Красная Шапочка для Волковых - Кира Лафф

Даже сейчас, когда я припираю их к стенке, Влад и Рома делают вид, будто не понимают, о чём я:

— Ты нам… очень дорога. И мы хотим, чтобы у тебя были деньги для того, чтобы воплотить свои мечты…

Смотрю им в глаза, не слыша дальнейших слов. Они говорят что-то о том, что я должна учиться, жить своей жизнью и ни в чём себе не отказывать. Потом мой ошалелый слух выхватывает из их спича что-то о моей молодости, и о том, что я сама не понимаю, что испытываю к ним. Что я спутала любовь и вожделение, и, будь я хоть немного старше, я бы поняла, что это разные чувства. Волковы продолжают. Говорят, что не хотят пользоваться моей неопытностью, и хотят дать мне время всё обдумать. Что сами при этом не хотят иных отношений, но… я почему-то им не верю.

От их слов мне так больно, что становится нечем дышать.

Смотрю на тех, кого я так сильно влюблена, и понимаю, что это тот самый конец, которого я так боялась…

Они уже всё решили. Я… им не нужна. Просто они боятся сказать это непрямую! Я и моя дурацкая, никому не нужная любовь только всё портит!

— Ладно, я всё поняла, — выдавливаю улыбку сквозь слёзы, останавливая их неловкие слова.

Волковы снова многозначительно переглядываются.

Вспоминаю про деньги, и снова чувствую себя грязной. Как бы они меня ни уверяли, я чувствую, что это именно то, что кажется. Плата за секс. Чтобы не терзаться угрызениями совести…

— Оставьте меня ненадолго, — говорю, как могу, спокойно. – Хочу… принять душ!

Вру, конечно, потому что на уме у меня совсем другое.

— Да, детка, конечно. Мы хотели пойти на пробежку.

— Вот и идите, — сияю. – Всё нормально, правда. Я просто хочу поплескаться в воде!

Волковы целуют меня то в лоб, то в щёку, а потом кивают и понуро выходят.

Остаюсь одна и, наконец, даю волю чувствам.

Встаю под горячие струи душа и рыдаю навзрыд. Успокаиваюсь только через час. Смотрю в зеркало, замечая, насколько опухли от слёз глаза.

Вопреки ожиданиям, сердце наполняет холодная решимость.

Они не любят меня, это очевидно.

Ужасно больно. Сердце на разрыв… Но я не могу позволить себе поддаться разрушающим чувствам.

Что ж… кажется, и мне, наконец, пора включить гордость!

Смотрю на своё расстроенное отражение и стараюсь обуздать чувства.

Нет, я не буду больше унижаться. Всё кончено. Но… я буду не я, если они не пожалеют!

Глава 70

Влад

Блядь! Блядь! … просто… Блядь…

Чувствую себя омерзительной скотиной, испачкавшей чистую, нежную душу этой малышки. Понимаю мозгами, что все мы сделали правильно. Но… бляяяядь… Как же больно!

Пока она еще не понимает, что это реально для неё лучше. И не потому, что она не хороша для нас. Нет. Это мы не хороши для неё! Это наши темные души слишком мрачны. Она светлая, чистая, жизнерадостная, нежная. Мы и так уже её испачкали своей похотью. И ведь не смогли остановиться, два мудака!

Ведь не нужно было забирать её тогда, после истории с этим уродом! Отвезли бы к бабушке, просто дали бы ей денег. Не за сорванную целочку, не за секс. Просто… твою мать, думаю об этом и понимаю, что любое бабло в этой ситуации она все равно восприняла бы именно так. Но ведь мы просто хотим ей помочь!

Да уж. Помощнички хреновы! Увезли, трахали в своё удовольствие, а потом решили благородно отпустить? Долбоёбы…

Отпускать надо было сразу, а теперь…

Понимаем оба — проебались. Но что сделано, то сделано. Я решаю, что лучше будет пережить ночь и может, завтра, с утра, опять подумать, покумекать с братом, и сесть за стол переговоров?

Просто узнать у Лики — чего она сама хочет? Правда, это мне и так понятно. Любви она хочет. Любви. И постоянства…

Того, чего мы не можем ей дать, ведь, вся наша жизнь – грёбаный нежданьчик!

Или…

Ночь самая нежная. И в то же время дикая. Лика ведет себя так, словно мы ничего не говорили и денег она не видела. Хотя её опухшие от слез глаза я заметил.

Не хотели трахать её жестко, вдвоём, но наша Шапочка опять напросилась. Так жарко стонала на наших членах, так смотрела, целовала, ловила губы то мои, то Ромы…Повторяла как ей хорошо. После я остался без сил, хотел обнять её, прижать, но Лика отодвинулась на край кровати, прошептала, что ей жарко, отвернулась…

Мне бы тогда, мудаку, понять, что что-то не так!

И вот утром мы снова стоим на своей пристани, понимая, что катера нашего нет. А в бензобак моторки она воды налила и резину в нескольких местах проткнула, видимо, чтобы наверняка.

С одной стороны у нас был порыв сразу за ней рвануть — но на чём? Не вплавь же? Да, конечно, можно вызвать кого-то из береговой охраны, или того инструктора, который тогда помогал Лике с водными лыжами. Нас заберут. А там уже мы на тачке доберемся до дома Катерины.

Но, с другой стороны… Мы же сами хотели её отпустить? Вот и отпустили, так получается, да?

Просто… молча берем бутылку вискаря. Без закуски. Падаем на балконе, где так любила сидеть наша Шапочка вкусная. Прямо из горла давим пойло, передавая друг другу.

Уже почти в хламину я таки набираю знакомого мужика, который дежурит у пристани, где мы свой катер оставляем. Да, девчонка пришвартовалась утром. Ключи оставила. На машине уехала. На какой он не разглядел, может такси, может нет.

Ну, что ж… пусть живёт себе, Красная шапочка, девочка Лика, сладкая как клубника. Пусть будет счастлива. А мы…

Нам совсем скоро в очередное плавание. Месяца на три на этот раз. За три месяца она нас точняк забудет. И пусть. Сами заслужили.

Ну или что, нам бросить работу? Или просить молодую, нежную Лику ждать нас постоянно из плавания? Иногда по полгода бывает, иногда больше… Пипец. Она просто сама не понимает, что отношения с моряками скоро станут её тяготить.

Блядь.

— Да ну, Влад, на хуй… Что за… Чего мы сидим тут, два мудака, когда она там… а хрен знает, на какой машине она вообще уехала? А вдруг опять какой-нибудь Хрюндель ее того, а?

— Нормально с ней все, — отвечаю брату, хотя сам не очень