Последняя загадка парфюмера - Евгения Грановская

– А такого. Капнет чуток в воду – глядь, а оно уже в вино превратилось.

– Вот это да! – восхищенно проговорил мужик. – Бывают же счастливцы! А где ж он этот рецепт взял?

– Где, где. От самого дьявола и получил.

– Так он, стало быть, с дьяволом знается?

– А ты как думал? Каждый год в пасхальное воскресенье чай с чертом пьет. Вот так он и мильонщиком сделался.

Мужик нахмурился и снова посмотрел вслед умчавшейся уже карете.

– То-то, я смотрю, рожа у него какая свирепая, – задумчиво проговорил мужик. – Борода торчком, а глазища так и сверкают. Чистый дьявол!

– Ты за языком-то следи, – посоветовал ему парень. – У беса уши заячьи, прознает, что плохое говорил, – вмиг порчу наведет.

– А я что, я ничего. Мне от чужого добра убытку нет. Пускай себе.

По лицу мужика пробежала тень. Он покосился на собеседника, не смотрит ли, затем поднял руку и быстро перекрестился. После этого лицо его вновь обрело прежнее беспечное выражение.

Дело шло к вечеру, но поток людей не уменьшался. Жадные до новых впечатлений москвичи заполняли павильоны так тесно, что едва можно было протолкнуться. При входе в первую залу гостей встречало огромное белое полотнище с надписью кроваво-красными буквами:

На импровизированных витринах громоздились огромные шоколадные фигуры зверушек и людей, золотые замки из сотового меда, кожаная обувь самого модного фасона. Фарфор, серебро, ткани, даже хирургические инструменты – чего здесь только не было.

– А вот, прошу обратить внимание на волшебный фонтан! – кричал зазывала. – Господа и дамы, подходите, не стесняйтесь! Волшебный фонтан, господа!

– Что же в нем волшебного? – спросил кто-то.

– А вода почему не бьет? Ежели фонтан, то должна бить вода.

– Да, господа, где вода? Будет ли она вообще?

– Прошу всех сюда! – продолжал кричать зазывала, приветливо поглядывая на гостей павильона. – Чудо, приготовленное господином Брокаром! Волшебный фонтан!

В павильоне скапливалось все больше народу. Люди подходили к фонтану и спрашивали друг друга:

– Что за чудо?

– Какой такой фонтан?

– Почему не бьет?

– Где вода?

– Денег, что ли, на воду не хватило?

В толпе стал подниматься смех. И в этот момент зазывала жизнерадостно прокричал:

– Господа и дамы! Волшебный фонтан господина Брокара к вашим услугам!

Он хлопнул в ладоши, и в тот же миг из фонтанной чаши вверх ударила струя ароматной жидкости. По толпе пронесся ропот.

– Господа, да это же…

– Одеколон!

– Чудо! Господа, какое чудо!

Публика заволновалась и пришла в движение. Все хотели подойти к фонтану поближе.

– Господа и дамы, сей великолепный одеколон – новое изобретение господина Брокара! – отрекомендовал зазывала.

– Можно ближе подойти?

– А зачерпнуть можно?

Зазывала посмотрел на балкон. Осанистый, пожилой, чернобородый господин в английском смокинге и в белоснежной рубашке медленно кивнул. Зазывала широко улыбнулся и прокричал, обращаясь к толпе и перекрывая гул голосов:

– Господа и дамы, прошу вашего внимания! Новый аромат господина Брокара называется «Цветочный»! Фонтан приготовлен для вашего удовольствия! Можете использовать его по вашему усмотрению!

– Стало быть, я могу смочить в нем свой платок? – поинтересовалась барышня в белом платье.

– Да хоть шляпку, мадам! – весело ответил ей зазывала.

Дама несмело подошла к фонтану и смочила в струе уголок батистового платочка. Затем зачерпнула несколько капель ладонью и брызнула на свой белоснежный зонтик.

– Господа, а мы-то что? – раздался голос из толпы.

– Все бесплатно!

– Бесплатно, господа!

– Бесплатный одеколон!

– Ай да Брокар!

– Ура Брокару!

Выкрики слились в многоголосый гул, и толпа зевак, едва не подмяв под себя зазывалу (к счастью, бедолага успел отскочить в сторону), бросилась к фонтану. Все смешалось. Один из посетителей, худосочный юноша с русыми тонкими волосиками, зачесанными набок, вдруг скинул пиджак и пихнул его под ароматную струю, прямо через головы обступивших фонтан мужчин и женщин.

– Господа, позвольте! – закричал он затем. – Позвольте мне забрать пиджак!

Кто-то пытался схватить его за плечи, но юноша ловко уворачивался, подбираясь все ближе к фонтану.

– А хитер вьюнош! – закричал розовощекий толстяк, увидев, как юноша достает из фонтана мокрый, пропитанный одеколоном пиджак. – Этак он пару хороших флаконов в карманах унесет. А ну скидай одежду, православные! – Толстяк стянул сюртук и сунул его под ароматный поток.

Народ обступил фонтан и стал пихать под струю пиджаки, шляпки, шали, перчатки, зонтики. Визг, хохот, брызги, выкрики «бесплатно, бесплатно!» заполонили павильон, превратив его в подобие какого-то адского аттракциона.

Генрих Афанасьевич Брокар стоял на балконе, скрестив руки на груди, и наблюдал за беснованиями толпы. Задумчивое лицо его, с суровой складкой над переносицей и вспухшей жилой на лбу, было бледным и слегка одутловатым. Роскошная борода и пушистые усы были так густы, темны и сизы, словно бы их сотворили из грозовых туч. В глубоко посаженных глазах Брокара не отражалась даже искра света.

Рядом с Брокаром стал еще один господин – в великолепном, дорогущем сюртуке; сам невысокий, широкоплечий, вальяжный, с русой ухоженной бородой. Его толстые пальцы были усеяны кольцами и перстнями.

– Бессмысленное копошение, – тихо произнес Брокар по-французски. – Как это грустно.

– Да уж, возятся людишки, – поддакнул по-русски широкоплечий. – Муравейник, не иначе. Сегодня мы их одариваем, а назавтра каждый нам сам монетку понесет. И еще в ноги поклонится, чтоб мы взяли. Вы на старичка того посмотрите! Видите? Уже и портки стягивает! Как там говорит Шарлотта Андреевна?

Силой чар и зелий тайныхТы из старого кремняВысек несколько случайныхИскр холодного огня!

Русобородый желчно засмеялся. Брокар посмотрел на него тяжелым взглядом и спросил по-русски:

– Откуда в тебе столько высокомерия, Алексей?

– А что ж, разве я не прав? Вы ведь и сами так о людях думаете. Я только у вас учусь.

– Когда это я плохо говорил о людях?

Бурдаков (а это был именно он) усмехнулся:

– А тут и говорить не надобно. Достаточно увидеть, как вы на них смотрите.

– Интересно, – усмехнулся Брокар. – И как же?

– Как Наполеон на пленных турок. Глядите и думаете, что выгоднее – расстрелять или в море утопить? Утопить выгоднее, поскольку на пули тратиться не придется.

– Хочешь сказать, что, думая о людях, я пекусь только о собственной выгоде?