Ярость - Карин Слотер

Он смотрел на картину и жалел, что это не зеркало, которое показало бы ему, что у Энджи внутри. А может, она и так показывала. Два абстрактных изображения, оба не имеющие никакого смысла.

Уилл почувствовал, как рука Энджи скользнула к нему в карман и вытащила оттуда цифровой диктофон.

— О, новый! — Она стояла так близко, что он ощущал тепло ее тела.

Он услышал, что она возится с устройством, и обернулся.

— Оранжевая кнопка.

Она протянула диктофон, и Уилл увидел, что ее палец уже лежит на кнопке. Он аккуратно придавил своим большим пальцем ее указательный, и диктофон включился.

— Спасибо.

Уилл не мог на нее смотреть. Он снова отвернулся и прислонился к каминной полке. Она вернулась к дивану и села. Звякнул лед в стакане. Вероятно, она забыла, что там пусто.

— «Дорогая мама, — наконец начала читать Энджи. — Я знаю, ты думаешь, я пишу, чтобы попросить денег, но я просто хочу сказать, что больше ничего от тебя не хочу. Ты всегда упрекала меня, когда я уходила, но именно ты бросила нас. Это ты сделала из меня парию. Библия учит нас, что грехи родителей падают на их детей. Я отверженная, неприкасаемая, которая может жить только с таким же Парией, и все из-за твоих грехов». Слушай, — сказала Энджи, — когда она подписывается, то пишет свое имя иначе: А-Л-И-С-И-Я вместо А-Л-И-Ш-А.

Уилл недовольно что-то проворчал. Она должна знать, что с таким же успехом могла бы говорить с ним о написании слов и на китайском.

— Когда она подписывается, то пишет свое имя правильно — в таком виде оно употребляется чаще. Она, видимо, изменила имя, когда попала на улицу. — Энджи продолжала говорить, а он не мог перестать ее слушать. — Судя по почтовому штемпелю, письмо отправлено две недели назад. Есть еще один штамп, указывающий, что оно вернулось, потому что она недостаточно за него заплатила. Может быть, из-за крестика вес письма превысил разрешенный, или же его заметил один из сортировальных автоматов. — Она помолчала. — Ты поговоришь с ее матерью? Судя по коду, это недалеко отсюда, миль десять, наверное. Интересно, она знает, что дочь умерла?

Уилл обернулся. Энджи, держа конверт в руке, перевернула его, чтобы посмотреть, не пропустила ли чего-нибудь на обратной стороне. Она подняла глаза и, увидев, что он пристально смотрит на нее, сказала:

— Уилл?

— Если бы можно было щелкнуть пальцами и сделать так, чтобы я тебе никогда не встречал, я бы сделал это, — сказал он.

Она положила конверт.

— Я бы тоже этого хотела.

— Что ты делаешь с таким парнем?

— Он может быть обаятельным, если хочет.

Она имела в виду Майкла.

— Это произошло до того, как ты узнала, что он использует девушек, или уже после?

— Какой ты глупый! Конечно до.

Он взглянул на нее.

— Не думаю, что ты имеешь право злиться на меня.

Она согласилась.

— Да, ты прав.

— Значит, Шелли — педофил?

Она улыбнулась, словно он сказал что-то забавное.

— И убийца.

— Ты думаешь, это смешно?

Энджи уперлась локтями в колени и подарила ему улыбку, говорившую, что сейчас она открыта для всего.

— Не злись на меня, детка.

— Не вмешивай в это дело секс.

— Это единственный известный мне способ общения с людьми, — пошутила она, повторив слова, которые когда-то сказала ей психиатр. Уилл не был уверен, спала ли Энджи с этой женщиной, но замечание было прямо в яблочко.

— Энджи, прошу тебя!

— Я же говорила, что это неудачная ночь для твоего прихода. — Она встала и сунула конверт ему в руку. — Давай, Уилли, — сказала она, подталкивая его к двери. — Тебе пора домой.

Глава 28

Энджи помнила Джину Ормевуд по вечеринке по поводу выхода Кена на пенсию. Это была тихая, как мышка, женщина, которая, похоже, не обращала внимания на тот факт, что толстый слой косметики провоцирует угри на лице, а прическа у парикмахера, берущего за свою работу меньше десятки, никому не делает чести. Если бы Энджи не трахалась с ее мужем в тот же вечер, она, вероятно, вообще бы ее не запомнила. Помимо этого, она еще знала, что та работает в пьемонтской больнице, которая, можно сказать, находилась по пути к месту работы Энджи — если, конечно, можно назвать местом работы полоску тротуара перед винным магазином на Чешир-Бридж-роуд.

