И пришел Лесник! 17 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев

спираль, он обогнул моё тело несколько раз, набирая скорость и выстрелил точно в центр штурвального замка. Но я уже его не увидел, вместо этого я потерял сознание. Камеры в рубке управления показали, как из кормы где-то между водомётными двигателями стремительно вырвался сгусток электрической энергии и уткнулся в многострадальный сломанный нос Кракена. Он дико заметался из стороны в сторону вместе с лодкой взболтав нам заодно мозги, но вскоре отцепился. Его вялые щупальца опали как у медузы. Нос исчез вместо него осталось половина обугленной головы. Клешня которой он кромсал корпус стала красной словно у варёного краба, вторая просто исчезла. Кракена окутали множество пузырьков как будто его кипятили и многометровое тело начало медленно опускаться на глубину.

Глава 22

Древний

— Сильное истощение, — я открыл глаза и увидел нависшего надо мной растрёпанного папашу Каца и остальных собравшихся в рубке управления. Все они с тревогой наблюдали за мной.

— Женя, ты чего там учудил? — отодвинув знахаря со мной рядом присела Лиана. — Отпустила называется, почему у тебя ладони обуглились, извращенец? Сиплый, чем он там занимался?

— Не тем, чем ты думаешь. Начальник краба завалил через штурвал, между прочим. Сварил его начисто электрическим током! — сказал в мою защиту Сиплый. — Осталось только пиво найти.

— Это мы видели, но как ты смог его достать, не выходя из лодки? — продолжала пытать меня Лиана. — Он что, тебя вытолкнул наружу?

— Штурвал, сука металлический, — прохрипел я, занимая сидячее положение и рассматривая ладони. Они почернели и покрылись отвратительной коркой. — Через него. Изя, сделай что-нибудь с руками, болят жутко.

— Чтобы вы делали без Каца, — проворчал знахарь и взял мои руки в свои. Боль почти сразу отступила. Прошло буквально не больше минуты, и почерневшая кожа отвалилась, оставив после себя розовую как у младенца.

— Омоложение! — воскликнула Лиана. — Я тоже так хочу. Изя, вот здесь в уголках глаз посмотри. Морщинки видишь?

— Приходи лет через двадцать, — буркнул знахарь, — тебе нечего пока омолаживать.

— Что с кальмаром? — спросил я почувствовав себя значительно лучше. — Представился?

— И опустился на дно впадины, в километре под нами лежит, — сказала Вика, посмотрев на панель управления. Я тоже взглянул и увидел показания эхолота. — На лодке есть скафандры для подводных работ. Сиплый, не хочешь поплавать?

— С тобой всегда, — без лишних слов согласился Сиплый и они отправились за скафандрами.

— Больше вы ничего не нашли интересного? — поинтересовался папаша Кац. — Командиры внешников обычно таскают с собой белую жемчужину.

— На лодке даже сейфа нет, а жемчужина если и была, то её проглотила Кайдзю вместе с капитаном, — ответила за Вику Валькирия.

— Белая жемчужина здесь огромная редкость, вряд ли у каждого командира подводной лодки она может быть при себе. Вот если тряхануть подводную базу, то там наверняка есть чем поживиться, — разметалась Лиана.

— Как ты думаешь, моя прелесть, сколько там может находиться внешников? — спросил я жену.

— Боюсь ошибиться, но не меньше нескольких сотен, — прикинула она.

— Тогда, может ты знаешь как с ними справиться? И успеть добраться до жемчуга пока они сами его не сожрали?

— Жень, там бойцов почти нет. Сидят себе учёные под водой тихо, следят за разломом на дне. Дрочат на картинки Кайдзю. О них даже в Вавилоне почти никто не знает.

— И всё-таки? — настоял я.

— Я бы всех отравила. А что? Наверняка они там без респираторов. Пустить газ и дело в шляпе! — предложила Валькирия.

— Газ? Откуда. Какой. И потом там тоже не дураки, кто-нибудь поймёт и поднимет тревогу. Кроме того, на борту станции могут быть роботы. Лодку то они потеряли, а тут раз, мы плывём такие красивые и вы с папашей Кацом на носу в обнимку. Думаешь, они позволят нам швартоваться? — осадила её Лиана.

— Тогда не знаю. Думай, Изя, ты же самый умный, — погладила папашу Каца по лысине Валькирия.

— Самый умный Лесник, я второй, — не моргнув глазом сообщил папаша Кац.

— А я? — возмутилась Лиана.

— Наука в замешательстве, — отрезал Изя. — Полагаю, что нужны дополнительные дорогостоящие исследования для обнаружения мыслительных процессов в твоём черепе.

— Вот, как ты заговорил, мерзкий докторишка! — вспыхнула Лиана. Папаша Кац улыбался своей шутке, которая могла выйти ему боком.

— Вы опять за своё? Изя, подними лодку на поверхность и открой люки. Как они, по-твоему, будут нырять?

Через торпедный аппарат как я его назвал, Вика и Сиплый в скафандрах всё равно бы не пролезли. К тому же крышка со штурвальным замком накрепко прикипела к корпусу, местами даже расплавилась. Парочка в тяжёлых скафандрах выбралась через верхний люк и прыгнула за борт предварительно обвязавшись тонким тросом. На мониторах в рубке управления мы увидели то, что видят водолазы. Трансляция шла прямо из их шлемов. Водолазы включили мощные прожекторы, пробивающие толщу воды не дальше десяти с небольшим метров. Опускаясь всё ниже и ниже они выпускали наверх тоненькие струйки отработанного воздуха. Сами скафандры были похожи на те, что я видел ещё в детстве на Чёрном море. Круглые прозрачные шлемы и толстый корпус с сочленениями, дающими небольшую свободу действий. Вика и Сиплый были заперты в них как в телефонной будке. Вероятно, такая конструкция предусматривала погружения на большие глубины. Других, более лёгких скафандров на лодке не оказалось. Так что глубина в километр им была не страшна.

Погружение длилось минут двадцать. Я честно очень боялся, что на самом дне впадины мог притаиться ещё кто-нибудь. С одной стороны, а с другой, если он бы там сидел, то давно пришёл на помощь Кракену. По мере продвижения вниз впадина сужалась и сейчас походила на конус или пожарное ведро. В пылу схватки мы совершенно не обратили внимание на строение пещеры и мне она показалась круглой. Вскоре наши аквалангисты опустились на дно. Оно уступало по площади поверхности раза в четыре. Всё вокруг было засыпано каким-то хламом. Вика сразу принялась за Кракена действуя острыми ножами. Благо что кальмар опустился на дно брюхом вниз. Вид он имел плачевный. Я втайне порадовался своему дару полученному от скреббера. Так въебать ему мог далеко не каждый. Клюва как небывало, половины его тупой башки тоже испарилась. Вика