Искатель, 2014 № 05 - Николай Буянов

Вот только благие намерения почему-то часто так и остаются благими намерениями.

«Я буду скучать по тебе».

— Ты тоже об этом подумал? — спросила вдруг Наташа.

— О чем?

— Что пора бы нам завести свою… Ксюшу. Или Маринку, или Сережку…

— Или сразу обоих, — «сыщик» улыбнулся. — Предлагаю прямо сегодня над этой задачей и поработать всерьез… Тебя в клинику-то не вызовут? Вдруг опять какой-нибудь сложный пациент…

Супруга открыла сумочку, вынула мобильник, отключила его и вновь спрятала в сумочку.

— Пусть попробуют.

Алеша согласно кивнул и потянулся в карман за своим телефоном — сделать то же самое.

И телефон, словно почувствовав это, вдруг зазвонил.

— Меня нет, — твердо сказал «сыщик». — И не будет до завтрашнего утра.

Телефон, однако, оказался настойчив.

— Две минуты, ладно? — досадливо попросил Алеша.

Наталья тяжело вздохнула. И кивнула головой, снова занявшись десертом.

— Слушаю, Сергей Сергеевич, — сказал Алеша в трубку. — Я, признаться, и соскучиться не успел… Сегодня? Нет, на сегодня у меня другие планы… Какие-какие. Разные. Ну какая редакция, воскресенье же. А вы, что, как всегда на службе?

Некоторое время он слушал, задумчиво теребя подбородок. Потом спросил:

— Как, говорите, ее фамилия? Нарекая? Это которая Жрица Змеиного царства? Хотите пригласить на представление? Вообще-то я змей боюсь… Почему отменяется? У нее же гастроли еще неделю…

На том конце что-то коротко и энергично объяснили.

— Вон оно что… — удивленно протянул Алексей. — Ее, что, так и обнаружили — в гостиничном номере, на диване, в обнимку с пятнистым удавом? Как же ей разрешили в гостиницу — да с таким чудищем? Ах, ну да, кто может запретить самой Чарской… И свидетелей никаких? И номер изнутри заперт? Так, может, удав ее и задушил?

— Да нет, не похоже, — отозвался Оленин. — Хотя кто-то очень стремился создать такую видимость.

Алеша исподтишка посмотрел на супругу. Та меланхолично скребла ложкой по дну пустой вазочки.

— Адрес диктуйте, — сказал «сыщик».

От автора: выражаю сердечную благодарность моим наставникам и друзьям по татами: Сергею и Елене Лычагиным, В. И. Дроздову, Игорю Кучеренко, Юрию Гришину и всем, кто меня поддерживал и был рядом.

Людмила Лазарева

НАЛОГ НА МУТАЦИЮ

Бойтесь данайцев,

дары приносящих

Наступало дежурство Розового. Он давно хотел бежать, но все побеги обычно заканчивались совершенно идиотски — выслеживали и ловили на старте. И как тут скроешься, если режим усилили за одним дежурным следили аж четверо!

На сей раз он запасся цветами, замечательными розовыми цветами. Настоящими, которые, как говорила ему дряхлая бабушка — соседка по бараку, приносят удачу всем розовым. В старушьи бредни верилось слабо, но практическая польза от них неоднократно проверялась Розовым на соратниках. Должно получиться.

В час икс к нему в цех зашли Зеленый и два человека. Это было против правил! Людей приглашали по одному, второй обычно дежурил на пульте — постоянно прослушивая, что творится на посту. Розовый ахнул мысленно неужто вычислили! Потом заговорил с людьми о вредительстве голубых, о торговой политике правящего клана и прочих этикетных темах. Вроде, беседу подхватили охотно. Значит, ничего не откладывается! Может, так-то даже лучше сработает. Внести малюсенькие коррективы — и все подозрения снимутся. Эх, человеческая особь хороша! Розовый невольно залюбовался ею, в области мочеиспускательного канала что-то сладко заныло. Говорили, у человека там расположен орган для наслаждения. Некоторые разноцветные рассказывали про нытье внизу, что так отзывается предвкушение большой радости. Какой радости! У него там ликовать нечему, не заслужил. Другим, особенно отличившимся в труде, ставили на выбор медперсонала гонады каналы со сперматозоидами или щели для яичников. Но все это происходило в больницах, отрадовавшиеся навсегда оставались в стенах медучреждений для размножения, и ни от кого о доставленном удовольствии Розовому не доводилось слышать. Тем не менее, человеческие женщины почему-то всякий раз хоть на несколько мгновений вгоняли его в ступор. Потом он приходил в себя, но это потом. Однажды он обмолвился о своей странной реакции сменщику — тот испугался и даже попросил дежурного зеленого перевести его в другое помещение. Надсмотрщик ничего не понял, но долго потом смеялся над ними обоими.

Второй человек через несколько минут заторопился к себе на пульт, убежал, махнув на прощание красивым хвостом волос. Розовый залюбовался его летящими шагами, великолепием волосяного покрова на голове. Ну, почему, почему нет такого же ни у одного розового! Не говоря уж о зеленых и голубых. Там — непременно должны иметься у всех, кто захочет! Он хотел. Летящую походку, длинные золотистые волосы, тонкие нежные руки… Он посмотрел на свои неуклюжие клешни, мысленно вздохнул, и вернулся к агрегатам.

За условные сутки смены ему надлежало отслеживать потоки водяных и электрических энергий. Это вовсе несложно — все давно отлажено и настроено. Но не дай Великий Вождь, что сломается — ремонтировать придется одному! Разве что Зеленый и человек станут советовать, не трогаясь с места. В самом крайнем случае, зеленого заставят помогать. О том, что не справится, он боялся помыслить. Рассказывали (шепотом, за пределами рабочей зоны, по дороге домой), как одного розового насколько лет назад нашли издыхающим у мусорной кучи. Он не смог в одиночку устранить серьезную аварию на гидроузле мегаполиса, и его отдали пластическим хирургам. Те неделю резали бедолагу без наркоза, наживую, пытались подсадить максимальное количество клешней, экспериментировали, насколько все отростки будут рабочими. Аварийщик после хирургического опыта походил на истекающую сукровицей иголочную подушечку в мечущихся хваталках Он непрерывно трясся, как праздничное желе и шептал, шептал, призывая смерть.

Вахта шла хорошо. Сменщик сообщил, что прочистил все соединения и подкрутил пару незначительных муфт. Ни искр, ни водяных утечек. Нет, на его участке поломок не может произойти! Розовый уверил себя в этом совершенно, и предложил коллегам выпить по чашке чаю, пока он исполняет свою функцию.

Все шло по плану. Человек пил густой цветочный чай Розового со своими печеньями (закон запрещает есть одну еду человеку и тварям; удивительно, как удалось заманить ее на чай) и болтал без умолку. Зеленый следопыт пил непривычное пойло, пытаясь хотя бы внешне походить на человека. Да где ему! Рецепторы, и те ограничены грубыми запахами потовых желез, уникализированы на голубых да розовых. А, еще отпечатки рабочих пластин любой зеленый найдет там, где ни одному человеческому прибору не обнаружить.