Она позвонила в больницу, чтобы удостовериться, что Джина Ормевуд будет на работе. Ее смена начиналась через двадцать минут, и Энджи только и оставалось, что ждать. Когда она добралась до больницы, то порадовалась, что приехала заранее. Машины стояли даже на улице, а на парковке, похоже, не было места. Поискав немного, Энджи сдалась. Она показала свой жетон копу, стоявшему перед подъездом для скорой помощи, и припарковалась на огороженном месте.

Перед входом в приемный пункт больницы стояло с десяток человек, и у всех изо рта торчали сигареты. Проходя через облако дыма, Энджи задержала дыхание. Она ненавидела сигареты, потому что они напоминали ей об ожогах на теле Уилла. Кто-то долгими часами выжигал тело вокруг его лопаток, рисуя непристойные картинки вдоль ребер.

При этой мысли ее передернуло.

Мужчина за стойкой в приемной даже не поднял голову, когда Энджи остановилась перед ним.

— Записывайтесь, садитесь, ждите.

Она сунула жетон ему под нос, но он все равно не удостоил ее взглядом.

— Если вам нужны медицинские карты, обратитесь к администратору.

Она посмотрела на бейдж, висевший у него на груди.

— Никаких медицинских карт, Тэнк. Я здесь из-за Джины Ормевуд.

Он наконец-то посмотрел на нее.

— А зачем вам Джина?

— Это насчет ее мужа.

— Надеюсь, этот ублюдок сдох.

— Поосторожнее на поворотах. — Эти слова вырвались у Энджи автоматически, но она не могла не отметить того факта, что этот человек явно ненавидит Майкла.

Тэнк встал и оглядел ее с ног до головы. Энджи была в рабочей одежде, то есть выглядела как шлюха. И все же она оставалась копом, а этот парень идиотом не был.

— Как вы думает, когда придет Джина? — спросила она.

— Вам следует оставить ее в покое.

Это не был ответ на вопрос.

— Я должна поговорить с ней, — объяснила Энджи.

Тэнк продолжал смотреть ей в глаза, словно пытаясь по взгляду определить, стоит ли ожидать от Энджи неприятностей. У человека, работающего в таком месте, должна быть развита интуиция.

— Еще минут десять, — наконец сказал он. — Она всегда приходит пораньше.

— Благодарю вас. — Энджи сунула жетон в сумочку и села на единственное свободное место в переполненной приемной.

Напротив сидела пожилая пара, которой, когда они пришли сюда, видимо, было столько же лет, сколько сейчас Энджи. Женщина бросила на нее взгляд, полный отвращения. Мужчина посмотрел с интересом. Господи, этому парню лет восемьдесят, а он, похоже, прикидывает, сколько денег у него в бумажнике! Его жена высморкалась в уже много раз использованную салфетку. Казалось, она сейчас свалится со стула. Энджи расставила ноги пошире, и мужчина побледнел. Его жена выглядела так, будто у нее сейчас случится инфаркт.

Прежде чем они успели перейти в другое место, Энджи встала и подошла к стойке с журналами. Боже, все здесь было просто угнетающим. Эта комната ожидания казалась средоточием бактерий и болезней. Всем, кто считает, что в Америке нет социальной медицины, нужно провести пару часов в приемном покое местного отделения неотложной помощи. Кто-то платит за то, чтобы все бедствующие и не имеющие страховки могли посетить врача, но это — сто процентов! — были никак не бедствующие и не люди без страховки. Черт, в наши дни лучше уж не иметь вообще никакой страховки. Получите то же самое дерьмовое обслуживание, но при этом хоть заплатите меньше.

В ожидании Джины Ормевуд она полистала журнал про охоту и рыбалку «Филд энд Стрим», потом номер «Ледис Хоум Джорнел» за позапрошлое Рождество. Вчера Майкл зашел слишком далеко. Пока она искала его записи за время работы в полиции нравов, он скалился, как мартышка, и теперь она понимала почему. Одно дело Энджи — черт, она, видимо, заслуживала этого; но то, что он разозлил Уилла, — это было непростительно. Майкл, должно быть, сказал что-то, сболтнул лишнее, и это навело Уилла на мысль, что он трахал Энджи. Она работала с мужчинами, даже арестовывала чрезмерно озабоченных, и потому знала, как устроен их скудный умишко. Секунды не проходит, чтобы они не думали или не говорили о сексе, а тот факт, что Майкл поимел Энджи, был прекрасной темой. Он, наверное, даже этому подонку Лео Доннелли сообщил об этом. А теперь и вся команда уже должна быть в курсе. Неудивительно, что Уилл чувствовал себя униженным.

Господи, нужно прекращать слушать девочек в таких количествах! Никто не ненавидит мужчин так, как проститутки. Они часами обсуждают, какими ничтожествами являются мужики, и при этом должны идти с первым же придурком, который помашет у них перед носом зелененькой купюрой. У Энджи было предостаточно проблем с мужчинами, но она так и не начала думать о них как шлюха.