Урод - Константин Соловьев

Сам шэд Трис спускался в узилище не часто, даже не сопровождал гостей.

Лишь изредка, в сопровождении отборных дружинников с обнаженными эскертами он позволял себе прогуляться по коридору, неспешно и по-хозяйски оглядывая свой зверинец. Уроды благодарили его, славили его доброту, но лишь в надежде выпросить дополнительную порцию похлебки. Это удавалось немногим — шэд Трис, вяло улыбнувшись, никогда не обращал на них внимания. Крэйн ждал его визита четыре десятка и еще девять Эно, часами ожидая услышать скрип двери и отголоски его голоса. Он понимал, что только Асенеф может стать его путем на свободу.

Шэд появился внезапно, на закате Урта. Бесцветный луч высветил из сумрака его уверенную властную фигуру, скользнул по начищенным кассам дружинников. Уроды со сна заворочались, их хриплые густые голоса заглушили громкие отзвуки шагов по деревянному полу коридора. Асенеф шел впереди, небрежно засунув руки за богатый толстый пояс и лениво перебегая взглядом с одной клетки кдругой. Наткнувшись на Крэйна, он сделал шаг в его сторону. Породистое благообразное лицо дышало благородством черт, сытостью и сознанием собственной силы. Крэйн встал у решетки, прижавшись похудевшим телом к прутьям.

— Мне надо кое-что передать, — сказал он быстро, отчаянно желая, чтобы Асенеф не прошел дальше. — Это важно. Очень важно.

Асенеф искривил бровь, глядя на своего фаворита.

— Действительно? Это интересно.

— Я — Крэйн, шэл Алдион. Я бежал из Алдион, вам это наверняка известно. Мой брат Орвин сейчас шэд, можете узнать у него. Я — сын Кирана и Таиль, двадцать восьмой в роду шэл Алдион. Это правда.

— Шэл Алдион? — Шэд покачал головой. — Ушедшие, ты действительно готов на что угодно, чтобы лишить мою коллекцию самого ценного экспоната.

— Я клянусь, что каждое мое слово — правда. Слово шэла. Прикажите узнать и…

— Мальчик мой, возраст позволяет мне отличать вздор от истины, а это не тот случай, когда старику можно задурить голову. Я привык ко лжи, особенно в этом благом месте, но настолько откровенно и нагло мне, признаться, еще не лгали. Ты действительно необычен.

— Клянусь Ушедшими, это так. Вы можете не верить мне, но вы ничего не можете поделать с истиной — я законный шэл Алдион. Я говорю вам это.

— В самом деле? — шэд прищурился и сделал еще шаг к клетке, не обращая внимания на предупреждающие жесты охраны. — Впрочем, если подумать… Боги, это невероятно! Господа, вы только посмотрите, перед нами действительно считавшийся долгое время погибшим шэл Алдион Крэйн, непобедимый и прекрасноликий, гроза эскертов всех земель и услада всех женщин! Уму непостижимо, как такой прекрасный молодой человек мог оказаться среди этого сброда!

Дружинники засмеялись, не опуская эскертов, из клеток глухим воем вторили им сотрясающиеся от смеха уроды.

— Крэйн! Шэл Алдион!

— Прекрасноликий, а?..

— Шэл! Шэл!

— Ох-хо… А ведь наглый!

Крэйн замер, впившись омертвевшими пальцами в неподатливую решетку.

— Вы должны мне поверить, — прошептал он. — Я не лгу. Проверьте. Посыльные Орвина должны были вам доложить… Орвин искал меня не так давно, он должен был направить сюда своих личных шпионов и вы не могли не знать об этом. Да, мое лицо сильно изменилось, но это из-за болезни. Я клянусь, что не буду держать на вас зла за те пытки которые я перенес, только позвольте мне выйти отсюда! Я ничего не расскажу Орвину.

Шэд посмотрел на него с какой-то смесью снисхождения и сочувствия.

— Это жалко. Стоит ли унижаться ради далекого призрака свободы?.. Ты ведь все-таки человек, имей гордость хотя бы сохранять человеческое достоинство, не пытаясь прикрыться чужими именами. Видать, ты совсем потерял ум… Младший шэл Крэйн из Аддиона погиб много Эно назад на охоте, тебе следовало бы получше знать того, кем собираешься прикинуться. Надеюсь, ты не собираешься предстать теперь в роли Орвина?.. В любом случае будь осторожен — еще немного и я прикажу основательно счистить с тебя шкуру кнутами — когда отвратительный урод пытается прикинуться высокородным родственником самого шэда, это вполне можно считать оскорблением, а Алдион — наш добрый сосед и нам ни к чему взаимные недоразумения.

— Я Крэйн, шэл Алдион, — тихо сказал Крзйн, с ужасом ощущая, что сам в эту секунду не верит сказанному. — Я действительно…

— Замолчи. Типпин!

— Ради Ушедших! — Крэйн приник искалеченным лицом к прутьям, словно пытаясь пролезть между ними в последней отчаянной попытке. — Пожалуйста! Я никому не скажу! Я шэ…

Рукоять эскерта врезалась ему в челюсть, размазывая мир в тусклое звенящее серое пятно. Оглушенный, он намертво вцепился пальцами в прутья и заработал еще два удара, отбросивших его на добрых три локтя от решетки. Багой замер в углу, остальные уроды испуганно молчали, чтобы не навлечь на себя ярость хозяина.

— Ублюдки… — хрипел Крэйн разбитыми губами, выталкивая из себя густые сладко-соленые сгустки. — Чтоб вы сдохли, вы… Убью.

Шэд Трис устало покачал головой и сделал жест своим дружинникам продолжать движение.

Когда Урт достиг зенита, к Крэйну подполз Багой.

— Эй, ты… — прошептал он, убедившись, что остальные спят в своих клетках. — Слушай.

— Уйди, — безразлично бросил Крэйн. Клочок его бывшего плаща, вздувшийся бурой кровью, по-прежнему был зажат в руке, взгляд устремлен в никуда.

— Ты это… Действительно, что ль?

— Не важно.

— Слушай сюда. — Безщекий уродец ухватил неожиданно крепкой рукой его за предплечье. — Хоть ты и безбожный урод, каких свет не видывал, а знаешь, я тебе верю.

— В самом деле? — печально усмехнулся Крэйн. — Веришь, что я, оборванец и страшилище, действительно погибший на охоте шэл Алдион?

— Да, пусть мои глаза высыпятся при жизни, ежли лгу. Есть в тебе что-то… Не знаю. Поверил я тебе. Мне люди часто лгали, я ложь распознаю, как привкус олма в тайро. Когда лгут, знаешь, глаза такие мягонькие, с водой… И голос такой же. А у тебя другое, ты сильно говорил, правильно. Может, ты и не шэл, а дурак круглый, которому что-то втемяшилось, но ты не врал, это уж мне поверь.

— А что, если и шэл?

— Ну, это уж как поглядеть… — Старик хитро прищурился, голос его стал тише и медленнее. — Тут всякое может быть. Ежли ты шэл, то чего ж ты тут трешься, а не сладкие туэ в тор-склете грызешь? И мордой такой страшный?

— Я уже говорил — болезнь. Я не умер на охоте, карки убили лишь мою дружину и хеггов. А я сам, раненый, дошел до Триса и… и вот.

— А дома тебя, часом, головы не лишат?

— Нет. Ты к чему все это?

— А к тому… Подумалось мне тут, а что, если мы с тобой вдруг в Алдионе окажемся, а? Ты ведь старого приятеля не забудешь, верно? Наверняка пристроишь его к хорошему делу, склет выделишь… А то и над дружиной поставишь?