Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ] - Елена Звездная

Первая Яга кивнула мне, и сказала всем:

— Вот и замечательно! И раз мы с этим разобрались, переходим ко второй теме собрания.

Все ведьмы тут же оживились и понеслось:

— Баба Яга Всеслава, вам слово, — сказала первая Яга.

Молоденькая Йожка, превратив свою метлу в прутик, начала с невероятного:

— Темный Двор потрясен произошедшими событиями. По сообщениям наших агентов, вчера, на закате, Цитадель была атакована четырьмя неизвестными всем мирам ведьмами. Неизвестные ведьмы с великолепно обученной армией белочек, ежиков, волкодавов и драконов смяли стражей крепости и сокрушили несокрушимое! Темные в ярости! Правящая семья сделала первоочередной задачей розыск всех четырех ведьм и уже приступила к сбору сведений о новом культе «Мля!».

— Ой, мля… — простонала я.

— И не говори, сами шокированы, — прошептала ближайшая ко мне ведьма слева.

— Мне вчера, когда лисички донесли, я ни слову не поверила, — ближайшая Яга справа, руками развела. — Новый культ, это же фактически новая религия!

— Мляяя, — кажется, меня заклинило.

— Да, название очень неожиданное, — снова Яга слева.

Всеслава укоризненно на нас посмотрела и бодро продолжила:

— Мы так же прилагаем все усилия для розыска следующих ведьм: Ведьма Мля, Ведьма-Мать-Вашу, ведьма Зарраза Бессердечная и ведьма Вредина-Любимая.

«Вредина-Любимая»!

— Мляяяя… — заклинило меня однозначно.

И вдруг в памяти всплыло: Я, драконы мчатся на восток… в смысле на цель, волкодавы замерли черной стаей с горящими глазами, Ян рвет зеленую занавеску из кощеева дворца спионеренную на банданы, а Стужев… Стужев обнимает меня и тихо говорит: «Маргошенька, хватит. Идем домой, в кроватку, а?». А я ему: «Ты только о постели и думаешь!». А он: «К сожалению, не только…». А волкодавы хором «Имя?», а Ян на нас посмотрел и с усмешкой: «Вредина… но такая любимая». А Князь ему «Нет!», а Навий бог он… он заржал и начал банданы волкодавам вязать, ему еще белочки помогали…

— Таким образом, — продолжала все та же ведьма, и я вновь начала ее слышать, вынырнув из воспоминаний, — если предположить, что вышеуказанные ведьмы на нашей стороне, у нас появился реальный шанс противостоять как темным и челам, так и Кощею и Черному богу!

Пауза! Я бы сказала минута молчания в память о надежде, и первая Яга сказала:

— Ты в это веришь?

Яга Всеслава протянула руку, прутик коснулся поверхности лужи и все увидели огромную, она реально огроменная, мне вчера меньше показалась, крепость темных! Реально цитадель! И вот все это, где стены высотой с шестнадцати этажное здание, после драконьего налета буквально сложилось карточным домиком! Такая громадина, такая мощь и такой финал!

И когда потрясенные ведьмы переглянулись, Всеслава решительно произнесла:

— Да, Йожки, я в это верю! Я не знаю, кто они и откуда, но было сказано Слово! Слово зажгло искру самосознания в белках, ежах, волкодавах и драконах! В драконах, сестры! Вы представляете, насколько они могущественны, если сумели пробудить искру в драконах?! Да даже если нам не удастся привлечь их на свою сторону, сотворенное ведьмой с именем Зарраза Бессердечная позволит возродиться крылатому народу! И скалы черного моря вновь оживут! Сестры, это…

Но тут первая баба Яга тихо сказала:

— Стоп.

Говорившая тут же села на место, но в глазах такая надежда! И у остальных тоже, и только первая, она же самая старшая, задумчиво вопросила:

— Ведьма Мля, Ведьма-Мать-Вашу, ведьма Зарраза Бессердечная и ведьма Вредина-Любимая? А вам не кажется это странным, бабы Йожки?

Лично мне кажется, что пить нужно меньше, и в более подходящей компании!

— И что это за культ «Мля»? — продолжила баба Яга. — Как вы себе это вообще представляете, а?

И тут случилось невероятное!

По закону подлости не иначе!

А главное никто, даже при всем желании, не сумел бы проигнорировать радостный рев сотен глоток:

— Мляяяяяяяяяяяя!

Бабы Йожки повскакивали, развернулись, оторопело глядя на приближающееся войско в зеленых банданах и с маскировкой на мордочках.

А я… ну я…

— Понимаете, мы вчера выпили… немного.

И все ведьмы разом посмотрели на меня. Пришлось добавить:

— А потом еще немного…

— Что?! — потрясенно спросила первая Яга.

