Кто-то вроде меня не заслуживает такого чертовски снисходительного человека.

Селена моется и выходит из душа. Она ненавидит холодную воду. Я остаюсь под ним еще некоторое время, размышляя обо всем, что произошло. Остаюсь там, пока это не становится невыносимым.

Выключаю воду и выхожу на солнце. Его мощные лучи почти сразу согревают мою кожу. Хватаю пару джинсов, которые приготовил, и натягиваю их, позволяя солнцу еще немного поцеловать мою кожу, прежде чем вернуться в дом.

Селена сидит на диване, одетая в черные шорты и майку. На ее лбу выступили капельки пота. Я ухмыляюсь. Ей не нравится ни холод, ни жара. Придирчивый маленький кролик. Она встает с кресла и подходит ко мне. Я обнимаю ее и забываю обо всем, что произошло между нами прошлой ночью. Как будто мы никогда не уничтожали чью-то жизнь.

Селена чертовски безумна, потому что хочет остаться со мной, но она не глупа. Из всех вещей, которыми она является, немного избалованная, упрямая и своевольная, она не глупа.