Недосягаемые - Виктория Вашингтон

Дверной звонок, а следом и стук неожиданно разносится эхом по квартире. Только сейчас замечаю, что у меня куча пропущенных вызовов от Яна, который в очередной раз звонит на мобильник.

— Лера, открой, — Ян продолжает настойчиво стучать в дверь. Огромный минус, что в моей квартире отстойная звукоизоляция. Последнее, что сейчас хочется — слышать его голос. — Я слышу звонок твоего телефона.

— Уходи, — оборвано прикрикиваю я.

— Что с тобой?! Я тебе четвёртый час дозвониться не могу! — злостно заявляет он, находясь по ту сторону двери.

— Вали к своей чёртовой Алисе, — дрожащим голосом продолжаю.

— К какой, к чёрту, Алисе? — удивлённо спрашивает Ян.

— Не прикидывайся дураком, я была у тебя дома, — устало объясняю.

— Да ты всё не так поняла, — мгновенно отвечает, а мне становится до одури хреново. Настолько, что тошнота подходит к горлу.

— Расскажешь кому-то другому. Противно слышать твой голос, — честно признаюсь я и, осознавая, что он не перестанет стучать в дверь, нахожу в себе силы, чтобы подняться на второй этаж, в свою комнату.

57

Следующая неделя пролетает быстро для всех, кроме меня. Я прошу маму, чтобы та договорилась с врачом о справке для меня: идти в университет ужасно не хочется. Повезло, что у меня понимающая мама, которая не стала лезть с расспросами, а просто находилась рядом всю неделю, успокаивая меня, когда я внезапно начинала плакать, и поглаживая по голове в те редкие моменты, когда мне удавалось заснуть.

Я попросила родителей, чтобы они не впускали никого, кто приходит, под предлогом, что я куда-то уехала на неделю. Таким образом, ни Люся, ни Тим, ни Андрей не могли попасть ко мне. Сим-карту выбросила на следующий день, потому что телефон разрывался от звонков и SMS-ок Яна, которые я удаляла, даже не читая.

Обида и боль буквально разрывала изнутри и ума не приложу, сколько я ещё страдала, если бы в один день у меня жутко не разболелся живот. К подобному уже выработалась привычка, но в этот раз боль оказалась слишком острой, поэтому мама настояла на поездке к врачу.

В частной клинике оказалось комфортно и уютно. Чем-то напоминало ту, в которой когда-то лежал Кирилл. От воспоминаний снова стало не по себе. В больнице провела немало времени: куча врачей, анализов и вопросов, на которые отвечала чисто машинально.

Пришлось пройти всех врачей, чтобы мне выписали лечение от выявленных проблем с желудком. Я, конечно, всегда знала, что моё редкое питание приведёт когда-нибудь к проблемам, но предпочитала не думать, что это произойдёт так скоро.

Все анализы я сдавала чисто на автомате, будто находясь в другом месте.

Из «транса» меня вывел голос врача-гинеколога, которая обратилась ко мне после осмотра со следующей фразой:

— Так что же вы молчали, что беременны? Вам пока нельзя начинать тот курс лечения, что был назначен, — озадаченно проговаривает женщина средних лет.

— Ммм? — единственное, что получается из себя выдавить.

— Так вы не знали? — приподнимая бровь, спрашивает она, но, так и не дождавшись ответа, продолжает. — В таком случае, поздравляю, у вас первый месяц.

Туман, окутывавший меня всю эту неделю, будто становится ещё гуще. Совершенно перестаю понимать происходящее. Ощущение, что всё происходит вовсе не со мной.

— Вы ведь собираетесь оставлять ребёнка? — настороженно спрашивает она, наблюдая за моей реакцией.

— Можете не говорить родителям? — первое, что приходит мне в голову. Повезло, что мама ждёт за пределами кабинета.

— Я дам тебе визитку, позвонишь, когда решишь, что собираешься делать, — осуждающе заявляет женщина. Видимо, такие случаи тут происходят довольно часто.

Всю дорогу домой в голове кружится тысяча мыслей, из которых я не могу сосредоточиться ни на одной. Родители задают вопросы. Их интересует, почему мне всё-таки не подходит лечение и зачем нужно ждать, чтобы прописали новое.

— Мам, я схожу к Люсе, — выходя из машины, бубню я.

— Ты уверена? — она недоверчиво смотрит на меня.

— Пожалуйста, — с надеждой шепчу, а мама кивает головой, поцеловав меня в лоб на прощание.

Как бы не хотелось рассказать ей обо всем, но не могу. Нужно самой для начала в этом разобраться. Медленно иду в сторону квартиры Люси и Миши, впервые миновав путь, лежащий через любимый парк.

Долго решаясь, всё-таки нажимаю на дверной звонок.

— Ты вернулась? — улыбнувшись, спрашивает Миша и пропускает меня в квартиру. Я лишь утвердительно киваю и здороваюсь.

Разувшись, иду в гостиную, застав Люсю за необычным занятием: она читает книгу и явно чем-то расстроена.

— Привет, — хрипло говорю, пытаясь смотреть ей в глаза, но получается хреново. Кажется, я испытываю чувство вины.

Подруга в ту же секунду смотрит на меня и, вставая с кровати, подбегает с обнимашками.

— Ужас, как же я переживала, — крепко сжимая меня, проговаривает она. — Как ты могла уехать и не сказать мне, — уже слышу обиженные нотки в её голосе.

Только сейчас понимаю, что мне её, действительно, безумно не хватало.

— Извини, — произношу, удивившись тому, как легко мне это дается. Люся, видимо, тоже шокирована, поэтому, без лишних слов, тащит меня пить чай.

Около часа мы говорим о чем-то отстранённом: заметно, что подруга боится задевать больную тему.

Конечно, я не говорю ей, что всё время провела дома за закрытой дверью. Приходится придумывать веселую историю о поездке к бабушке.

— Так ты завтра в университет? — спокойно спрашивает она, попивая чай.

— Да, но безумно не хочу, — грустно осознавать, что причиной этому обычный страх.

— Чего? — Люся удивляется.

— Я ещё не готова его увидеть, — честно признаюсь, и чувствую, как горло сдавливает спазмом. Ну, нет. Только не сейчас.

— Ты и не увидишь, — подруга мгновенно меняется в лице.

— Почему? — мне действительно интересно, что значат её слова.

— Уехал.

— Куда? — машинально. Хотя, кого я обманываю: с начала этого разговора мне стало катастрофически не хватать воздуха в лёгких.

— Не знаю, он никому не рассказал, просто попрощался, — подавлено выговаривает она, а я пытаюсь начать глубоко дышать.

— С Алисой? — слишком резко и слишком страшно слышать ответ.

— Лера, ты всё неправильно поняла, — прискорбно заявляет она. — У Алисы проблемы с жильём, поэтому он разрешил ей пока пожить у себя, а сам обосновался в моей комнате, в общаге, где я жила до переезда к Мише.

— Стоп, — пытаюсь остановить поток новой информации. — Почему он мне ничего не сказал?

— Переживал, что ты опять закатишь истерику на пустом месте, — пожимает плечами подруга.

Я ещё никогда не чувствовала себя настолько дурой, как в этот момент. Надо же, поверить бывшей, которая, наверняка, до сих пор влюблена в твоего парня.

Ох уж, Алиса… Ты, оказывается, ещё