Злой ветер - Рэйчел Кейн

После той злосчастной попытки воссоединения с природой, которую я предприняла в Йеллоустоунском заповеднике, мы с Эстреллой перезванивались каждую неделю. Моя бедная мама разорилась на телефонных счетах: как и все подростки, я могла часами говорить ни о чем. А Звездочка, казалось, была счастлива поддерживать эти бессвязные беседы. Она не имела близких подруг, и пустующее место заняла я. Мы многое чувствовали одинаково. Достаточно было пару минут потолковать о телефонной книге, и мы уже вместе смеялись, находя в ней что-то забавное.

Звездочка была единственным человеком, который меня понимал.

Да, вот таким образом… Состоялось мое вступительное собеседование. А дальше был Принстон, его окончание (которое меня разочаровало, но это отдельная история). Потом, после 1999 года, работа в Штате Хранителей, во Вспомогательном отделении. Официально он назывался «Система Поддержки Кризисного Центра», но по сути это было именно Вспомогательное отделение. Подобные ему – с девочками, стучащими по клавишам компьютеров – существуют во всех организациях, и наверное, тому есть свои причины. Когда в Ассоциации случаются неприятности, они грозят очень серьезными последствиями. В такие минуты служба коммуникации исключительно важна, поскольку эфирное поле, как известно, дерьмово проводит звук. Поэтому минимум двадцать работников Штата посменно дежурят на горячей линии. Их задача – правильно диагностировать ситуацию и, в случае нужды, выдергивать Национальных Хранителей посреди ночи из постели. Как-то в мою смену поступил звонок – от кого бы вы думали? – ну конечно, от Звездочки. В Йеллоустоунс случилось стихийное возгорание. Региональный Хранитель оказался в отпуске, поэтому решение принимали Эстрелла и ее босс. Они оценили обстановку как угрожающую и запросили на помощь спецкоманду. Пожар в Йеллоустоуне – это вам не шуточки. Данное место является богатейшим природным заповедником и, одновременно, дыркой, сквозь которую неконтролируемым образом бьет фонтан энергии. Сложите одно с другим, добавьте фактор нестабильности – и вы получите стихийное бедствие.

В тот раз мы поболтали с Звездочкой, пошутили и посмеялись. Две подружки, соскучившиеся по общению. Казалось, она не сильно встревожена.

Но затем все пошло из рук вон плохо. Я поняла это по тому, как менялся тон Эстреллы: от беззаботного до сугубо делового, а потом до крайне серьезного – по мере того, как она изучала координатную сетку, скорость распространения огня и все алхимические элементы, принимавшие участие в пожаре.

– Все приняла, – отрапортовала я, вводя последние данные в систему. В этот момент на заднем фоне раздалось глухое гудение, будто над ними пролетал аэроплан. – Эй, не хочешь убавить звук на своем стерео? А то у меня барабанные перепонки лопнут.

Звездочка закашлялась. Влажный такой кашель, от которого у меня мурашки побежали по коже.

– Не могу, детка. Придется тебе потерпеть.

– Неужели пожар так шумит? – разве это возможно – такой рев? О боже! Я знала, что Эстрелла звонит со Станции рейнджеров, где-то на границе возгорания. Будучи Хранителем Огня она должна была работать в непосредственной близи от объекта своей магии – не то что Хранители Погоды, которые вполне могут управлять процессами, находясь за сотни миль от арены действий. Профессия Звездочки предполагала риск, но я даже не предполагала, насколько он велик и непосредственно близок.

– Ну, наверное, если только дьявол не решил устроить здесь у нас барбекю, – она снова начала кашлять. Густой, надрывный кашель. Я сидела в Оперативном Центре на девятнадцатом этаже офиса Хранителей в Чикаго и явственно слышала шум пожара. Не просто близко, прямо здесь, на месте. – О черт!

– Что?

Снова надсадный кашель. Когда он прекратился, я услышала, как что-то падает, разбиваясь на части.

– Огонь заблокировал выход, – крикнула Эстрелла. – Погоди, я посмотрю заднюю дверь.

Я звала ее, но не получала ответа. Слышала хриплое дыхание Звездочки, треск огня, почти ощущала удушливый запах дыма.

– Сукин сын отрезал мне все выходы, – раздался, наконец, ее голос. Теперь в нем звучал неподдельный страх. – Эй, Джоджо? Здесь стало совсем хреново… Похоже, мне надо как-то выбираться… потому что, ты же знаешь, черное мне вовсе не идет.

Я уже била тревогу – звонила по всем пейджерам и мобильникам, вызывая подмогу. Через десять минут там появится оперативная команда с Хранителями Огня и Погоды, может, даже с Хранителями Земли для организации работ по спасению попавших в ловушку животных. Они активизируют силы самого леса для борьбы с пожаром. Но моей подруге Эстрелле это уже не поможет.

– Ты можешь как-нибудь пробиться? – в панике спрашивала я, слыша на заднем фоне какие-то взрывы, будто палили из двустволок. – Господи, что это? Кто-то стреляет?

– Нет, это деревья… они взрываются. Все соки в них закипают, – снова раздался кашель – долгий, мучительный; сердце мое разрывалось от жалости.

– Вот дерьмо! Ничего не получается. Слишком жарко… Я не могу сбить пламя, чтобы выйти отсюда. Проклятье, похоже, мне суждено поджариться! – ее смех быстро затих, захлебнувшись мокротой. – Дочерна…

– Будь на связи, – бросила я. Вытащила Список Хранителей, отыскала раздел Хранителей Огня и зафиксировала координаты Эстреллы. Запомнив их, я вышла в астральное поле. Пока мое тело одиноко сидело за столом, я поспешно поднималась вверх – настолько быстро, насколько это позволяли призрачные конструкции из бетона, стали и проводов. Вверх, в знойное летнее небо, и еще выше – туда, где охлаждались воздушные массы, порождая ураганы. Там я обнаружила возмущение, вызванное температурными сдвигами. Сориентировавшись, я ринулась в сторону Йеллоустоуна. Мне приходилось преодолевать воздушные течения; силовые линии вибрировали и изгибались, сопротивляясь вторжению. Здесь генерировалось огромная масса тепла. С трудом проталкиваясь, я, наконец достигла позиции, с которой мне хорошо был виден весь Йеллоустоунский заповедник. Он лежал подо мной прямо по курсу.

Там все кипело. Не на физическом – на эфирном плане. Какая-то неведомая сила вздымала, вспучивала землю, вызывая такую невиданную яростную вибрацию, что мне мгновенно захотелось вернуться обратно в свое тело, сидевшее в маленькой безопасной кабинке. Здесь же все было объято пламенем… В таких жестоких условиях процесс грозил вот-вот стать необратимым.

Я сразу засекла местоположение Звездочки – она излучала отчаянные сигналы в эфирном поле. Я начала подниматься туда, наблюдая, как по мере набора высоты свет дня угасал и сменялся сумерками, а еще выше – в верхних слоях мезосферы – уступал место «псевдоночи». Там, на высоте пятидесяти тысяч футов, возмущение сглаживалось, превращалось в мягкое течение. Тут уже можно было начинать работать с целью изменения метеорологической обстановки внизу.