— И еще там были коктейли, — вконец стушевалась я. — Много…

Стыдно так стало, совсем. И я вскинув голову, посмотрела на приближающихся драконов и… и замерла — на первом, который Лер Огненнокрылый, сидел Стужев!

Я вздрогнула, а бабы Йожки вдруг резко схватили метлы наизготовку.

— Они вас не тронут, они хорошие! — поспешно заверила я.

В ответ услышала невероятное:

— Звери нам не страшны, не нападут в любом случае.

И стало ясно, пугает их исключительно няшка анимешная. Пугает настолько, что в руках старших Яг заклубились черные сверкающие вихри. «Боевые заклинания», почему-то подумалось мне.

А дальше завертелось все как в тридэшном аниме:

Шелест ветра и Стужев спрыгивает с дракона, несясь вниз, в ореоле зеленого огня. Он окутал статную фигуру, растянулся в воздухе, каплей рухнул и расплескался по болоту, оставляя няшку анимешную, в черной одежде и с черным плащом, совершенно невредимым. И едва клубы огня расступились, оставляя Александра полностью доступным взгляду, я различила черный череп на тяжелой золотой цепи, который тускло сверкал на груди… этой сволочи. А еще у Князя на этот раз волосы оказались собраны в хвост на затылке, и только одна прядь небрежно спадала с виска… Новый, совершенно новый Кощеев внук!

И когда он шагнул, выяснилось, что в правой руке Стужев держал жезл — черный, тоже украшенный черепом, правда, на этот раз рогатым, и между черными изогнутыми рогами вспыхивали зеленые искры. Йожки при виде этого жезла синхронно сделали шаг назад.

Но Александр на них не смотрел — он не отрывал взгляда от сидящей на камне меня.

Тишина.

Пугающая, жуткая, полная ощущения надвигающейся беды…

Издали доносится горестное: «Они сожрут всю нашу пису!».

Улыбка против воли промелькнула на моем лице и нашла отражение на лице Князя.

— Писа?! — удивленно спросил он.

— А это на местном жаргоне пицца так обзывается, — пояснила я.

— Ясно.

Он сжал жезл и сделал пять шагов, приближаясь на расстояние примерно семи. Остановился, продолжая смотреть только на меня и игнорировать бабок Йожек. А затем над болотом прозвучало неожиданное:

— Прости.

Жаль нет Ивана-скелета, хоть у кого-то упала бы челюсть в прямом смысле этого выражения, а не только в метафорическом! Но я нашла в себе силы переспросить, потому что полнейшее ощущение, что ослышалась.

— Прости?!

— Я не хотел обидеть, Рита. Меньше всего я хотел тебя обидеть или напугать.

Нет, у меня челюсть таки отвисла. У первой Яги, кстати, тоже. Остальные просто в полнейшем шоке смотрели на Стужева. В полнейшем и абсолютнейшем шоке!

А я…я… я… А я не поверила ни единому его слову! Вообще не поверила! Потому что… потому что… А вот не поверила и все! Оглянулась на избушку — оттуда к нам на всех парах мчались богатырь и Гад Змеевич, с неба начали посадку драконы, армия в зеленых банданах бодро маршировала к месту дислокации, то есть ко мне, а я…

Я еще раз посмотрела в серые глаза Александра Стужева и поняла, что не верю! Вот не верю и все! Рыжие народ вообще не доверчивый.

А потом оно как повело меня.

Рывок, и забрав у ближайшей Яги прутик, я потянулась к луже, с собственной импровизацией на тему:

— За лесами, за горами, за полями, за козлами… нет, не о том, за этими… степями, правда там и всякое такое! Так вот, покажи мне, озеро, чего от меня Стужев хочет!

И быстрым движением коснулась лужи!

Рябь на озерце, а затем яркое, наполненное светом и смыслом изображение — сверху, снизу, сбоку, в совсем уж в похабной позе… Вся человеческая камасутра со мной и Стужевым в главной роли! Я ожидала чего угодно — плана использования меня в коварных замыслах, сцены моего убиения даже, но такое?!

— Ах ты сволочь фольклорная! — заорала я, поворачиваясь к Князю.

Внук Кощеев держался абсолютно невозмутимо, ни один мускул на лице не дрогнул, и только уши, заалевшие уши Стужева выдали его с головой! А после и они краснеть перестали и Князь с нарастающей злостью вопросил:

— Что это такое?!

— Это — зеркало правды, блин! А ты… ты! — прошипела злющая я.

— Причем тут я? — вскинув бровь вопросил няшка яойная. — Дело в излишней откровенности данной лужи и ее эротических пристрастиях.

Нормально.

— Стужев, — меня трясти от злости начало, — это не лужины измышления… тьфу ты, не зеркала! Оно твои мысли и желания показало!

На лице Князя отразилось что-то странное, после чего он меланхолично поинтересовался: